Сто полей - Юлия Латынина

Марбод вспомнил, как два месяца назад, в далеком Золотом Улье на берег выбежал медведь, и тогда незнакомый еще Ванвейлен показал на него каким-то железным сучком – и мишку закрутило и разорвало…

– Тогда, однако, получается, что магия чужеземцев будет посильнее магии империи?

Неревен кивнул.

– А мои руки, – медленно спросил Марбод, – это чья магия, Арфарры или Ванвейлена?

– В том-то и дело, – сказал Неревен. Это выдумка Арфарры. Ванвейлен делал, что ему велят, и никто ему ничего не объяснял. А Ванвейлен однажды напился, и, наверно, это его сильно мучило, потому что он стал хохотать и говорить: «Зачем советнику голова Кукушонка, у таких, как он, не голова опасна, а руки и меч в руках…» Стало быть, догадался!

– И я подумал, – продолжал Неревен, – что Ванвейлен сильнее учителя в магии второго рода и слабей учителя в магии первого рода. И что учитель совсем заколдовал его душу, потому что совсем недавно он, чтоб вас спасти, рассказал о том, что происходило на его корабле в его отсутствие. А если честно – этот-то рассказ его и погубил, потому что он все очень точно описал. Ведь часто бывает, что преступления разгадываются на небесах, небеса всегда ниспосылают эту разгадку в виде первичных символов, а не вторичных толкований и фактов.

И вот понимаете, я не мог объяснить Арфарре-советнику про чужеземцев, не признавшись, что я шпионил и за ним. А с другой стороны, я понимал, что эти люди идут в империю как лазутчики, и написал про них все, что знал.

Марбод подумал о том, что он бы сделал в первую очередь, и спросил:

– А на корабль ихний ты не лазил?

Неревен усмехнулся.

– Понимаете, господин Марбод… Если бы вы, например, залезли в храмовые мастерские, вы бы там мало поняли, много испортили и почти наверняка убились бы… Нет уж! – если их допрашивать в империи, то поймешь больше, чем если обыскивать их корабль в Ламассе. И я думаю, что мне было бы так же не уйти от этого дракона на их корабле, как вам бы не уйти от ядовитого газа в наших кувшинах.

– Так, – сказал Марбод. – И что же советник Ванвейлен делает сейчас?

Неревен неожиданно засмеялся.

– Вот за этим я вам все и рассказываю. Потому что позавчера, после того, как вы зачитали прошение, господа советники поругались. И Ванвейлен сказал, что правда на вашей стороне, и что Арфарра должен принять ваше предложение. А больше он ничего не успел сказать.

– Он мне написал, – удивился Марбод.

– Это не он вам писал. Взяли бумаги, подделали почерк и приложили кольцо.

– А кто меня ждет у Золотой Горы?

– Советник Ванвейлен – только мертвый. Арфарра сказал: «Кукушонок пойдет на встречу, однако возьмет с собой товарища. И после этой встречи Кукушонок и его товарищ будут живы, а безоружный человек – мертв. А человек сам написал, что придет один и без оружия, и когда-то спас Кукушонку жизнь, и читал прошение, во всем противоположное вашему».

Неревен помолчал и добавил:

– А еще там найдут мертвым – меня, потому что советник Арфарра сильно рассердился на меня за соглядатайство. И когда я это услышал, я решил пойти и рассказать ему про Ванвейлена, чтобы он если не меня простил, то хотя бы его допросил. А Арфарры не было, и я пошел, как он велел, ловить вышивку.

– Итак, – еще раз спросил Марбод, – что же случится у Золотой Горы?

– В Золотой Горе, – ответил Неревен, – есть ход. Этим ходом еще Золотой Государь ходил из города на гору молиться богам. Хаммар Кобчик со слугой приведут через ход Ванвейлена, в таком деле не нужно много свидетелей, и я был бы с ними, а как теперь – не знаю. У Золотой Горы есть глаза – станут через них смотреть. От Храма проедет человек в плаще советника, тот, что уехал туда позавчера, оставит лошадь и уйдет в скалу. Вы приедете к часовне, не дождетесь Ванвейлена и уедете. А надо сказать, что в это время на поле возле часовни пойдет процессия из деревни, а это государев лес и государевы егеря. Они вас встретят по дороге, а потом найдут мертвого Ванвейлена, теплого, по обстоятельствам, и ваши следы, и лошадь. Ну, теперь, конечно, и меня…

– Так! – сказал Кукушонок. – Однако, если через два часа Ванвейлен будет теплый, то сейчас он – еще живой.

Неревен улыбнулся. Кукушонок на лету все схватывал!

– Не совсем живой, – сказал Неревен, – так, сильно сонный. Это тоже магия второго рода, однако преходящая. Времени поэтому у нас нет, и подмоги тоже. И я вам предлагаю вот что: к речной часовне мы сейчас не пойдем, а пойдем наискосок к левому боку Горы. Там есть еще один ход в гору, в подземный храм Ятуна. Государев ход ведет через этот храм, другого хода нет. Я вас там научу, где спрятаться, потому что вы без меня и в храм не попадете, и в храме пропадете, и нас будет трое против них двоих.

Неревен говорил быстро. Он понимал: если не все рассказать – Кукушонку не понадобится живой Ванвейлен. Если все рассказать – Кукушонок возьмет его с собой проводником. А потом, когда освободят Ванвейлена, – тот никогда не позволит убить Неревена. Он такой, – добрый, как зимородок.

– Не трое против двоих, – горько сказал Неревену Эльсил, а один меч против двух мечей.

– Да, ты хорошо придумал, – сказал Марбод. – Но я придумал еще лучше. Золотой Горы я, правда, не знаю, – а вот ятунов храм и без тебя найду. Стало быть, все правильно предсказала мне колдунья, что в родовом храме я найду солнечный меч. А вот времени у меня мало – это ты прав.

Тут-то Неревен хотел закричать, да разве успеешь?

У Эльсила с собой было два кинжала, и один он оставил в спине Неревена. Во-первых, чтобы зря ни на кого не думали, во-вторых, чтобы отвести беду от нарушенного слова. Ну и, конечно, кто вытащит кинжал, тот берет на себя месть, если найдутся охотники.

Через час полезли в Золотую Гору. Эльсил видел, как трудно лезть Кукушонку, и подумал: «Хаммар Кобчик – кровный враг Марбода. Стало быть, он мне не позволит убить его, будет драться сам, с такими руками».

И сказал вслух:

– Вот я гляжу на Даттама и Арфарру, и сдается мне, что магия второго рода сильно портит человека. И если советник Ванвейлен в ней сильней, чем они, то как бы ты не раскаялся, связавшись с ним. То-то он третьего дня бранился, что мы смотрим на жизнь, как на поединок. В поединке, однако, спорят на равных, а если сыпать с воздуха голубые мечи…

Марбод ответил:

– Молчи! Я-то угадал с самого начала, что чужеземец может мне помочь. А он – не угадал.

Усмехнулся и прибавил:

– А Хаммара Кобчика постарайся застрелить первым. Есть в мире вещи поважнее моей чести.

* * *

В это самое время, в час, когда ставят вторую закваску для хлеба, через два часа после того, как Марбод Кукушонок и Белый Эльсил незаметно уехали из замка, в замок явился Даттам.

Увидев, сколько вооруженных людей вокруг, Даттам сделался очень задумчив.