Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

обладаю. То, что я когда-то чувствовала ко всем вам. Любовь, которую я попробовала, но не поняла. Вы были моими мальчиками, а я думала, что я ваша девочка, но на самом деле мы были просто глупыми детьми, и я никогда не была вашей ответственностью. Так что прости, что я все это гребаное время была сукой. Мне жаль, что я не та девушка, которую ты хотел, когда нашел меня, и мне жаль, что я сделала дерьмовый жизненный выбор, который поставил тебя в дерьмовое положение сейчас. Но все, что я могу сказать, это то, что каждый выбор, который я делала в своей жизни, был направлен исключительно на обеспечение моего собственного выживания. И если я причинила кому-то боль по пути… причинила боль тебе, я не хотела этого.

— Ты та девушка, которую я хотел, — прорычал Фокс. — Ты та девушка, которую я хочу.

— Я не та, — отрицала я, потому что знала, что это правда, глубже, чем я знала большинство других вещей. — Меня недостаточно, чтобы быть той. Я пуста. На самом деле я даже не сломлена, потому что есть части меня, которые просто полностью отсутствуют. Их уже не вернуть, и я даже не уверена, что они вообще когда-либо были.

Фокс отстегнул ремень безопасности, и я поняла, что мы припарковались в его гараже, только потому, что он наклонился и обхватил мою щеку своей большой ладонью, и мы не свернули с дороги.

— Ты думаешь, что если ты расскажешь мне это или покажешь те части себя, которые причиняют боль, то это каким-то образом изменит мое мнение о тебе, но это чушь собачья. Я хочу разбитые осколки так же сильно, как и те, что остались целыми. И если каких-то частей не хватает, я хочу помочь тебе заполнить их снова. Я хочу, чтобы ты улыбалась и делала это искренне. Я хочу, чтобы ты смеялась и радовалась. Но больше всего, Роуг, я просто хочу тебя. Не важно, какая версия тебя, мне достанется. Потому что твое сердце бьется из-за меня так же, как тогда, когда мы были детьми. Вот почему я называю тебя колибри, помнишь? Потому что твое сердце ощущается как крылья этого маленького существа, когда мы вместе. Твои зрачки расширяются, губы приоткрываются, и я знаю, что ты уже принадлежишь мне, даже если ты еще не готова это признать. Но я не боюсь сказать тебе, что я принадлежу тебе. С того самого момента, как я впервые увидел тебя в долбаной начальной школе. Ты была такой маленькой, потерянной и неуверенной, и я сразу сказал мальчикам, что мы тебе нужны. Я увидел тебя и, черт возьми, просто понял это.

Я удивленно посмотрела на него, вспомнив тот день. Меня отдали в новую приемную семью и отправили в новую школу так чертовски быстро, что у меня едва хватило секунды, чтобы сообразить, что к чему, прежде чем меня бросили посреди школьного двора.

Я была неуверенной и немного напуганной, а потом эти четверо мальчиков внезапно появились рядом, улыбнулись и спросили меня, не хочу ли я поиграть с ними в мяч. Фокс предложил мне конфету, и в животе у меня заурчало, потому что в спешке тем утром у меня не было времени позавтракать.

Джей-Джей сказал Чейзу, что я, — самая красивая девочка, которую он когда-либо видел, хотя я не должна была этого слышать, и с того дня он не переставал называть меня красоткой. Даже Рик улыбнулся, предложив мне посоревноваться с ними, и я ухмыльнулась, пообещав втоптать их в грязь. И вот так мы оказались вместе. Неразлучны. Я и мои мальчики. Пока это не изменилось.

Я наклонилась вперед и сократила расстояние между нами, а Фокс напрягся, когда я застала его врасплох, мои губы встретились с его губами, и его хватка на мне усилилась, когда его пальцы скользнули в мои волосы.

В этом поцелуе было так много всего, так много желания, потребности и бесконечных возможностей, но была и правда. Потому что я не была той девушкой, за которую он меня принимал, и я не могла дать ему то, чего он хотел от меня. Он хотел, чтобы я любила его и только его, но это было невозможно. Я даже не думала, что смогу любить сейчас. Но когда-то я любила, всем сердцем, и оно было разделено поровну между всеми четырьмя. На самом деле, нет. Не было никакого разделения. Каждый из них владел им полностью, и так оно и было. Все вместе. Все мы.

Я отстранилась, и он застонал, понимая, что я снова подвожу черту. Но с ним я должна была это сделать. С ним было все или ничего, а у меня не было возможности предложить ему все.

— Перемирие? — Выдохнула я, обнимая его за шею рукой и прижимая к себе.

— Договорились, — мягко согласился он.

Он взял меня за руку и вывел из грузовика, а я молча поплелась за ним.

Когда мы зашли внутрь, в доме было темно, но Фокс сказал мне, что остальные знают, что со мной все в порядке. Он позвонил им по пути за мной и написал снова, когда я была в машине. Я этого не заметила, но была уверена, что это правда.

Он остановился, чтобы налить мне большой стакан воды, затем повел меня через дом в свою комнату. Я не протестовала, когда он втащил меня внутрь, но мой взгляд скользнул по коридору к комнате Джей-Джея, где я заметила приоткрытую дверь.

Джонни Джеймс улыбнулся мне, от чего у меня екнуло сердце, и в его глазах появилось облегчение, после чего он закрыл дверь, а меня втащили в комнату Фокса.

Фокс не включил свет, когда мы вошли, и я позволила ему стянуть с меня платье, прежде чем он предложил мне свою футболку, которая была еще теплой от того, что он ее носил.

Я натянула ее, и он поднял меня на руки, отнес на свою кровать и обнял, зарывшись лицом в мои волосы.

— Теперь ты там, где тебе самое место, колибри, — пробормотал он, когда мои глаза закрылись. — Остальное — это просто детали, с которыми мы разберемся.

***

Я проснулась, окутанная чувством безопасности, с тяжелым ощущением покоя, охватившим меня рядом с телом, обернутым вокруг моего.

— Ты спишь, как гребаный мертвец, — пробормотал Фокс, зарываясь лицом в мои волосы и прижимая меня к себе, когда я зевнула.

— А ты просыпаешься слишком бодрым, — пробормотала я, стирая сон с глаз.

— Я