Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года - Николай Платошкин

Кстати, именно этого опасался и Беннет: он не исключал, что нунций может захватить Боша с собой. Поэтому посол США даже предлагал не пускать папского нунция обратно в Санто-Доминго.

Впечатления Мартина о хунте в Сан-Исидро были, мягко говоря, безрадостными. Он сообщил в Вашингтон, что эти «трусливые генералы» сидят и ждут, пока американские военные сделают за них их работу[494]. Генерал Йорк сказал Мартину, что никакой единой доминиканской армии уже не существует. Реальные силы хунты – это примерно 1500 пехотинцев и 150 танкистов (с дюжиной танков), боевой дух которых полностью подорван. ВВС, где остались лишь четыре машины и 900 военнослужащих, вообще можно пренебречь как боевым фактором. Две трети вооруженных сил расквартированы в провинциях и фактически сохраняют нейтралитет, но готовы присоединиться к любой стороне, которая одержит победу.

Напротив, у Кааманьо примерно 5000 хорошо вооруженных бойцов (включая элитных боевых пловцов и обученный американцами контрпартизанский батальон), не считая примерно 10 тысяч гражданских лиц, исполненных решимости раздавить хунту в кратчайшие сроки.

Естественно, Мартин быстро заставил хунту подписать соглашение о прекращения огня (конституционалисты после переговоров Кааманьо с Бошем против него и не возражали). Кроме того, соглашение подписали нунций, генерал Йорк и адмирал Мастерсон – Мартин предпочел оставить для себя скромную роль свидетеля этой церемонии.

Тем же вечером в телевизионном обращении Джонсон высказался в поддержку соглашения о прекращении огня, похвалив папского нунция. Однако президент сразу же оговорился, что прекращение огня не соблюдается, причем, естественно, только конституционалистами. Все последующее время американцы будут обвинять Кааманьо в том, что он не контролирует своих людей, постоянно открывающих огонь по американским военнослужащим. Бойцы Кааманьо действительно применяли оружие против американцев, но только потому, что те практически каждый день пытались расширить контролируемую ими зону за счет позиций конституционалистов и, само собой, наталкивались при этом на отпор. При этом американские командиры в Санто-Доминго утверждали, что они никак не связаны соглашением о прекращении огня.

1 мая 1965 года во второй половине дня нунций и Мартин на машине с огромным флагом Ватикана, укрепленным на крыше, чтобы избежать ошибочного бомбового удара со стороны хунты, отправились в контролируемую конституционалистами зону для личной встречи с Кааманьо. Мартин даже попросил нунция для оказания большего эффекта на строптивого полковника надеть парадную белую рясу. Позднее Мартин вспоминал, что действовал как испанские конкистадоры, умиротворяя аборигенов и крестом и мечом[495].

Штаб-квартира Кааманьо размещалась в неприметной аптеке рядом с центральной площадью Независимости. Аптеку охраняли боевые пловцы. Мартин отметил, что по информации, которую имело ЦРУ, штаб-квартира конституционалистов находилась совсем в другом здании: Кааманьо соблюдал маскировку даже в телефонных разговорах с Бошем. Мартин попросил Кааманьо придерживаться соглашения о прекращении огня, «категорически» заверив его, что американцы сохраняют полный нейтралитет и войска США будут применять оружие только в целях самообороны.

Лидер конституционалистов был настроен по-боевому: он заявил, что понимает перемирие только как временное прекращение огня для того, чтобы убрать с поля сражения убитых и раненых. Конституционалисты намерены сражаться до возвращения Боша и введения в силу «конституции 1962 года». Присутствовавший на встрече Аристи поправил Кааманьо: имелась в виду конституция 1963 года. Было ясно, что Кааманьо не политик (и уж тем более не коммунист) – сама логика народной борьбы вывела его, опытного командира, на первые роли.

Полковник предупредил Мартина, что не потерпит какого бы то ни было боевого применения сил США в Санто-Доминго, – в случае продвижения американцев за пределы международной зоны по ним будет немедленно открыт огонь. Особенно возмутила Кааманьо атака сил хунты на городскую электростанцию под прикрытием американских десантников. Окопавшиеся за американцами солдаты хунты периодически открывали огонь, и Кааманьо сказал Мартину, что распорядился установить на этом участке крупнокалиберные пулеметы. Если стрельба не прекратится – они заговорят.

На карте города[496] Мартин и Кааманьо согласовали демаркационную линию между международной зоной и территорией конституционалистов, причем полковник даже согласился расширить зону к северу от американского посольства (это был как раз тот район, который безуспешно пытались захватить днем раньше морские пехотинцы). Но полковник предупредил, что из-за интервенции США он уже не может эффективно контролировать партизан в самой международной зоне. Всего же под его началом находятся 25 тысяч вооруженных людей, готовых отдать жизнь за демократию.

Морская пехота США контролировала «международную зону безопасности» только днем. Ночью на улицы выходили партизаны, и американцы решались передвигаться по зоне только на бронемашинах и большими отрядами.

Аристи добавил, что прекрасно понимает американскую стратегию: заставить конституционалистов сдаться, отрезав их от густонаселенных северных районов Санто-Доминго и всей страны в целом. Однако у повстанцев полно еды и оружия – их хватит на месяцы осады. К тому же, считал Аристи, положение у самих американцев незавидное. Наступать в центр города они побоятся из-за возможных потерь, а хунта на такие действия не способна в принципе. Вдобавок теперь именно на войсках США лежит ответственность за снабжение тысяч жителей центра города водой и продуктами питания.

По итогам беседы с Кааманьо и Аристи Мартин понял, что американцам не удастся без боя заставить конституционалистов сложить оружие.

Вечером 1 мая 1965 года секретарь СНБ США Банди резюмировал ситуацию в Доминиканской республике следующим образом: «Бош в целом вышел из-под контроля, и возможно, что и полковник Кааманьо тоже вышел из-под контроля. Бош раздосадован и возлагает всю ответственность на нашу неспособность наладить контакт (с Кааманьо. – Прим. автора), на мстительность посла Беннета и нашу неготовность ответить на жалобы полковника Кааманьо на огонь со стороны наших войск, на неспособность посла Мартина наладить эффективный контакт между командующим генералом (Йорком) и полковником Кааманьо»[497]. Банди сообщал в предназначенном президенту меморандуме, что ему и его сотрудникам удалось запустить в прессу «данные о коммунистах» в руководстве конституционалистов. Со ссылкой на «источники в правительстве США» газеты сообщили о 53, а затем и о 58 коммунистах.