Уроборос. Часть первая: Змеиный культ - Михаил Таран

— Пусть будет так. Мне и самому тошно от всего этого. Но я не вижу другого выхода. Приходится чем-то жертвовать и жертвовать гордостью это самое меньшее, что от нас могло потребоваться, — тихо ответил Фальтус. В его голосе слышались грусть и сожаление. Эта погоня за Уроборосом привела его к краю, за которым лишь безумие и паранойя.

— Корбор сейчас на дежурстве. Они следят за Хеком, как ты и просил. Но всё без толку, банкир не подставляется, видимо чувствует пригляд за собой. Марк и ещё несколько «молодых» прорабатывают Китай и уже скоро должны будут предоставить отчёт, — монотонно сообщил Николай, стараясь сменить тему.

— Прекрасно… Прекрасно… — вставая из-за стола, ответил Фальтус.

Да, идеалы «Искариот» были опорочены. Их самолюбие ущемлено. Ровно, как и их гордость. Появление небесных нарушило привычный ход вещей, поменяло правила игры. Презрение, с которым небесные общались с агентами, поражало. Создавалось впечатление, что люди для них совершенно ничего не значат. По их мнению, люди бесполезны и совершенно ни на что не способны. Но парадокс этой ситуации заключался в том, что именно небесные просили помощи у «Искариот», а не наоборот. Да, тщеславные ангелы поплатятся за свою самонадеянность и гордыню. Придёт час и тринадцатый отдел очистит землю от этих монстров раз и навсегда. И если для этого нужно ждать, если нужно заключить с ними союз, значит, Фальтус сделает это. Сделает лишь для того, чтобы раз и навсегда уничтожить своих врагов.

Прежде чем опрокинуть новую стопку, он сделал глубокий вдох и заблаговременно поморщился, предвкушая вкус дешевого пойла. Вкус, напоминающий что угодно, но уж точно не виски. Несмотря на это, бармен клятвенно заверял, что это лучшее виски во всём Доминионе. Едкая жижа обжигает горло и проваливается в желудок. Фальтус вернул пустую стопку услужливому бармену и, не переставая морщиться, попросил повторить.

Через секунду приятное тепло начало растекаться по всему телу, мысли рассеиваются, становятся разрозненными и какими-то поверхностными. Да, так происходит всегда после третьей стопки. Чувство опьянения позволяет Фальтусу убежать от проблем, которые окружили его плотной вуалью. Настолько плотной, что с трудом удаётся продохнуть. Эти проблемы обвивают его горло, словно змеиный хвост. Хвост проклятого Уробороса, который стал для Фальтуса настоящим наваждением.

Он вспоминал те прекрасные времена, когда не знал о существовании этих несчастных саркофагов. Те времена, когда тринадцатый отдел был сытым и влиятельным. Те времена, когда орден Искариот пользовался безграничным уважением Канцлера и любовью простых горожан. Да, всё изменилось в тот злополучный час, когда им пришлось войти в музей.

Фальтус погрузил ладонь в стоящую перед ним чашу с жареным арахисом и ловко закинул в рот целую горсть орехов. Пережёвывая свою закуску, Фальтус неподвижно сидел, уставившись в грязную стойку бара. Стойку, на которой было великое множество округлых и липких следов от стаканов и стопок. По всей видимости, хозяева этого заведения совершенно незнакомы с гигиеной. А может быть и знакомы. Просто местная нетребовательная публика не настолько прихотлива, чтобы ради них наводить чистоту.

Фальтус оглянулся. Да, в баре полный аншлаг. За каждым столом сидит по четыре, а то и по пять пьянчуг. Некоторые стоят не найдя себе стула, а некоторые, изрядно набравшись, вовсе лежат на полу. Со стульями вообще здесь всегда были проблемы. В основном из-за того, что их зачастую использовали как последний аргумент в пьяном споре.

— Ваш виски! — громко сообщил бармен, ставя на стойку очередную стопку.

— Виски… Видимо вы не знаете, что такое настоящий виски, — глухо ворчал себе под нос Фальтус, разглядывая стопку.

Почему-то вспомнился Дарий. Кто или что он такое? Этого никто не знал, даже всеведающий Афелий. Кем бы он ни был, его бледное лицо, и сияющие измученные глаза ни на секунду не уходили из головы Фальтуса. Прошло уже десять лет, а забыть тот злополучный день никак не удаётся.

Осушив ещё одну стопку, Фальтус поморщился и вновь погрузил ладонь в чашу с орехами.

— Повторить? — улыбнулся бармен.

— Повтори, — коротко ответил агент.

Всё летит к чертям. Николай больше не верит в орден. Назойливые ангелы диктуют свои условия, манипулируя Фальтусом, как хотят. Вопросов стало слишком много, а ответов совсем нет.

«А как же Карновский? Зачем он змеепоклонникам? Может быть, он что-то знал? Тогда почему они просто не пристрелили его?».

Бармен вновь поставил на стойку очередную стопку, и Фальтус тут же её осушил. Орехи уже заканчивались.

«Неплохая закуска. Пожалуй, надо заказать ещё», — задумчиво глядя в чашу, размышлял агент.

Пьяные мысли уводили его всё дальше от суеты и проблем. Да, это и есть тот самый эффект, ради которого Фальтус регулярно посещает подобные заведения. Эффект, ради которого он заливал в себя эту дрянь. Только в таком состоянии его разум расслаблялся, избавляясь от пут обязанностей и оков нерешённых проблем. Да, теперь в его голове больше не было места делам и расследованию, которое он так самозабвенно вёл. Теперь его голова была полностью занята прекрасной Вергилией… Он вспоминал её изумрудные глаза, в которые с трудом удавалось смотреть больше двух секунд подряд. Вспоминал её платье и причудливую шляпу. Отчётливо вспомнил заманчивое предложение, которое она сделала ему в своём роскошном автомобиле.

Достав из кармана отпечатанную в типографии визитку, Фальтус принялся её внимательно изучать. Его нетрезвый взгляд с трудом фокусировался, буквы плавали, но всё же кое-что удалось прочесть. На визитке был указан адрес.

«Ну что же, а почему бы и нет?» — спрятав визитку обратно в карман, подумал Фальтус.

— Повторить? — осторожно уточнил бармен.

— Нет, хватит. Вот возьми, сдачу оставь себе! — с важностью заявил Фальтус, доставая из бумажника помятую купюру и протягивая её бармену.

— Но тут и нет никакой сдачи. Я бы даже сказал, с Вас несколько больше, чем одна помятая десятка, — настороженно уточнил бармен, забирая со стойки пустую стопку.

— Вот это видел? Ещё одно слово и я тебе колени прострелю! — возмутился Фальтус, демонстрируя удостоверение агента Искариот.

Бармен ничего не ответил, но его глаза полнились возмущением и злобой. Фальтус с трудом слез со стула, при этом чуть не упав. Координация его подводила, а мысли были разрозненны. Но он твёрдо решил, что именно сейчас ему нужно наведаться к прекрасной Вергилии и сказать ей о своих чувствах.

Выйдя на крыльцо бара, он увидел погружённый в ночной полумрак Церта-Сити. Мрачное небо затянуто плотными тучами и изливается частыми каплями дождя. Капли барабанят по козырьку навеса, раскинувшегося над крыльцом бара. Сырой асфальт блестит в свете фонарей и неоновых вывесок. Фальтус сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежестью влажного воздуха. Прохладный ветерок отрезвлял одурманенный крепким алкоголем разум, заставляя его сомневаться в правильности только что принятого решения. Достав из кармана помятую пачку, Фальтус разжился сигаретой. Чиркнув спичкой, попытался прикурить, но порыв ветра затушил прикрытый ладонью огонёк. Фальтус неразборчиво выругался, не выпуская изо рта сигарету, и снова повторил попытку. На этот раз всё удалось.