Супермаркет - Сатоси Адзути

Необходимо было отстоять «Исиэй-стор», ни в коем случае не допустить ее продажи. Какие же аргументы лучше всего использовать, чтобы убедить босса? Вероятно, надо апеллировать не столько к разуму, сколько к чувствам. Если бы только удалось найти ключик к сердцу Эйтаро, дальше уже все пошло бы проще. Только удастся ли найти этот ключик?

Кодзима подумал обо всех своих соратниках, членах правления, которые переживают сейчас психологический стресс. С того самого заседания, на котором обсуждались меры по нейтрализации последствий катастрофы в Симо-Синдэне, они больше не возвращались к этой теме на собраниях, но все то и дело в рабочем порядке подходили к нему спросить, как идут дела.

Несчастный начальник сектора свежих продуктов Асаяма, который спьяну все разболтал Эйтаро про их двойную бухгалтерию, каждый раз при встрече с Кодзимой принимался извиняться.

— Да что уж там, дело прошлое, все равно он когда-нибудь догадался бы… — успокаивал его Кодзима, но Асаяма был безутешен.

— Нет, надо что-то делать, а то плохо нам придется! — твердил он.

Однако же сам Асаяма не имел ни сил, ни умений, чтобы предотвратить этот печальный исход.

Только вчера Асаяма пришел к Кодзиме с тревожными вестями:

— Кажется, Одагири и Мацуо что-то затевают. Сдается мне, они хотят, как раньше, организовать движение, лидером выдвинуть Итимуру, а вас, шеф, выжить из фирмы.

— Хм… Есть какие-то реальные свидетельства?

— Только интуиция. Что-то они все ходят вместе, перешептываются. Похоже, и Конно готов к ним переметнуться.

Кодзима ничего не ответил, но в глубине души он знал, что подозрения Асаямы не беспочвенны. Те члены руководства фирмы, которых он упомянул, в последнее время заметно изменились и стали подчеркнуто холодны с Кодзимой.

— Они и двойную бухгалтерию, и аварию в Симо-Синдэне хотят на вас свалить. Говорят, что, мол, если Кодзима примет на себя ответственность и подаст в отставку, то все сразу и уладится.

— Может быть, так оно и есть.

— Да ничего подобного! Чепуха! Об этом и речи быть не может! Разве не вы, шеф, спасли нашу фирму?!

— Я, конечно, старался. Но и вы, дражайший Асаяма, помогали не жалея сил — даже ваш любимый гольф почти забросили. И Одагири, и Мацуо, и Конно, и управляющий Итимура делали все, что могли. Да и не только руководство: все сотрудники компании трудились засучив рукава. Потому фирма и сумела выправиться. Каждый делал свое дело хорошо — вот мы и пришли к тому, что имеем сейчас. Успехами фирма обязана не кому-то одному, а усилиям всего коллектива.

— Может быть. Но только и за двойную бухгалтерию, и за рухнувшую крышу тоже одному отвечать негоже. Так ведь?

Сейчас перед мысленным взором Кодзимы возникла худощавая фигура Асаямы и в ушах прозвучали его слова.

Да, почти пять лет, уйдя из банка в сферу коммерции, он, Кодзима, работал не щадя себя, работал на износ, и в результате — отставка. Но все равно сделанное им за эти пять лет было не напрасно. «Исиэй-стор» встала на ноги. Пусть все сплотятся сейчас вокруг управляющего Итимуры, если при этом условии фирма сумеет и дальше удержаться в числе крепких компаний среднего масштаба, имеющих дело с супермаркетами.

А что будет с ним самим?

Значит, пять лет вычеркнуть из жизни?

Нет, это не так! Опыт, полученный им за минувшие годы, не сравнить с тем, что он приобрел бы, работая по-прежнему в своем банке «Сэйва». Разница между этой, новой, жизнью и той, что он влачил раньше в огромной банковской корпорации, не зная и не видя ничего вокруг, была как между небом и землей. Ведь есть же люди, которые его понимают, его единомышленники. Не может быть, чтобы он не нашел себе места в мире бизнеса.

Люди, которые его понимают?

Ему припомнилось лицо Камэямы, владельца сети супермаркетов «Банрай-стор». Вот и Асаяма, и Кацумура, и Хоригути, и Кода, и Отака с женой, и покойный Манабэ, и Ёсико… А в известном смысле, при определенных обстоятельствах, и Итимуру, и Мацуо, и Конно тоже, наверное, можно считать его единомышленниками.

Чего же тогда бояться?

Если Эйтаро не захочет его понять, придется стоять на своем, пока не появятся те, кто его понимает, — только так и надо жить, не поступаясь принципами. Среди ста с лишним миллионов японцев, конечно же, должны быть люди, которые его поймут.

Кодзима остановился перед особняком в конце тихой улочки.

* * *

Пройдя под арку ворот из зеленоватого туфа, он поднялся на крыльцо, обрамленное декоративной балюстрадой, и нажал кнопку звонка. Почти сразу же массивная дверь распахнулась и в проеме показалась хозяйка, госпожа Исикари — полная дама с округлым лицом.

— Добро пожаловать, господин Кодзима! — приветствовала она гостя. — Все вас уже ждут.

— Извините за беспокойство, — сказал Кодзима, входя в дом и с подозрением раздумывая, кого имеет в виду хозяйка.

Кто это «все»? Разве они не условились, что в беседе будут участвовать только трое — братья Исикари и он сам?

Снимая туфли в прихожей, Кодзима обратил внимание на то, что рядом стояла еще обувь, явно принадлежащая нескольким гостям. Он хотел было осведомиться о них у госпожи Исикари, но та уже направилась в гостиную, и Кодзиме волей-неволей пришлось следовать за ней. В комнате сидели люди, которые и были обозначены понятием «все». Здесь были Кавано из администрации фирмы, Ёсии, директор магазина в городке Китамото, заведующий поставками белья в секторе одежды Тода, а также принятый в компанию всего год назад Такамура. Всех их Кодзима достаточно хорошо знал, но ни с кем из них не был близок. Все гости оказались либо кровными родственниками Эйтаро, либо супругами таковых. Когда до Кодзимы это дошло, он почувствовал, как в душе у него закипает смутное недовольство, которое, разумеется, сейчас ни в коем случае нельзя было обнаружить.

— Ну что стоишь с такой постной физиономией? Не стесняйся, проходи, садись! — ободрил его Эйтаро с радушной улыбкой на румяном лице.

Этой улыбки Кодзима не видел с того самого дня, как вскрылось дело с двойной бухгалтерией. Одет Эйтаро был в красную с черным трикотажную рубашку, подходящую только для отдыха в выходной, которая еще больше, чем обычно, обрисовывала его объемистое брюшко. Рядом на диване чинно сидел кузен Сэйдзиро с неизменной благостной улыбкой на губах.

Кодзима испытующе посмотрел на Сэйдзиро, и тот, будто уловив немой вопрос, с виноватой усмешкой пояснил:

— Видишь ли, Рёсукэ, брат решил, что так оно будет лучше.

— Вообще-то, я рассчитывал, что мы здесь будем только втроем: президент, директор и я, — промямлил Кодзима.

— Да что уж там, Рёсукэ, а чем так плохо?! — возразил Эйтаро. — Ты давай садись. И брось эти свои церемонии: президент, директор… Видишь, мы здесь сегодня по-домашнему, все свои собрались!

Делать было нечего, и Кодзима опустился на указанный ему стул. После того как подали чай и сласти, темы для светской беседы были исчерпаны, и, когда все настроились на серьезный лад, Эйтаро взял слово: