Страшная тайна - Диана Уинн Джонс

– Лимонная вербена! – сказала Мари. – Отлично!

Мшистый склон поднимался довольно круто и все сильнее раскачивался под ногами, а потом наши свечки высветили какую-то башню, полузаросшую всякой зеленью. Башня была похожа на шахматную ладью, только размером с хороший дом. Чуть дальше по другую сторону показалась еще одна башня, на этот раз – вроде фарфоровой пагоды. Отовсюду свисала растительность. При свечах было видно цветы, они пахли густо и сладко – хуже парфюмерного магазина. После этого мы увидели очередную башню по ближнюю сторону, похожую на ступенчатую пирамиду, а может быть, и не сразу после этого, а позже, под конец. В общем, после первых трех башен тропа пошла прямо-таки по вертикали, а цветущая ароматная земля не то что раскачивалась – ее вообще мотало туда-сюда. К этому времени мы как-то догадались, что все эти башни высокие, будто маяки, и их основания уходят глубоко-глубоко в бездну, а сады висят между башнями высоко в воздухе. И как только до нас это дошло, качающаяся земля стала ужасно ненадежной.

Мари впала в панику и застыла. После этого мне пришлось вцепиться в нее и тащить волоком. Роб был мне не помощник. Если бы у него не было рук, чтобы цепляться и подтягиваться, там бы мы и застряли. Мало того, иногда передние копыта у него стояли на одном раскачивающемся куске, а задние на другом, его растягивало – и ни взад, ни вперед. Скоро стало понятно, что мне надо помогать не только Мари, но и Робу. Я снял шаль и обвязал ее вокруг пояса. Потом я делал так: тащил Мари вверх, пока она не начинала плакать и умолять меня остановиться. Старался усадить ее поближе к какой-нибудь башне, где земля не так раскачивалась, и возвращался за Робом. И так много-много раз, с одной рукой – в другой я высоко держал свечу, чтобы видеть, куда ступаю и куда ставит копыта Роб. Цветочные запахи сменяли друг друга – такие сладкие, такие пряные, такие травяные. От них я вспотел и разозлился. Когда мне надо было упереться в землю ногами, чтобы тащить Роба, я давил цветы, а сколько нам попалось башен и какой красивой они были формы, даже не знаю, сбился со счета. Мрачно лазал вверх и вниз – и все: дотащить Мари, усадить ее, вернуться за Робом, – и так пока я совсем не выбился из сил.

Мы добрались до более открытого участка – сплошные холмики и блеклый мох. Очень блеклый: было даже видно, как он расстилается во все стороны, будто до бесконечности. И вот он раскачивался гораздо сильнее прежнего. Несмотря на качку, Мари сразу повеселела, но Робу было очень трудно. Отчасти дело в том, что ему было лучше видно – и видно, как у него разъезжаются копыта. Но в основном просто потому, что все раскачивалось.

Один раз его особенно сильно растянуло, и когда я подал ему руку, передние копыта оказались у меня прямо под подбородком, а задние далеко позади, как будто он встал на дыбы, и тут весь склон как закачается!

– Из-за чего это? – завопил Роб.

Наверное, не стоило ему говорить. Но я тоже перепугался. Я посмотрел вниз, мимо Роба, и увидел, что листья под нами освещены еще чьей-то свечой и стали того ядовито-зеленого цвета, какой бывает, когда плохо настроишь яркость в телевизоре. Кто-то неведомый поднимался оттуда к нам – быстро, большими скачками, подтягиваясь на лианах, и именно из-за него все раскачивалось.

– Сюда идет кто-то еще, – сказал я Робу.

Роб выругался и напрягся. Мы оба были уверены, что это наверняка враг. Роб поглядел через плечо и тоже увидел свет.

– Так тебе от меня никакого проку! – закричал он и хотел прыгнуть. Задняя часть его присела и оттолкнулась, но из-за раны ему было больно и трудно шевелиться, и от приседания его только еще сильнее растянуло. А потом задние копыта поскользнулись на мху, и все лошадиное тело провалилось вниз. Раз! – и он болтается над пропастью. Свечу он выронил и схватился за клочок мха. Я увидел, как свеча падает под мох, падает, падает, падает… Тогда-то я и сообразил, что лучше не выпускать его вторую руку. Я сел на его передние копыта, чтобы придержать их, будто якорь, хотя ему было больно, и вцепился ему в руку как безумный. Это было ужасно. Я и без того так устал, что руки были будто натянутые пружины.

Мари была выше нас на целый дом. Она завизжала и полезла, соскальзывая, вниз. А тот, внизу, как закричит:

– В чем дело?

– Он провалился! – завизжала Мари. – Помогите!

– Держитесь! – крикнул в ответ тот человек. И помчался к нам, будто поезд, отчего все эти мхи закачались хуже прежнего.

К этому времени мне было наплевать, кто он такой, друг или враг и вообще. Мы с Робом глядели друг на друга при свете моей свечи, которую я воткнул в мох, чтобы держать его обеими руками, и я только и мечтал, чтобы тот человек добрался до нас поскорее.

Потом он появился – и оказалось, это тот самый странный человек, который в зеркалах отражался в другой одежде. Мне и на это было наплевать. Я просто радовался, что он такой сильный. Он только взглянул на Роба, воткнул свою свечу в мох рядом с моей, нагнулся и взял Роба под мышки.

– Налегай тоже, – сказал он мне. – Раз, два, три!

Я уже и налегать-то не мог. Тот человек, по сути, все сделал сам, тянул и тянул, пока не лег на спину на склон, а Роб медленно-медленно залез вверх по мху, потом забуксовал задними копытами, нащупал опору и оттолкнулся. И выбрался на вершину.

Некоторое время мы все сидели, согнувшись, у двух свечей и отдувались. У Роба по лицу текли слезы, а Мари сидела над нами и твердила без конца:

– Спасибо! Ой, спасибо!

– Даже и не скажешь, что не за что. Пришлось потрудиться, – ответил тот человек, когда отдышался. – Но я рад, что оказался здесь. Для кентавра тут настоящая ловушка.

– Бывало и получше, – согласился Роб. Он достал запасную свечу, которую дала нам Цинка, и зажег запасной зажигалкой Руперта.

Я сказал:

– Я вас видел. В гостинице «Вавилон».

Мари сказала:

– И я.

Я вспомнил, что она называла его шикарным, и поглядел на нее снизу вверх – вдруг она сейчас в обморок упадет и вообще. Нет. Она смотрела на него озадаченно, но при этом как будто с пониманием.

– Вы кто? – спросила она. – Руперт Венейблз вас знает.

– Я еще не разобрался, кто я, – ответил он, и было видно, что ему неловко. – Но я и правда был ближайшим соседом Руперта Венейблза. Вы с ним знакомы, да?

– Познакомилась полтора месяца назад. Возненавидела. Снова встретилась с ним в гостинице – и почувствовала, что знаю его всю жизнь, – сказала Мари.

Я сказал:

– Да, мы все неплохо с ним знакомы.

– Тогда, если вы увидитесь с ним раньше меня, передайте, что я скоро с ним свяжусь, – сказал тот человек. Встал и сокрушенно поглядел на ладонь. – Три зернышка осталось, – сказал он. – Остальное упало туда, куда чуть не упал ты, кентавр. – Он осторожно спрятал зерна в карман.

– Мы вам дадим еще, – сказал Роб.

– Должно хватить и трех, – ответил тот и протянул Робу руку. – Вставай. Я помогу тебе добраться до места, а те двое пусть помогают друг другу.