Полудницы - Павел Владимирович Волчик

такими операциями, в отличие от меня: я только единожды наблюдал за подобной.

Азим внимательно посмотрел на девушку. Гульшан продолжала беззаботно смотреть в окно.

– Илий скромничает, – добавила она. – Без его помощи мне не обойтись. Я пригласила его ассистировать.

– Отдать друзьям свое сердце. Что может быть прекраснее? – ухмыльнулся Азим.

– Отдавать сердце не придется, – ответил Илий. – Оно останется у вас, и, надеюсь, прослужит еще очень долго. Значит, решено?

– Решено.

Дождливым августовским днем Дэн сидел в пустом больничном коридоре и ждал окончания операции. Единственная дверь отделяла его от входа в палату – там находились три человека, которых с недавнего времени парень смело мог назвать лучшими друзьями.

И хотя операцию дедушке делали люди, которым он безмерно доверял, руки его дрожали и все время искали какого-нибудь занятия. То отковыривали от стены кусочки старой штукатурки, то крутили шатающийся болтик на скамье.

«Азим не просто мой дед», – размышлял парень, – «пока он жив, у меня есть семья. Один я не смогу. Сгину. Хорошо, что меня не было тогда у рыбацкой хижины вместе с Гульшан, иначе я бы, наверное, спятил от горя, увидев, как он перестал дышать».

Он уже ходил раз двадцать туда-сюда по коридору, пялился в окно, открывал какие-то ящички с инструментами в процедурной.

Дверь распахнулась, и наружу вышла Гульшан. Он узнал ее не сразу из-за маски.

Парень думал, что ее халат будет вымазан кровью, но он оказался кристально чистым.

– Ну как? – спросил Дэн, неловко поднимаясь.

Она быстрым движением освободилась от маски.

– Время покажет.

– А нельзя ли поконкретнее?

Гульшан уперла руки в бока.

– Тромб удалили. Все прошло, как и планировали. Ты можешь поехать домой с Илием. Дедушке лучше остаться на время здесь.

Дэн устало потер лицо, словно это он только что делал операцию. Затем хитро посмотрел на девушку.

– Я мог бы остаться в Приречье, – подмигнул он. – Зачем мотаться туда-сюда? Позовешь меня в гости?

Гульшан только вскинула бровь и молча пошла в процедурную.

– Я мог бы поиграть с твоей дочкой.

– Она сейчас в детском саду. И пока еще она не моя дочка.

– Она ходит в детский сад?

– А кто, как ты думаешь, следит за ней, пока я хожу на работу?

– Не знаю. Может, она ждет тебя дома одна.

– Не задумывайся слишком. Это был риторический вопрос.

Дэн прошел за Гульшан в процедурную, хотя его никто не приглашал.

– Ты уже усыновила ее?

– Нет, но все к этому идет. И я не собираюсь усыновлять ее, потому что она не мальчик. Я собираюсь ее удочерить.

– Гульшан!

– Что? – девушка открыла кран и остановилась на полпути, не донеся рук до струи.

Дэн сделал серьезное лицо.

– Знаешь, в воспитании ребенка мужчина играет немаловажную роль.

Гульшан закусила губу.

– Неужели?

– Если тебе понадобится кто-нибудь… ну… кто заменит девочке отца…

– Я поняла. Нужно обратиться к тебе.

Дэн небрежно кивнул. Гульшан рассеянно убрала мыльной рукой мешавшие волосы со лба.

– Увидимся на выходных. Всем составом. Доктор сказал, что у него есть для нас новости.

После операции Азим быстро пошел на поправку. Он еще временами ощущал жжение в сердце, но Илий объяснил это «привычкой мозга испытывать в данной области боль». И добавил довольно жесткое замечание, что целью операции было спасение жизни, а не избавление от боли.

Старик пожал плечами: так, значит, так.

В выходные все встретились у доктора, чтобы обсудить последние новости. К всеобщему удивлению, в газетах ни слова не говорилось о похищении детей. Единственное, о чем упоминалось, это аномальная жара, – таких высоких показателей температуры, как в прошедшем месяце, еще ни разу не фиксировали в этих краях. Говорилось также о нескольких случаях пожаров и о жертвах.

Илий рассказал, как наведался в административный центр и полицейский участок. Там его упорно убеждали в том, что он преувеличивает: регулярные патрули заметили бы в окрестностях вооруженных людей. Возможно, это были учения, и доктор спутал обычных солдат с наемниками. То рвение, с которым они пытались уверить его, будто бы он ошибается, говорило о большом обмане. О полудницах Илий даже не стал упоминать. Все еще не веря, что Граф мог настолько свободно контролировать местные власти, он предложил съездить в места, где шли бои.

Для вида они послали с ним двух полицейских и молодого инспектора, который так боялся отвечать на его вопросы, что большую часть времени говорил с кем-то по телефону или молчал.

На месте, где находился туберкулезный барак, стоял обгоревший остов. На поляне вокруг не осталось ни останков наемников, ни их одежды, ни оружия. Местами земля хранила следы грабель. Участок тщательно убирался. Только с опаленными стволами сосен ничего не удалось сделать. На вопрос Илия – куда же делись трое жителей барака, инспектор недоуменно развел руками.

У входа в курган установили новую решетку.

Они поехали дальше. Место, где располагалась секретная лаборатория, было обнесено забором с колючей проволокой. Инспектор объяснил, что вход на эту территорию запрещен и возможен только по специальному разрешению.

Илий предложил осмотреть лесной остров неподалеку от лаборатории.

Инспектор пошел с полицейскими, важно вышагивая впереди, а вернулся бледный, плетясь в хвосте.

Трупы Селима и его подруги спрятать никто не удосужился.

Начали следствие, и через день возле трассы задержали шатающегося, наполовину обезумевшего Махмеда.

Граф замел следы и позаботился о том, чтобы о нем больше не вспоминали. Илий не представлял, сколько стоило такое молчание.

– А как же десятки свидетелей среди местных жителей, как же монахини? – спросил Азим.

Илий усмехнулся. Объединенными усилиями можно было бы чего-то добиться. Но Граф больше никогда не вернется в эти места, здесь погибли его последние надежды. Значит, и опасность больше никому не угрожает, жизнь пойдет своим чередом, как раньше. К тому же, кто поверит их рассказам о полудницах?

Через несколько дней в газете напечатали о неудачных учениях, которые недавно прошли в районе Приречья. В другой статье было описано зверское убийство Махмедом своих собутыльников.

Друзья еще долго обсуждали, кто виноват и как должны быть наказаны злодеи, но главные виновники прошедших событий уже находились вне досягаемости. Прах профессора Клуге покоился на берегу подземного озера, Граф скрывался где-то на другом конце света, а наемники, которые служили ему, больше не появлялись, как и предсказывал Векса.

Незаметно подошло время убирать урожай, и скоро за хлопотами воспоминания о страшных событиях стали меркнуть.

Оставалась еще неделя до начала учебного года, и Дэн с дедом поехали в Приречье, чтобы узнать, будут ли выделены средства на строительство новой библиотеки.

Из здания администрации Азим вышел