Неудача в наследство - Светлана Романюк

уснуть, но в целом выглядела здоровой и невредимой.

— Что с ней? — продолжал вопрошать заседатель.

— Спит, — Михаил повторил ответ Орлова, стянул с себя сюртук и тихонько прикрыл острые детские плечики.

Девочка прерывисто вздохнула, чуть изменила позу, слегка расслабилась, почувствовав тепло снятой с чужого плеча одежды, но не проснулась.

— С ним-то что делать будем? Помрёт ведь… — озаботился Андрей и попытался перетянуть раны на руке Орлова собственным шейным платком. Толку от этого было немного. Тонкая ткань быстро пропиталась кровью.

— Удивляюсь, как он до сих пор жив… — поддержал его озабоченность Михаил, рассматривая бледного юношу с заострившимися чертами лица и лёгкой улыбкой на губах. В пропахшем кровью полумраке улыбка эта смотрелась особенно жутко и инородно.

— Делать-то что?! — снова спросил Андрей, глядя на свои испачканные красным ладони.

Михаил дёрнул плечом и полез наверх.

— Что-то мне подсказывает, что всё, что можно, здесь уже и без нас сделали, — тихо проговорил он.

— Но… — начал что-то возмущённое заседатель, однако развить мысль не успел — на улице послышался шум и мужские голоса.

Михаил взлетел по оставшимся ступеням птицей, они лишь скрипнули растерянно вслед. Столь же стремительно оказался у входа, спустил приставную лестницу и сошёл по ней вниз.

Было суетно и людно. Фонари. Тени. Люди. Фыркающие за плетнём лошади.

— Я так понимаю, кошкодав изловлен, — голос князя звучал хрипло и устало.

— Можно сказать и так, — пожал плечами Михаил, взглядом ища в людской круговерти сестёр Кречетовых.

Судя по всему, Леонтий Афанасьевич со свитой не утруждал себя встречей с хозяйкой усадьбы. К башенке они подъехали не через главные ворота, а окольными путями, в конце пути просто перелезли через низкий плетень. Кто-то из сопровождающих уже забирался наверх.

— Девочка? — продолжил расспросы князь.

— Жива, — сообщил Михаил.

Где-то за спиной раздался вздох. Михаил обернулся. Обе сестры стояли рядом, обнявшись. Но Михаил видел только одну пару глаз, тех, что сияли на лице Анны. Огромные, тёмные, тревожные, они смотрели со страхом и надеждой.

— Жива, — повторил Михаил, обращаясь уже к ней.

— Андрей! — крикнула младшая из сестёр и порскнула в сторону. Видно, дождавшись профессионалов из команды Ромадановского, заседатель тоже решил покинуть обсерваторию. А может, его попросту попросили это сделать.

— Цела и, кажется, невредима, — дополнил свой отчёт Михаил.

Анна улыбнулась, прикрыла на секунду глаза, выдохнула, хотела что-то сказать, но вместо слов с губ её сорвался всхлип. Она испуганно зажала рот ладонью, но долго сдерживаемые рыдания накатывали волнами и прорывались наружу, сотрясая всё тело.

Михаил вздохнул, сделал шаг вперёд и обнял видящую. Та сперва напряглась, но Михаил не дал ей отстраниться. Провёл рукой по мягким локонам, погладил спину. Анна нерешительно посопела, затем уткнулась в подставленное плечо и зарыдала. Михаил бурчал что-то утешительное и мужественно не обращал внимания на мгновенно промокшую ткань рубашки.

Вокруг суетились люди. Голосила только теперь подоспевшая Орлова. Перебинтованного, примотанного к жердям, по-прежнему бессознательного Петеньку пытались аккуратно вытащить наружу.

— Всё закончилось, — прошептал Михаил и внезапно понял, что это правда.

Что-то действительно только что закончилось. Что-то долгое, давнее и неправильное. Михаил не знал, повлияли ли хоть как-то на это все те пари, что он заключал в последние дни, оказал ли он лично хоть малейшее влияние на этот процесс или просто стал случайным свидетелем, увидевшим самый краешек трагедии, принесёт ли следующий день хоть какую-то ясность, но в том, что всё действительно завершилось сегодняшней ночью, он не сомневался.

Гулко раздавались в ночи отрывистые приказы Ромадановского, перекрывающие вой вдовы по сыну. Всхрапывали кони. Сырой свежий ветер холодил кожу и разгонял тучи, открывая небо, что с холодным любопытством смотрело на суетящихся внизу людей. Михаил запрокинул голову, разглядывая проступающие на очищающемся небе созвездия. «Что ж», — подумалось ему, — «даже если я не узнаю всю подоплёку происходящих здесь событий, видит Шестиликая, это будет не единственная тайна в окружающем меня мире».

Кречетова в его объятиях затихла, но покидать их не торопилась. Михаил улыбнулся и прижался щекой к кудрявой макушке.

— Осторожнее! Несите в дом! — раздался голос Леонтия Афанасьевича.

«Хотя отсутствие полных ответов на некоторые вопросы не лишает меня возможности жить и получать от жизни удовольствие, добиться этих ответов однозначно стоит попробовать», — усмехнувшись, решил Михаил.

Глава 84. Ещё не ответы

Лёгкий ветерок пробирался в комнату через приоткрытое окно, двинуть тяжёлую портьеру не мог — не хватало сил, — но запах зноя, травы и пыли в комнату заносил, шелестел страницами распахнутой книги и шевелил отливающие медью кудри на затылке Ромадановского. Князь занял кресло. Михаил, стоя у неразожжённого камина, уже изрядно времени наблюдал, как гость полулежит, прикрыв глаза. Ждёт. Чего? Или, вернее, кого?

После той ночи, когда зачлось исполнение висящих на нём пари, Михаил каждый день пытался добиться встречи с Леонтием Афанасьевичем, но тот был неизменно занят. Сегодня же сам заявился с визитом, но вместо того, чтобы хоть что-то объяснить, спросил: «Остальные ещё не подоспели?» — после чего бросил отрывистое: «Подождём!» — и оккупировал кресло.

Кого он собрался ждать? Кто эти остальные? Михаил смотрел на дремлющего Ромадановского и пытался догадаться сам. Остальных в его окружении в последнее время было до отвращения мало.

Андрей на следующее после трагического ареста Орлова утро отбыл с каким-то поручением в столицу и не вернулся до сих пор. Оленька смотрела на регулярно навещающего Кречетовых Милованова со вселенской тоской и грустью во взоре, но ответить ни на один вопрос не могла.

Анна к гостю не спускалась. «Нет-нет, ничего серьёзного, — утверждал Иван Петрович, радушно принимая соседа, — всего лишь переутомление, но Поликарп Андреевич настоятельно рекомендовал длительный отдых и покой». Михаил пытался прорваться и к Орлову, но и здесь потерпел неудачу.

Радостно и хлебосольно его принимали все: и Кречетов с супругой, и Мария Андреевна Невинская, и даже Архип, который зверем смотрел на большинство окружающих его взрослых и не выпускал сестёр из поля зрения. Лиза смущённо поглядывала на навестившего их барина из-за плеча брата, но пролить свет на случившееся с ней не могла — ничего не помнила. Последнее, что осталось в её памяти — путь к омуту, куда она спешила ради спасения водяного.

В общем, готовность к встречам и разговорам изъявляли все те, кто не знал ответов на мучающие Михаила вопросы. Те же, от