Восточная стратегия. Офицерский гамбит - Валентин Бадрак

– Что ж, может быть, – нехотя согласился Артеменко, – но ведь нельзя же совсем жить отдельно от… мирского, как ты говоришь. Есть работа. Есть необходимость зарабатывать на хлеб, есть, в конце концов, желание быть кем-то, достичь каких-то определенных высот.

– Разумеется, я ведь не против. Но я знаю, что тебе сейчас нелегко. И хочу, чтобы ты знал: если нужно, мы можем уехать. Вообще. Меня научили воспринимать суть современной жизни как способность адаптироваться к мировым обстоятельствам, а не к местным. Оторваться от территориальной концепции не сложно. Чтобы испытывать гармонию и счастье, не обязательно владеть территорией или осуществлять на нее влияние. Вместе мы – сила и способны все изменить, начать жизнь с чистого листа. Хочешь, оставим Россию и уедем. Куда угодно, хоть в Австралию или Новую Зеландию.

– Шутишь? – не поверил Артеменко. – Ты еще скажи – в Индию. У нас же дочь. Ей надо учиться, жить в цивилизованном мире…

– Нет, не шучу, говорю абсолютно серьезно. – Напрягшиеся складки на лбу подтверждали, что ее слова выношены и осмысленны. – Я много думала над этим. Мне кажется, что ты просто попал в систему ложных стереотипов. Помнишь, мы как-то видели на улице вывеску с рекламой нового глянцевого журнала и надпись: «Вам уже 40 – пора менять жену!» Раньше она бы меня потрясла. Сейчас я понимаю, что вокруг слишком много примитивных людей. Подкинут обывателю, как кость, удачную рекламу, люди крутятся вокруг нее. – Аля откинулась на подушки и, глядя в потолок, с нарочитой многозначительностью произнесла: «“Лендкрузер” – автомобиль для тех, кто достиг всего».

– Погоди, но ведь и ты на джипе ездишь и, верно, находишь это приятным…

– Я езжу на джипе, потому что это удобное и наименее опасное средство передвижения. Только и всего. Кроме того, я сама легко на него заработала. А что говорить о людях, которые отказываются от всего в жизни, лишь бы соответствовать неким надуманным стандартам? Тотальное отравленное массовое сознание – вот тот надвигающийся апокалипсис, о котором твердили древние пророчества. Давай я тебе кое-что прочитаю. – Она протянула руку и достала с полки огромный пухлый том в пестром переплете. – Слушай: «Не исключено, что современная эпоха, как, например, представляет «Живая этика» Елены Рерих, является лишь переходным моментом, временем смены космических циклов Земли. Временем прихода новых космических энергий, которые пополнят электромагнитное поле Земли: для одних эти новые энергии окажутся губительными, для других – материалом для развития и создания новых творений. Считается, что именно духовное развитие способно спасти мир. Духовно развитый человек – это прежде всего индивидуум, обладающий позитивно развитой психической энергией, очищенный от отрицательных кармических накоплений». – Аля торжественно закрыла том и бережно водрузила на место. Артеменко молчал, не зная, как ответить на это. Но ее мысль была незавершенной, и она сочла нужным произнести в заключение: – Именно потому с ростом уровня духовного развития человека мудрецы давно связывают не только состояние здоровья человека, возможность организации гармоничной жизни, но и решение проблемы глобального, цивилизационного кризиса. Кстати, со времени первой поездки в Индию число желающих потрясающе выросло, просто в геометрической прогрессии, мы уже записываем в очередь.

– Я тебя слушаю и удивляюсь – как я до сих пор живой?

Артеменко опять постарался свести ситуацию к шутке, ему казалось, что смысл произнесенных женой слов ускользает от него. Как если бы то, что она объясняла, находилось на соседней планете или в другом измерении. И он попутно размышлял: «Как же так, мне, аналитику и специалисту в области информации, совсем непонятно это!»

Аля же оставалась необычайно серьезной, лицо ее от воодушевления зарумянилось. Было видно: то, о чем она говорит, исполнено особой важности, великого смысла для нее лично.

– Просто я молюсь за тебя… – сначала она опустила глаза, как будто в ее действиях было нечто греховное или противоестественное, но потом быстро их подняла и посмотрела на него прямым, пристальным, испытующим взглядом.

– Молишься?! – недоуменно взглянул Алексей Сергеевич на жену. – Ты серьезно?!

– Да, молюсь. Очень давно. Да… с самого начала, как мы встретились, я всегда за тебя молилась. Сначала за тебя одного, чтобы все у тебя получилось, чтобы тебя Бог хранил, уж потом за нас обоих, а после рождения Жени – за троих. – Она придвинулась к нему ближе, так что он отчетливо почувствовал ее несколько взволнованное дыхание, и перешла на шепот: – Поверь мне, молитва – это не просто слова. Это определенный звуковой код, сигнал для контакта, который каждый человек должен найти и почувствовать сам. При многократном повторении концентрация мыслей и позитивно направленных эмоций укрепляет и спасает, потому что порождает в тонком пространстве волну, направленную в едином энергетическом поле, позволяет благодати снизойти до конкретного индивидуума. Во время молитвы духовное поле человека вступает в энергетический контакт о высшими духовными полями, создавая энергетический разряд. Вот эта-то энергия и защищает тебя, дарит нам обоим гармонию и умиротворение.

– Ты… в самом деле… веришь в это? – Для Артеменко это было еще одним откровением после мысли о переносе сознания в мир иной. За один вечер слишком много.

– Верю очень-очень! Иначе бы это не действовало. Это великая сила, духовная, направленная на жизнь. Когда-нибудь ты поймешь это и примешь в сердце.

Ее искренность, ее жажда служения и спасения не просто подкупали, они растворяли его закупоренные поры восприятия. Это было то универсальное, сильно действующее средство, которое вынуждало, заставляло его боготворить эту женщину, что навечно связала с ним свою судьбу. И он вдруг подумал о том, что у него в самом деле нет друзей. В его деле друзей вообще не бывает, и только она одна его истинный друг. И что самое невероятное, ведь у нее тоже совсем нет подруг, и так было всегда. И разве она не драгоценность, если им уже многие годы с лихвой хватает общения друг с другом?! Но у него неожиданно возникла еще одна, может быть, не совсем уместная мысль. Он еще ближе придвинулся к жене и прошептал ей на ушко:

– А твоя система не запрещает заниматься сексом?

– Напротив, поощряет его, если с любимым человеком, – это же здоровый обмен энергиями, – и она улыбнулась, приглашающе коснувшись головой его плеча.

– Тогда она мне точно не мешает.

2

Ночью Алексей Сергеевич отчего-то проснулся с испариной на холодном лбу. С некоторых пор это случалось с ним нередко, и порой мысль, недодуманная, не до конца проработанная днем и притаившаяся в уголках сознания, хищнически набрасывалась на него, подобно атакующей в лесной чаще рыси, и надолго завладевала его воспалившимся от переживаний мозгом. Вот и на этот раз он лишь пошевелился, чтобы перевернуться на другой бок, и вдруг отчетливо осознал, что глаза его раскрылись и он больше не уснет. Он осторожно взглянул на жену: Аля, повернувшись к нему лицом, спала сладким сном маленькой девочки, казалось, что она одобрительно улыбается ему во сне. В приливе нежности он подтянул на ее открывшееся плечо легкое одеяло; неожиданное тепло уже обласкало землю, но перед утром, он это хорошо знал, придет прохлада… Затем Алексей Сергеевич включил приглушенный ночничок, направил тусклый круг света в сторону от кровати и лег на спину, подложив обе руки под голову. Он задумчиво вперился в пустоту. Несколько маленьких, ярко светящихся в бесконечности звездочек бесцеремонно заглядывали в щель между плотными шторами. Он попытался всмотреться в бесконечную даль, но тщетно. Она была скрыта такой фантастической недосягаемостью, что не только он сам, а вся планета Земля казалась мячиком в игре неведомых великанов. Но перламутровое свечение бесконечно далеких точек Вселенной способствовало стремительному бегу мыслей, которые накатывались лавиной, проскальзывали мимо и исчезали в бездне временной спирали. В самом деле, подумал Артеменко, в этом мире нет ни начала, ни конца; ни времени, ни границ; ни прошлого, ни будущего…