Пророчество о пчелах - Бернард Вербер

главного французского института, занимающегося природными экосистемами.

– Все эти реинкарнации – и вот такой итог… – философствует, а на самом деле иронизирует Александр.

– Я не отдавала себе отчета во всем этом, пока не встретила на вашем представлении вас, Рене. Там я увидела одну из своих прошлых жизней, а также… будущее. Вы же знаете закон квантовой физики: сам факт наблюдения меняет объект наблюдения.

– Доказательством этого служит опыт с котом Шредингера, – поддакивает Рене.

– Лучше не скажешь! Увидев будущее, я кое-что изменила в древе жизни. Никому нельзя заглядывать в будущее! Когда я обогатилась этим опытом, во мне стало нарастать неумолимое желание действовать во имя лучшего будущего.

– Будущее, в котором война истребит большую часть человечества?

– Там видно будет, – уклончиво отвечает Веспа.

Она снимает со стены еще одну шпагу, длиннее прежней, и продолжает:

– Поразительно вот что: умение совершать мысленные путешествия во времени позволяет выбирать тот или иной путь развития. – Она смотрит на часы. – Почему Оделия никак не возвращается?

В следующую секунду израильтянка входит в кабинет.

– Давай сюда матку! – требует Веспа. – Я сразу их отпущу.

Оделия открывает жестяной коробок и достает оранжевый камешек – затвердевший кусок воска с пчелиной маткой внутри. Веспа, держа в одной руке револьвер, берет другой рукой священную реликвию – спящую уже девятьсот лет в прозрачной капсуле пчелиную матку. Она подносит ее к глазам, завороженная ее красотой.

– Вот и ты, мессия! – восторженно бормочет она.

Оделия кидается на нее, чтобы разоружить, но Веспа увертывается и рукояткой револьвера наносит ей удар в подбородок. Оделия падает без чувств.

Мелисса, разорвавшая пластмассовую петлю на своих запястьях, тоже бросается на Веспу Рошфуко, хватает ее за руку, пытается разоружить. Раздается выстрел, пуля пролетает в миллиметре от головы Александра.

Все, пусть и со связанными за спиной руками, присоединяются к потасовке. Веспа вырывается, пятится, целится в Мелиссу, но у револьвера заедает затвор.

Мелисса срывает со стены шпагу и наступает на Веспу. Та отбрасывает бесполезный револьвер, сует жестяной коробок к себе в карман и выхватывает кастет с цепями, на которых болтаются усеянные гвоздями железные шарики. Вращая этим страшным оружием, она не дает Мелиссе приблизиться, а потом сама ее атакует.

Шарики свистят у самого лица Мелиссы. Та хватает щит, чтобы защититься, и получает по нему звонкий удар.

Совсем как Рене и Александр во время дуэли, две женщины с криками гоняются друг за другом и наносят друг другу удары.

От ловкого удара Веспы Мелисса теряет равновесие и падает навзничь. При следующем ударе шарики с гвоздями вырывают у нее из рук щит. Менелик соскакивает со своего инвалидного кресла и, опираясь на руки, кидается на Веспу.

Мелисса пользуется секундной передышкой, чтобы подобрать шпагу и сделать новый выпад. Веспа отражает его, но кончик шпаги достигает ее глаза, и Веспа от неожиданности роняет свое оружие. Выпрямившись, она держится за раненый глаз, из-под ее ладони течет кровь. Немного поколебавшись, она торопливо сует пчелиную матку в коробок, хватает Библию с «Пророчеством о пчелах» внутри, бросает ее в большой мешок и убегает по коридорам Сорбонны.

Мелисса первым делом освобождает своих товарищей. Александр и Рене тоже хватают шпаги и выбегают из кабинета.

Веспа Рошфуко покидает здание университета, прыгает в свой автомобиль – черный кабриолет «порше» – и с ревом срывается с места.

Мотоцикл Александра ждет поблизости. Хозяин и Рене седлают его, Александр сует Рене свою шпагу. Двое, как когда-то, в Иерусалиме в 1099 году, мчатся вперед на одном скакуне, только в этот раз железном.

99

В зеркале заднего вида черного «порше» появляется мотоцикл с двумя седоками, вооруженными шпагами. Веспа топит в пол педаль газа и проскакивает один за другим светофоры, заставляя все машины вокруг беспорядочно тормозить и истошно сигналить.

Рене крепко держит обе шпаги, его не покидает впечатление, что все это происходит в кино, а не наяву. Даже не в «Матрице» и не в «Поисках утраченного ковчега», а в «Звездных войнах».

Рыцари-джедаи тоже были членами ордена воинов-монахов, как тамплиеры. Разница разве что в лазерных, а не железных мечах… И, кстати, если разобраться, в слове «джедай» те же согласные буквы, что и в слове «Иудея»[53]. Надо будет тщательнее в этом покопаться.

За спиной у Александра, виляющего среди машин, с трудом удерживается в седле Рене, как какой-нибудь Люк Скайуокер, уклоняющийся от астероидов и от ракет Дарта Вейдера.

Черный «порше» мчится, петляя, по ночному Парижу в северном направлении. Веспа Рошфуко ежесекундно рискует жизнью, седоки на мотоцикле, упорно ее преследующие, – тоже. Они достигают острова Сите по Дворцовому бульвару, перелетают через Сену по мосту Менял, с площади Шатле сворачивают на Севастопольский бульвар.

Тем же самым путем следовали, должно быть, в командорство тамплиеров Эврар и Клотильда.

Веста каким-то чудом не сбивает испуганно отпрыгивающих от ее несущегося «порше» пешеходов и велосипедистов.

Впереди Восточный вокзал. Веспа сворачивает к площади Сталинград и несется вдоль заводи Ла-Виллет по встречной полосе, на ее счастье, в этот поздний час пустой, к Научному городку.

Там она тормозит, хлопает дверцей и, закинув за спину мешок, пускается бегом. Ее цель – маленькая дверца за углом громадного здания. Рене и Александр преследуют ее по пятам.

Это ловушка. Она подстерегает нас внутри, потому что знает все закоулки этого комплекса наизусть.

В просторном вестибюле не горит свет. Со второго этажа доносится подозрительный звук. Они медленно крадутся, выставив перед собой шпаги, вверх по ступенькам неработающего эскалатора и начинают рыскать по выставке инвазивных видов.

В сдвоенных витринах представлены по два вида: инвазивный и вымирающий. Палачи и их жертвы.

Вот мелкие аргентинские муравьи, вытеснившие рыжих муравьев из лесов юга Франции. В первой витрине – комочки земли, в соседней – конус из веточек, сложенный теми же рыжими лесными муравьями.

Чуть подальше азиатские божьи коровки – желтенькие, с двенадцатью пятнышками, а рядом эндемичный вид, подавленный ими после 2004-го, – рыжие божьи коровки с семью пятнышками.

Продолжая вынужденную экскурсию, они видят клопа Halyomorpha halys, он же «клоп-дьявол», прибывшего во Францию в 2012 году опять-таки из Китая и задавившего местный вид клопа, далеко не такого воинственного.

Есть на выставке также белки, черепахи, лягушки.

Дальше красуются японские айланты, чей ядовитый сок отравляет местную растительность; эти растения слишком быстро размножаются и норовят заполонить все вокруг себя. Не лучше водоросль Caulerpa taxifolia, быстро затягивающая морское дно и несущая гибель всем остальным водорослям.

Наконец они добираются до отдела инвазивных насекомых.

Гнездо азиатских шершней находится в высокой, до потолка, стеклянной клетке.