Придорожная трава - Ольга Денисова

- Рычажком! Рычажком! - заорал бригадир.

Вероника посмотрела на Илью - лицо ее, минуту назад искаженное злобой, закаменело, как у мраморной статуи, в глазах светилась холодная, спокойная уверенность, и вот тогда Илья испугался по-настоящему. Она не остановится. Не только потому, что не умеет остановить бульдозер. Она одержима, ее бесстрастность - это ступор, оцепенение, отключение мозгов.

Никой овладела спокойная, расчетливая решимость. Будь что будет, но ее ничто не остановит. Она слишком долго полагалась на мужчин: на Алексея, который сбежал, но так и не взглянул правде в глаза, на священников, которые оказались бессильны перед Долиной, на этих пятерых беспринципных работяг, которые побоялись бензопилы и не отважились пойти до конца. Она пойдет до конца. Если мужчины не могут ничего сделать, она обойдется без них. Их не пугали до обмороков, их не прогоняли из собственного дома, их детей не пускали по миру, их не убивали в каменной комнате при свечах.

Она прыгнула в кабину бульдозера только для того, чтобы показать им, насколько они беспомощны, надеясь, что в голове у них прояснится. Но когда Стас устремился за ней, внезапно поняла: до конца они не пойдут. И Стас догоняет ее только для того, чтобы вытащить из кабины, а не для того, чтобы занять ее место. Злость оглушила ее, она что есть силы ударила его дверцей и с раздражением обнаружила, что все равно сама ничего не сможет сделать: она не умеет водить бульдозер. От обилия рычажков и ручек разбежались глаза.

Ничего. Если нажимать и дергать каждый из них последовательно, рано или поздно она поймет, что нужно делать. Ей нужно совсем немного: развернуть его отвалом к избушке и ехать вперед. Не так уж это трудно.

Где-то должна быть педаль газа. Ника попробовала наугад и попала: мотор взревел громче. Хорошо. Злость отступила, сменяясь спокойной уверенностью. Она сдвинет эту гору металла с места, и та никуда не денется. Ника подняла глаза и осмотрелась. Перед избушкой, сжимая побелевшими кулаками бензопилу, стоял плотник, и лицо его было удивленным и испуганным. Губы сами собой расползлись в усмешке: она сильней. Она сильней, потому что не будет рассуждать о морали, не станет никого жалеть, ее не заботят правила игры. Как просто прикрыть неспособность победить красивыми словами, вроде принципов, честности и прочей ерунды. Она не станет этого делать. Она ничего не испугается.

Ника сдвинула рычаг под правой рукой и снова надавила на газ: бульдозер дернулся и медленно поехал назад. Ника непроизвольно схватилась руками за сиденье: в машине держатся за руль, а здесь? Если она его не остановит, то въедет в канаву. Интересно, что будет, если бульдозер перевернется? Он же едет очень медленно, наверное, ничего страшного не произойдет. Ника представила, как многотонная махина поворачивается брюхом вверх, и с ужасом поняла, что это не «рено». Если бульдозер перевернется, то ее расплющит в лепешку, даже мокрого места не останется… Эта жалкая жестянка, изображающая кабину, попросту сомнется.

Ника хладнокровно дернула один из двух больших рычагов перед собой и увидела, что бульдозер поворачивает, но продолжает пятиться назад. Значит, это руль. А маленький рычаг - переключение передач. Неужели у бульдозера их так много? Она подвинула его вперед, и машина встала. Значит, еще немного дальше. Она толкнула рычаг, и бульдозер рванул с места. Отлично. Чуть-чуть к себе. Нервозный страх отступил - все гораздо проще, чем показалось вначале. Все как в машине без коробки-автомата. Только скоростей больше. А это что за ручка? Ника дернула ее вниз. Ага, это поворот на месте. Прекрасно, ей как раз надо повернуться отвалом к избушке. Конечно, ей придется поворачиваться больше чем на двести семьдесят градусов, но это не страшно. Ника вернула ручку в исходное положение, когда нос машины оказался напротив плотника. Все. Теперь можно двигаться вперед. А это что за штучка? Ника потянула за рычаг, и, пока удерживала его, отвал поднимался вверх. Нет, так он закрыл ей весь обзор, надо опустить его ниже. Наверное, надо дернуть рычаг в другую сторону.

Все замечательно. Больше ей ничего не надо.

Она выбрала какую-то среднюю переднюю передачу и нажала на газ. Машина, качнувшись, оттолкнулась от земли и довольно скоро пошла вперед. Ну? Плотник так и будет там стоять?

Боковым зрением Ника уловила какое-то движение справа, скосила глаза и увидела, что на нее падает толстое дерево. Как? Почему? Кто успел его свалить? Ничего, кроме рева мотора, она не слышала. Выдержит кабина или нет? Ведь бульдозер работал на лесоповале… Выдержит или нет? Ника приподняла голову - она ничего не может сделать. Будь что будет. Если ее раздавит стволом, значит, так сложилась судьба. Значит, Долина победила ее. Но она не остановится, она не будет бояться.

Грохот упавшей сосны перекрыл шум мотора, с правой стороны кабины со звоном лопнувшего стакана в пыль рассыпалось стекло, а по левому стеклу во все стороны побежали трещины. С потолка что-то упало, Ника вскинула глаза и увидела широкую вмятину и согнувшийся уголок, защищающий кабину. Ствол переломился, как щепка, и теперь отползал назад, скрежеща по крыше и бокам кабины.

Ника выдохнула и почувствовала себя всесильной. Машина устояла! Теперь ей ничего не страшно!

В ответ на ее радостную мысль бульдозер задрожал и плавно качнулся, как будто под ним прошла волна. Земля выскользнула из-под гусениц и ухнула вниз - на том месте, где только что лежала ровная дорожка, из ниоткуда появился глубокий ров, словно земля разверзлась перед машиной, надеясь ее проглотить. Отвал уперся в дальний край канавы, а гусеницы продолжали толкать бульдозер вперед. Зад машины пошел вверх, сиденье под Никой накренилось, и она поняла, что если немедленно не остановится, то перевернется. Она отдернула ногу с педали газа, рванула рычаг переключения скоростей к себе и снова нажала на педаль. Бульдозер слегка выровнялся. Ника привстала и посмотрела вперед. Она бы переползла через этот ров, если бы отвал не уперся в землю. Надо поднять отвал и попробовать еще раз.

А если она перевернется? Если у этой ямы чересчур крутые склоны?

Ника потянула рычаг, управляющий отвалом. Выше. Еще выше. Вот так. Будь что будет.

Земля снова качнулась под ней, но она включила самую низкую скорость и осторожно нажала на газ. Вперед. Бульдозер нырнул вниз, и она чуть не сползла с сиденья. Ниже. Еще немного, и машина потеряет равновесие. Ну же! Бульдозер притормозил, гусеницы зацепились за противоположный склон и потащили его вверх. Под машиной прошла судорожная волна, земля не просто дрожала - она раскачивалась, ходила ходуном, как будто пыталась сбросить с себя чужеродный груз. Что это? Землетрясение? Землетрясений здесь не бывает. Это чешуйчатый птеродактиль, засевший под избушкой, проснулся и сопротивляется. Вот сейчас Ника наконец увидит его коричневые пальцы с длинными когтями, загнутыми крючком.

Бульдозер качался из стороны в сторону, каждую секунду рискуя опрокинуться, его лихорадочно трясло и подбрасывало вверх на ухабах, то и дело всплывавших прямо под гусеницами. Нет, птеродактилю ее не остановить. Ника видела столько чудовищ, что, если к ним прибавить еще одно, страшней не станет. Плотник, бледный как мел, увяз по щиколотку в расползавшейся земле и смотрел на Нику горящими, безумными глазами. Если он не отойдет, бульдозер его раздавит, неужели ему это непонятно? До него осталось не больше трех метров. Он что, еще не догадался, что Ника не остановится? В таком случае, это его проблемы.