Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

мне еще раз попытаться поговорить с Риком, я увидела, что он направляется к своему специальному выходу для «Проклятых». С гребаной Мией на буксире. Мией-моллюсковой вагиной. Брр. Она выглядела немного рассерженной на него, но с такого расстояния трудно было сказать, а то, как крепко его рука была прижата к ее спине, заставило меня опасаться, что они направляются прямиком на примирительный трах.

Теперь я танцевала в ярости. В ход шли локти и кулаки, и, возможно, я больше мошилась, (Прим.: Мошилась (мош) — это агрессивный вид танца на рок концертах, включающий в себя движение локтями, кулаками и не редко ногами) чем танцевала, и какой-то парень даже накричал на меня, потому что я врезалась в него, но мне было, блядь, плевать. По сути, я буквально трясла головой в такт «Acapella» группы Karmin, которая гремела из динамиков, потому что группа давно ушла.

Я запустила пальцы в волосы, закрыла глаза и просто отдалась этому гневу. И дело было даже не только в Маверике. Это была злость на многие вещи в моей жизни, и я слишком часто держала ее в себе.

В какой-то момент Лайла и Белла сказали мне, что нас ждет машина, но я настояла, чтобы они поехали без меня. Потому что я не могла сейчас вернуться в свой трейлер. Он не был бы пуст. Он не был бы убежищем. Нет. Когда я уеду отсюда, мне придется вернуться к «Арлекинам», потому что они все равно не оставили бы мне выбора.

Я просто продолжала танцевать и говорить всем, кто подходил слишком близко, чтобы они отваливали, пока я теряла самообладание и кричала в потолок. И когда я, наконец, закончила, а мои конечности дрожали от усталости, и даже выпивка выветрилась, так что комната больше не кружилась, я просто стояла там и дышала.

Я выдохлась.

Я была в полной жопе и чертовски безумной, но это было нормально. На самом деле меня это никогда не волновало.

На танцполе вокруг меня было большое пространство, и, честно говоря, именно так я и хотела, чтобы это было. Я всегда так себя чувствовала. Как будто вокруг меня была пустота, которую люди либо не могли пересечь, либо не хотели этого делать.

Я направилась в редеющую толпу, вытащила мобильник из заднего кармана какого-то чувака и направилась к выходу, одновременно набирая номер Фокса. Теперь я знала все их номера наизусть. Одна из многих чертовски скучных вещей, которыми я занималась во время своего заключения в их дурацком доме.

Я зашагала вверх по лестнице, не обращая внимания на вышибал, которые смотрели мне вслед. Мне было насрать. Я шла ровно, потому что мои каблуки все еще держали меня, даже если ноги из-за них сейчас жутко болели. С выпивкой я завязала несколько часов назад, так что была пьяна всего на четверть.

Прошел всего один гудок, прежде чем он ответил. — Это ты?

— Ты можешь приехать за мной? — Спросила я, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух и глядя на звезды.

— Всегда. Где ты?

— В «Подземелье».

Тишина. Затем: — Ты пересекла гребаную «Границу»? Ты знаешь, что может случиться, если меня увидят за рулем, пока бушует эта война между…

— Забудь об этом. Я сама доберусь обратно. — Я хотела прервать звонок, но он заговорил раньше, чем я успела.

— Я уже в своем грузовике. Жди меня. Я не смогу долго торчать поблизости, когда доберусь туда.

— Хорошо.

— Колибри? — его тон смягчился, и я вздохнула. — Ты в порядке?

— Нет, — выдохнула я. — Но я уже давно не была в порядке, Фокс.

Я отключила звонок и пошла по улице в том направлении, откуда, как я знала, он приедет.

Какие-то парни позвали меня, и я остановилась, выкурила сигарету, а затем сказала им, что Фокс Арлекин — мой парень, чтобы отпугнуть их, прежде чем продолжить свой путь.

Пройдя пару кварталов, я остановилась, чтобы снять туфли и выбросить наполовину выкуренную сигарету, мои ноги горели, пока я закручивалась по спирали.

Фары осветили меня, и знакомый рокот грузовика Фокса подсказал мне, что это он, еще до того, как он подъехал.

Я залезла в машину, бросила туфли в пространство для ног и уставилась на свои колени, когда он снова тронулся с места, поглядывая в зеркала, как будто ожидал нападения в любую секунду.

Время на приборной панели показывало, что было почти пять утра. Ничего себе, я действительно потеряла там голову. Должно быть, я танцевала в одиночестве несколько часов.

— Ты ранена? — спросил он. — Что-нибудь случилось?

Из динамиков доносилось «Like That» Bea Miller, и я вздохнула, откинувшись на спинку сиденья и повернувшись, чтобы посмотреть на него.

— Я знаю, что это не все из-за тебя, — сказала я ему, игнорируя его вопросы и давая волю словесному потоку. В любом случае, это давно назрело. — Я знаю, что со мной… трудно.

Он невесело фыркнул. — Мягко сказано.

Я перевела взгляд в окно и продолжила, не желая видеть выражение его лица, пока говорила ему эту правду.

— Я сломлена, Фокс. И я, возможно, хотела бы обвинить в этом тебя и остальных за то, что вы отослали меня, но я знаю, что это не настоящая причина. Я была рождена, чтобы идти по этому пути. У меня была мама-наркоманка, которую я не помню, и я даже не была достаточно милой, чтобы кто-то захотел меня удочерить, поэтому я просто моталась по приемным семьям. У меня никогда никого не было, кроме вас четверых, и у меня никогда ничего не было, даже когда у меня были вы. Я была просто никчемным ребенком из ниоткуда, без перспектив и еще меньшими надеждами. Дело в том, что мне всегда было суждено быть такой, какая я есть. Девушкой, которую уносит ветром и которая какое-то время болтается рядом, прежде чем снова исчезнуть. Никто никогда не хотел удерживать меня рядом долго — даже я сама.

— Роуг, — грубо сказал он, но я покачала головой, мне нужно было сказать это, выложить все и позволить вселенной получить это.

— Все в порядке. Некоторых людей просто… недостаточно. И это про меня. Но я не могу просто винить в этом всех остальных. Во мне не так много есть того, что можно отдать, поэтому я ничего не предлагаю. Вокруг моего сердца стены, за которые даже я не знаю, как заглянуть. И я цепляюсь за боль прошлого, потому что это единственное, за что я могла держаться на протяжении очень долгого времени. Это одна из самых подлинных вещей, которыми я