Хранилище - Бентли Литтл

— Алчность. Вот стимул, который движет нами. Не секс, не любовь, не желание помочь ближним, но страсть стяжательства, жажда обладания. Именно этот стимул порождает любовь и секс. Отношения между людьми в действительности представляют собой форму обладания…

Билл терял сознание и приходил в себя, засыпал и пробуждался, и всегда, были его глаза открытыми или закрытыми, он слышал мелодичный голос Ньюмена Кинга.

— …Если люди этого не хотят, мы заставляем их захотеть это. Мы добиваемся того, чтобы это было у всех, кто их окружает, и тогда они начинают чувствовать себя обделенными. Мы используем в своих целях стадное чувство. Играем на том, что…

Проходили часы.

Дни.

В какой-то момент на этой неделе — Билл потерял счет времени — телевизор выключили. Мужчина в белом врачебном халате освободил его от пут и сделал укол в руку, после чего ему разрешили встать и прогуляться по комнате.

Боль в ягодицах практически полностью прошла.

Билла накормили обильным обедом из безумно мусорной еды, который прикатила на столике на колесиках роскошная девица в бикини. Пока он ел, вернулся инструктор с портативной грифельной доской. Рисуя на доске, он объяснил обязанности директора, прошелся по внутренней организации «Хранилища». Свою лекцию инструктор обильно приправлял выдержками из «Библии сотрудника» и «Конкорданса управляющего», а Биллу разрешалось останавливать его в любой момент и задавать вопросы.

Лекция продолжалась и после того, как он закончил есть и девица укатила столик. Билл был так рад возможности поговорить хоть с кем-то, снова пообщаться с другим человеком, так был признателен любому человеческому отклику, что внимательно слушал инструктора и задавал как можно больше вопросов.

Вечером его подняли на лифте в просторный, дорогой гостиничный номер люкс, с гардеробом от пола до потолка, заполненным элегантной одеждой, огромной двуспальной кроватью и ванной с гидромассажем. Несомненно, это был самый роскошный номер из всех, в которых ему доводилось до сих пор останавливаться, и после лишений последних нескольких дней он показался ему настоящим раем.

В номере имелся телефон, однако выхода на телефонную станцию не было — можно было позвонить только в гостиничные службы; также имелся телевизор, однако ни кабельных каналов, ни выпусков новостей посмотреть по нему было нельзя, можно было только смотреть последние фильмы. Билл по-прежнему находился в «Черной башне», но, если не брать в счет эти мелкие напоминания, иллюзия обыкновенного гостиничного номера была полной, и в огромные окна в спальне было видно догорающее над пустыней солнце.

Когда оранжевый солнечный диск скрылся за горизонтом, Билл полистал меню в кожаном переплете, позвонил и заказал себе омаров и филе лосося, с вином. Ужин доставила другая роскошная девица, на этот раз в вечернем платье. Она предложила Биллу остаться с ним, вымыть его в ванне и сделать массаж, но он ответил, что хочет побыть один, и девица ушла.

Она вернулась через полчаса, чтобы забрать посуду, после чего Билл запер дверь в номер, отправился в ванную и долго отмокал в гидромассажной ванне, подставляя под упругие струи горячей воды свои ноющие мышцы. Положив голову на надувную подушку, он посмотрел фильм с участием Тома Хэнкса по маленькому телевизору, установленному в ванной.

Все было очень мило. Билл поймал себя на мысли, что может к этому привыкнуть.

Накинув висевший в ванной махровый халат, он вернулся в спальню. Заснул практически сразу же, как только улегся на мягкой кровати, однако его сны не были навеяны окружающей роскошью.

Ему снились кошмары.

Их было несколько, но Билл запомнил только один. Ньюмен Кинг зашел в аудиторию вместе с инструктором. Председатель правления выглядел еще более странным и пугающим, чем прежде, и Билл сначала не мог на него смотреть, полностью сосредоточив внимание на инструкторе, на доске, на голых стенах помещения.

— Сейчас вам предстоит короткий тест, — сказал Кинг. — Я просто хочу посмотреть, как продвигаются дела. — Он улыбнулся. — Может случиться, вам в качестве директора «Хранилища» придется делать то, к чему вы испытываете личное отвращение. Однако ваш долг и обязанность ставить благополучие «Хранилища» превыше личных чувств. В качестве примера я дам вам сейчас посмотреть удаление одного нашего сотрудника, не оправдавшего возложенных на него ожиданий.

Мужчина в черном дождевике вывел Саманту.

У Билла внутри все оборвалось.

— Нет!

— Да.

Его дочь вырывалась и кричала, ее глаза были полны ужаса. Мужчина в плаще крепко держал ее за руки, а в это время другой сотрудник «Хранилища» в таком же черном дождевике привел растерянного мужчину средних лет и встал по другую сторону от председателя правления.

— Итак, вот испытание, — улыбнулся Кинг. — Одного из этих двух людей нужно удалить. Которого?

— Нет, — покачал головой Билл, — я не буду участвовать в этой игре.

— Ну же. Вы должны принять решение.

— Нет.

— Выбирайте!

— Я не могу.

Кивнув второму директору, Кинг протянул ему нож.

— Убейте ее.

— Нет! — крикнул Билл, вскакивая с места.

Чьи-то крепкие руки схватили его сзади и силой усадили на место.

Улыбка Кинга растянулась шире.

— Очень хорошо, мистер Дэвис. Вы приняли свое первое решение. Из вас получится хороший директор. — Повернувшись к Сэм, он протянул нож ей. — Убейте его.

Мужчина в дождевике отпустил ее. Она схватила нож, бросилась ко второму директору и, запрокинув ему голову назад, полоснула лезвием по горлу.

Кровь брызнула ей на лицо, на одежду, на дождевики сотрудников «Хранилища». Выронив нож, Сэм рухнула на пол, сотрясаясь то ли от смеха, то ли от рыданий — Билл не смог определить. Ему захотелось броситься к дочери, прижать ее к груди, захотелось обругать и ударить ее, но он бессилен был что-либо сделать, и ему оставалось только сидеть, прижатому к стулу сильными руками, придавившими ему плечи, и смотреть, как Сэм выводят из комнаты.

Направляясь к выходу, Кинг потрепал Билла по голове.

— Вот видите? Все оказалось не так уж и трудно, правда?

Билл попросил, чтобы на следующее утро его разбудили, и в назначенное время раздался звонок по телефону. После того как он позавтракал, его проводили в ту же самую аудиторию, и занятия продолжились.

Настоящее обучение не имело ничего общего с тем, что происходило в кошмарном сне. Несмотря на свое предубеждение по отношению к «Хранилищу», несмотря на враждебность к Ньюмену Кингу, Билл вынужден был признать, что в том, чему его учили, было много разумного. Заслуживал уважения внимательный подход «Хранилища» ко всему, от стратегии розничной торговли до трудовых отношений, и Билл то и дело ловил себя на том, что полностью согласен с тем, что ему преподают. Эти знания казались ему полезными, действенными. Пусть в прошлом властью злоупотребляли, однако сама по себе она не была плохой, и даже Кинг не мог полностью контролировать все, что происходило на нижних уровнях. По крайней мере, на поверхности методы Кинга выглядели гораздо менее резкими, чем те, к каким прибегали его ставленники, и хотя в собственной империи его власть была абсолютной, он щедро делился своими полномочиями, предоставляя каждому директору полную автономию в рамках отдельно взятого «Хранилища». Вполне возможно, председатель правления необязательно был в курсе и одобрял все, что делалось от его имени.