Мировая борьба. Англосаксы против планеты - Андрей Фурсов

Встреча папы с патриархом похожа на таковую с Путиным внезапностью. Здесь, по-видимому, речь тоже шла о делах не столько церковных, сколько мирских, политических – о Ближнем Востоке, о весьма важном для Ватикана Леванте; важном с финансовой, религиозно-политической, а также сакральной точек зрения. Важной настолько, что папский престол пошёл на определённые тактические уступки по украинскому вопросу. Впрочем, надо помнить, что тактические уступки западных христиан, будь то католики или протестанты, делаются ими так, чтобы обернуться стратегическим выигрышем.

Разумеется также, что Ватикан как выразителя и оператора интересов определённой части европейских экс-монархов и аристократии (Габсбурги, гвельфская аристократия Северной Италии и Германии, австрийская аристократия) волнует американский план создания Трансатлантического сообщества. США – речь, разумеется, идёт прежде всего об американских транснациональных корпорациях – стремятся спасти свою экономику путём поглощения евросоюзовской, т. е. они собираются проделать с Западной Европой то, что Западная Европа в 1990-е годы проделала с восточноевропейской экономикой – «съесть» её и таким образом оттянуть на 10-15 лет надвигающийся кризис. Поглощение Западной Европы предполагает наличие Евросоюза, но – ослабленного. А вот чтобы сломать американский план, его европейские противники (кроме Ватикана это – ситуационно – Виндзоры и часть Сити, прежде всего Ротшильды) должны уничтожить Евросоюз – в таком виде «съесть», а главное, «переварить» Западную Европу будет очень и очень трудно.

Таким образом, сегодня два кластера интересов верхушки мирового капиталистического класса подталкивают Евросоюз в одном и том же направлении, но с разными целями: один – с целью ослабить, другая – с целью разрушить. Миграционный кризис – блестящая сетевая военно-политическая операция, требующая, кстати, штучных кадров, – выгоден обоим кластерам, хотя урон, который она наносит евробюрократии, в большей степени работает на противников трансатлантической интеграции.

В ситуации борьбы против поглощения Западной Европе неплохо было бы найти компромисс с Россией и попытаться подключиться через неё к китайскому проекту Нового Шёлкового пути. Но именно чтобы не допустить этого, США укронацистским (или укрохабадским – впрочем, в условиях Украины это одно и то же, по крайней мере, по мнению Э. Ходоса) ударом попытались, используя североатлантическую агентуру – евробюрократию и натовский генералитет, – отсечь Европу от России и вообще от Евразии. Пока – получается. И Ватикан, по всей видимости, это тревожит. Ну а США тревожит сама Россия, Китай, русско-китайский союз, пусть даже временный и тактический.

Не так давно в рупоре Совета по международным отношениям «Foreign Affairs» Р. Каплан откровенно написал, что Америку весьма устроили бы переворот в Кремле и партийная междоусобица в Пекине, частичный распад РФ и исламистская террористическая кампания в Северо-Западном Китае, которая должна затянуть в свой водоворот Среднюю Азию. При этом, согласно Каплану, по России США должны готовиться организовать контроль за русским ядерным оружием, а по Китаю – защищать права человека, если пекинский режим попытается подавить восстание (намёк на события в Синьцзян-Уйгурском автономном районе). Каплан призывает США действовать с осторожностью, но опираясь на силу «в условиях анархии разваливающейся Евразии». Это проговорка: развал Евразии – вот тайная мечта и тайный план определённых кругов США. Как же будет развиваться этот развал, кто его будет толкать? И на этот вопрос есть ответ у Каплана: по мере ослабления Москвы, пишет он, глобальное джихадистское движение будет заполнять собой вакуум и закрепляться в российских регионах и Средней Азии; итогом будет сценарий «Югославия light», насилие и сепаратизм, захватив одну территорию, распространится повсеместно.

Вот оно! По сути провозглашён курс на удары по России и Китаю с помощью джихадистов – «цепных псов глобализации по-американски» (Р. Лабевьер). Создание из ИГИЛ афро-азиатского сетевого халифата, силы которого можно бросить на Россию и Китай, может преследовать ещё одну цель: обескровить арабский мир, измотать его, а то, что останется, – локализовать в некоем макрорегиональном гетто, «лишив доступа к альтернативным видам энергии и энергосберегающим, высокоэффективным, низкозатратным технологиям. В результате чего исламисты окажутся обречёнными на традиционно низкий уровень жизни и полную зависимость в жизнеобеспечении – пища, лекарства – от Запада» (О. Маркеев). Подобная консервация скорее всего ожидает и исламизированную Европу, и другие регионы мира – те, что Хозяева Мировой Игры решили отсечь от реального развития. Итак, план прост: хаос в Евразии, включая Европу (недаром на севере Ирака начали подготовку коммандос не только с арабским, но и с английским и немецким языками), в Африке и порядок в североамериканской Англосфере, технологический рывок в будущее на основе рекламируемой «четвёртой промышленной революции». Рывок действительно готовят, чтобы уйти в отрыв от «остального» мира, но четвёртая ли это промышленная революция?

Что скрывается за термином? «Четвёртая промышленная революция» очень напоминает мифы-фейки типа «глобального потепления» или «постиндустриального общества», якобы восторжествовавшего в современном мире. Если учесть, что локомотивы мировой экономики – Китай и Индия (по подсчётам экономистов, если из мирового валового продукта 2010 г. вычесть долю двух этих стран, то МВП будет на уровне 1980 г.), доля ручного труда в ВВП которых соответственно 60-70 % и 50-60 %, то о какой «постиндустриальной экономике» может идти речь? Этим термином можно было бы пользоваться, если бы индустриальная экономика прекратила бы своё существование, уступив место чему-то новому; в реальности, однако, имеет место гипериндустриальный нарост на индустриальной экономике – новый передовой уклад не стал доминирующим.

Нынешняя «глобальная» экономика – это три сектора, причём тянет её во многом сектор доиндустриальный за счёт жесточайшей эксплуатации китайских и индийских низов, не только обеспечивающих небедное существование своим господствующим классам, но и продлевающим dolce vita мировой капиталистической верхушке, её обслуге и прихлебателям. К тому, что тащит экономику, следует добавить глобальный криминал – вот такая картина маслом, а нам морочат голову «постиндустриальным обществом» и «четвёртой промышленной революцией», которая якобы решит все или почти все проблемы человечества. Начать с того, что неточен, неадекватен реальности сам термин. То, что разворачивается на наших глазах, – намного круче промышленной революции и по своему значению обладает нишево-эквивалентным сходством с так называемой «неолитической революцией» (Г. Чайлд) – т. е. с переходом к производящему хозяйству, рождением земледельческо-городской цивилизации.

Промышленная революция конца XVIII – конца XIX в. означала переход от одной системы вещественного («материального») производства – натуральной, естественной («природные производительные силы, т. е. силы природы, включённые в социальный процесс», – не путать с «географическим фактором») к другой, в основе которой лежали искусственно созданные, т. е. индустриальные производительные силы. Промышленная революция – это сдвиг в рамках, внутри системы производства, в которой решающую роль играют вещественные («материальные») факторы, будь то природные (доиндустриальные) или искусственные (индустриальные).