Безумное танго - Елена Арсеньева

Та самая дура медсестра, которой предназначено было статькозой отпущения (так и не удалось выяснить, можно ли это выражение употреблятьв женском роде, ну и плевать, употребим без всякого разрешения!), выведет всехвас на чистую воду. Потому что это для нее – единственный шанс убить однимударом двух зайцев: избавиться от слежки Рашида и перевести его навязчивуюмстительность в другое русло. То есть она отплатит не только за себя, но и за безвиннозагубленную Надю. Это уже не два, а гораздо больше зайцев получается, это ужеодним махом семерых побивахом! Судьба расщедрилась до предела: «Бери, покадают!» Надо брать, надо ловить момент, надо немедленно разыскать Рашида,сказать ему все, что удалось узнать!

Значит, сейчас прямиком на Мытный рынок. А если Рашида тамнет, он может быть только в одном месте: в Высокове, рядом с домиком надоврагом, в своей засаде за бревнами.

Алёна вгляделась в прилавки с помидорами. Перед хорошенькойдевчонкой из Горьковского овощесовхоза по-прежнему вилась очередь, а усатаяБюль-Бюль стояла одна со скорбным видом. Фаина вроде бы ушла. Алёне тоже пора.

Она вышла на площадь перед базаром, с непривычки ужаснулась,увидев возникший там недавно монумент. Длиннющая каменная пика венчалась лысоймужской головой. Страдалец, увековеченный таким образом, слыл защитникомпопранных человеческих прав и прославился на весь мир созданием отечественнойводородной бомбы, за что, кстати, был обвешан всеми мыслимыми и немыслимыми наградамисвергнутого режима. Отчего-то особенную слабость к водородному правозащитникупитал бывший мэр Чужанин. Его-то попечением, а также, поговаривали, на еголичные сбережения и была воздвигнута возле Средного рынка жуткая голова.Старушки, проходя мимо, испуганно крестились.

Алёна тоже перекрестилась и подумала, что прямиком поехатьна Мытный не получится. Надо сперва занести эти разнесчастные продукты бабеВаре. В конце концов, она тоже вполне может сварить борщ. И небось куда лучше,чем ее непутевая внучатая племянница!

– Сыночек, чайку попей-ка. Гляди, я тебе принесла свежего,сладенького. Только сахару у меня нет, ты не обессудь, но чаек с вареньицем спрошлогодним. С малиновым вареньицем!

Задремавший Рашид вскинул голову и испуганно уставился намаленькую, худенькую старушонку, которая стояла перед ним, протягивая большуюкружку на выщербленном блюдце. На кружке была нарисовала роза – когда-то,наверное, ярко-красная, а теперь изрядно выцветшая и растерявшая половину своихмахровых лепестков.

– Бери, бери, да не ошпарься, горяченький чаек.

Рашид знал эту бабку. Она была ближней соседкой Васнецовых,дом которых стоял на отшибе, поодаль от других. Бабка жила одна, но иногда кней приезжал и копался на огороде то ли сын, то ли зять – очень опасныйчеловек, мент, а вернее, гаишник. Про этого мужика в городе легенды ходили.Рашиду о нем не раз отец рассказывал, которому жаловались шоферы его маршруток.

Судя по этим рассказам, гаишник и впрямь был уникум: не бралвзяток. Любимым занятием его было встать где-нибудь за кустами близ пешеходногоперехода, на котором нет светофора, и косить иномарочников, которые, вылупивглаза, чешут на скорости, будто к очередному переделу собственности опаздывают,нимало не обращая внимания на пешеходов, а те либо томятся по полчаса на кромкетротуара, не решаясь покончить жизнь самоубийством, либо еле успеваютвыпархивать из-под импортных колес, как перепуганные куры – из-под лапразыгравшегося пса. Свои, отечественные машины, ущемлявшие права пешком ходящегочеловека, этот гаишник по фамилии Васильев тоже не больно жаловал. Да и вообще,был он, по слухам, в каждой бочке затычка, поэтому Рашид его не без основанийпобаивался и, стоило «волжанке» Васильева появиться в конце переулка, забивалсяпоглубже под бревна, словно какой-нибудь перепуганный кот. Если такой репей,как Васильев, прицепится к лицу кавказской национальности, тут никакимиденьгами не откупишься, даже и пытаться бесполезно. А вообще странно, почемуоколо дома Васнецовых нет никакой милиции, ведь позавчера тут кровь пролилась.Или об этом еще никому не известно? Труп все еще лежит там? Или дружки убитогоспрятали концы в воду? Хорошо, если так. Но все равно – лишнее внимание Рашидуни к чему. На бревнах над оврагом сидеть вроде бы никому не запрещено, а вотподи-ка объясни, зачем он тут сидит… Он машинально взял кружку, машинальноглотнул. Бабка смотрела одобрительно.

– Смотрю я на тебя – молодой ты, здоровый, а вроде как неработаешь нигде, сидишь тут да сидишь, – начала она с видом самым простодушным.Возможно, конечно, ее вдохновляло здоровое старушечье любопытство, но Рашидедва не подавился и поглядел на нее подозрительно. А вдруг Васильев подослалразведчицу? Иначе с чего это она вдруг раздобрилась? Чайку принесла… Он былнастолько поглощен своим желанием убивать, что даже забыл, что у других людейостались какие-то другие чувства, кроме коварства, подлости, мстительности.Захотелось замахнуться на эту разведчицу с пенсионным удостоверением, чтобылетела отсюда со всех своих сухоньких ножек, но уж тогда на всех его планахдостать когда-нибудь Алёну уж точно был бы поставлен крест, а потому Рашидсдержался – и ляпнул первое, что пришло в голову:

– Родители хотят этот дом купить, а хозяева неизвестно где.Никак не можем с ними встретиться! Ну, отец меня и заставил караулить.

– Да ведь Инга только позавчера сюда компанию приводила, тыж ее видел, ты ж тут был, – недоверчиво начала старушка, но тотчасспохватилась и закивала: – А ведь правда, правда, дом-то на старшую записан, наАлёну, как на ответственную, а у Инги с рождения в одно ухо ветры задувают, вдругое вылетают. Только разве ты не знаешь? Разве Инга тебе не сказала?

– Про что? – насторожился Рашид. – Не сказала –про что?

– Да про Алёну. Она ведь уехала еще зимой, не соврать бы, вконце февраля. Уехала, ей-богу, в какие-то жаркие страны, и не выговорить.Нашла там себе работу с большими деньгами – и помахала ручкой. Даже не знаю,когда вернется. Может, зря ждешь? Почему же Инга тебе ничего не сказала? Вот жепрофурсетка!

Рашид залпом проглотил оставшийся чай, обжег горло, но дажене заметил этого.

Говорила, говорила ему Инга про Иорданию, куда якобы уехалаАлёна, однако Рашид не верил, точно зная: эта шлюха врет, прикрываетсестрицу-убийцу. И правильно делал, что не верил: Алёна все-таки появилась деньили два назад! Рашид упустил ее по дурости, но больше не упустит. Надо тольконабраться терпения, никому не верить, не давать себе зубы заговаривать, стоятьна своем.

Но со старушкой надо обойтись по-хорошему. Наврать ейчто-нибудь вроде…

У Рашида вдруг пересохло во рту, словно последний раз он пилполтора месяца, а не полторы минуты назад. Что это? Неужели мерещится?!

– Чего ты, сыночек? Чего? Подавился никак? Или сердечкоприхватило? Или что с тобой?