Его (с)нежная девочка - Алекс Коваль

в тот день летели? И почему ты так настроена против отца? – начинаю задавать вопросы, а любимая бабуля морщит нос, отворачиваясь.

– Влюбившись в него, твоя мать потеряла разум, – говорит она. – Все.

– Что все?

– Все, что тебе нужно знать. Больше мне рассказать нечего! – сказала, как отрезала. Будто эти люди были для нее так, мусор под ногами, и мне странно это слышать! Они были бизнесменами. Достойными людьми, добившимися значимых высот в своей жизни. Отели. Целая сеть – это было их достижением. Они были состоятельными людьми, по крайней мере, не бедствующими, не сидели у родителей на шее, не вели разгульный образ жизни. Их знали, их уважали. И это очень странно, что бабушка так отзывается о них.

– Кто мой отец? – повторяю еще раз, не собираясь сдаваться.

– Бездарь, – огрызнулась она.

Я замерла от прилившего возмущения, но прикусила язык.

– Бездарь, совративший мою дочь. Хулиган. Ничего из себя не представляющий человек, живущий на деньги своих родителей. Бабник и гнилой человек. Да к тому же еще и старше, чем моя Ольга, на добрый десяток лет! Спуталась же… Все. Больше я не хочу об этом говорить. Все, что тебе надо знать, – что из-за него она погибла.

“Добрый десяток лет” – забавно. Особенно если посчитать, что у нас с Дамиром разница в почти два десятка. Не знаю, почему я об этом подумала сейчас. Может, потому что уже сейчас понимала, что если останусь с ней, мужчину, которого я полюбила, я потеряю – она просто его не примет. Моя ситуация – практически зеркальное отражение маминой и папиной жизни. Смешно, как все циклично.

– Мама полюбила папу, – говорю немного погодя. – Какая разница, какой у него был достаток и возраст.

– Не за что его было любить. Он сгубил Ольгу.

– Он ведь тоже погиб, почему ты говоришь так зло?

– На него мне наплевать. Если бы не он, Оля была бы жива. И ты росла бы с матерью, – резко и дергано отирает катившуюся слезу по щеке.

– Если бы не он, меня бы не было вовсе.

– Это уже неважно, – отмахнулась от меня ба, открывая газету и показывая, что разговор закончен.

Так я постояла минут пять за ее спиной в надежде, что она еще хоть что-то скажет. Может, проснется в ней совесть или хотя бы жалость, но нет. Тишина. Будто я вообще здесь не стою.

– Это все? Больше ничего не скажешь, да?

– Больше ничего. Выкинь из головы эту дурь. У тебя сессия на носу, а ты тут о чем-то пространном беседы ведешь.

Пространном… родители – люди, которые дали мне жизнь. Пространном.

Вечером, уже поздно, после душа я забираюсь в прохладную постель. Мысленно воскрешая в голове каждый день, проведенный с Дамиром, я разбираю его на отдельные фразы. Я то и дело кручу в голове обрывки, что знаю, из истории родителей и нашу с Дамиром историю. И за отвлеченными мыслями меня вдруг осеняет. Как сказал Тим, поездка проплачена Дамом, а это значит, в институте он тоже имеет какое-то значение, или хотя бы его знают. Стало быть, найти номер мужчины я могу попробовать и там.

Эта одна проблема. Одна чаша весов.

Но есть и вторая.

Так же не менее сильно я хочу докопаться до истины своей истории. Истории своих родителей. Мне нужно, наконец, понять, что скрывает от меня бабушка. То решение, которое я приняла еще до разговора, мне совсем не хотелось бы воплощать в жизнь, но выхода другого нет, кроме как самой все выяснить. Даже думать страшно, как я буду это делать, но я должна найти своих родственников.

Я Шевченко, и я дочь своих родителей. А это значит, что утром же я покину дом, который надежно прятал меня от посторонних глаз и куплю билет на поезд.

Поеду в Сочи и найду своих родных.

Глава 43. Дамир

Еще одна бессонная ночь, когда метался из угла в угол от ожидания и предвкушения, и в итоге в аэропорт я приезжаю за час до вылета.

Держусь пока на ногах на честном слове и на кофе, которого я принял уже убойную дозу. Надежда только на то, что удастся прикрыть глаза хотя бы в самолете, когда пойму, что шасси оторвались от взлетной полосы и расстояние между мной и снежинкой стремительно сокращается.

Раньше я просто-напросто не успокоюсь.

В аэропорту меня сразу же встречает представитель частной авиакомпании, который и согласился совершить “рискованный” взлет, и провожают в vip-зал ожидания.

Аэропорт гудит от сотен голосов местных и туристов, ожидающих своего рейса, но все это уже настолько привычно и буднично, что я даже внимания не обращаю. Устраиваюсь в кафе с очередной чашкой эспрессо как раз в тот момент, как мобильный дает о себе знать.

Сначала сердце екнуло в слабой надежде, что это Ева, которой удалось-таки достать мой номер, но потом во мне заговорил реалист. Не так быстро. Не так просто.

А когда увидел имя вызывающего меня абонента… захотелось этот вызов сбросить.

– Да? Оля, у меня мало времени, я в аэропорту.

Бывшая жена, собственной персоной. Если Ольга звонит, это может означать только одно – Тимур снова влип в неприятности. Вот пятой точкой чуял, что не просто так он в тот же, что и снежинка, день смотался из Церматта. Хорошо только, что не за ней следом.

– Я много у тебя его и не займу, Абашев, – по тону слышу, женщина недовольна.

– Давай сразу по делу, что случилось на этот раз? Где Тимур?

– Дамир это уже край. Все, нам пора предпринять что-то решительней, чем работа на дорогущем курорте.

– Ты объяснишь или я должен включить свои способности телепата и прочитать твои мысли, Оль? – нет, уже не рычу. Не огрызаюсь и не выдаю резкие фразы. Устал.

– Он разнес Францу виллу.

– Францу? – морщусь, так как имя резануло слух. – Это твой новый… кхм, спонсор?

– Жених, Дамир. И это еще не все, что учудил наш сын. Он разбил его дорогущую машину и загремел на пятнадцать суток в лондонскую тюрьму. Хвала всевышнему, что у Франца есть хорошие знакомые, которые вытащили его оттуда. Иначе… Абашев, у меня просто опускаются руки, он не слышит меня! После этой твоей Швейцарии он стал совсем неконтролируемым и