Песня моряка - Кен Кизи

Айк был тоже рад тому, что Кармоди запустил программу курса к дому. И дело было не только в том, что она гарантировала им наибыстрейшее возвращение, он чувствовал, что наконец избавился, освободился от какого-то неприятного тяжелого груза. В этом смысле их что-то роднило с Кармоди, который наконец был вынужден признать, что все эти современные навороченные глупости находятся за пределами его понимания, а раз он не мог их освоить, значит, он не мог их превзойти, а раз он не мог их превзойти, то и хуй с ними.

— Перешли на полное автоуправление. Так что теперь можно расслабиться и послушать музыку.

— Классно, — откликнулся Айк, стараясь сконцентрироваться на приятной стороне вещей. — Теперь тапер может и сам потанцевать.

Следовало признать, что Айк был близок к тому, чтобы пуститься в пляс. Порой когда понимаешь, что благородное дело безнадежно погибло, сам факт этого признания высвобождает в человеке какую-то отчаянную энергию, которую в качестве компенсации хочется использовать на полную катушку.

Все трое расположились в шезлонгах на палубе под прикрытием рубки, потягивая остатки стебин-совского виски и заедая их вяленым барашком, четверть туши которого Кармоди выменял у кого-то еще весной. Мясо было нежным, ароматным и тошнотворно сладким, как норвежский сливочный сыр. Вкус виски был еще более порочным. Поэтому Айк был вынужден постоянно напоминать себе, что не стоит увлекаться. Он знал, что пора отступить, но понимал и то, что непременно ввяжется в какую-нибудь заварушку, когда они вернутся в Квинак. Он еще не знал, что именно это будет и каких потребует от него сил, но был твердо намерен довести дело до конца. В каком-то смысле внутри него тоже что-то переключилось на автопилот. В тот самый момент, когда он увидел красный шар из боулинга, он распрощался с последними надеждами на то, что подозрения относительно Левертова могут быть исключительно его фантазией. Нет, так все оно и было. Ставки были сделаны, и волчок запущен. Изменить уже ничего было нельзя, все шло своим чередом, и Айк не мог себе позволить спасовать. К счастью, для подобных ситуаций у него была разработана собственная программа автопилота, и единственное, что надо было сделать, так это включить ее. Конечно, она уже устарела, но он знал, что может доверять своей микросхеме, и она, до того как выйдет из строя, приведет его туда, куда надо, и заставит совершить необходимые действия.

Они вошли в вялые бесцветные воды, и лишь со стороны Алеутских островов набегали грязно-синие буруны, но выглядели они слабыми и безжизненными, как мокрые волосы ирландской рыбачки, остающиеся на гребне. Айк для поддержания компании решил было поделиться этим кельтским образом с Кармоди, но потом предпочел промолчать — ему не хотелось разговаривать.

Похоже, все трое погрузились в свои размышления, и Айк знал, что ход мыслей у всех приблизительно одинаков — они думали о возвращении домой и о том, что их там ждет. Для Кармоди главным, конечно же, был тот узел, который он оставил неразвязанным на берегу — оставалось выяснить, две рыбы у него на крючке или ни одной. Или это он сам попался на крючок, да не на один, а сразу на два? Грир все еще находился под впечатлением от жуткого призрака, которого они выудили из глубин. Bay! Ведь это означало, что придется распроститься со всеми удовольствиями, которые ему рисовало воображение. Это требовало признать, что великий фривольный гений, облагодетельствовавший город и проливший на него неисчерпаемое изобилие удовольствий, на самом деле был вовсе не «обычным человеком», как убеждал всех Грир, а скорее «анти-челове-ком»; и что самое главное — лично он, Эмиль Грир, входил в верхнюю часть списка тех, против кого была направлена деятельность этого злого гения. И еще больше его тревожило то, что его друг и кровный брат собирался не на шутку сцепиться с этим гением. Грир уже был знаком с этим выражением лица — оно обычно означало у Исаака подготовку к решительным действиям. Скорее всего, ему потребуется все его проворство. Поэтому когда Кармоди в очередной раз протянул ему бутылку, Эмиль целомудренно отклонил предложение.

— Я уже набрался, Карм. Нам следует сохранять самообладание. Нельзя допустить, чтобы нас развезло.

Впрочем, Айк продолжал пить. Вид раздутого утопленника в сети убедил его в том, что необходимо переходить к каким-то действиям, а опыт подсказывал, что в подобных ситуациях можно сделать только две вещи — или начать открытую борьбу с негодяями, или отступить и выждать подходящего момента. Конечно, наилучшей тактикой была открытая схватка, но для этого надо было быть уверенным в собственных силах. В том, что пороху хватит. Поэтому когда бутылка снова дошла до Айка, он сделал хороший большой глоток.

— Иногда нам больше требуется отвага, чем самообладание, — беззаботно улыбнувшись, сообщил он Гриру.

Однако на самом деле он черпал в ирландских градусах не отвагу, а решимость. Он должен был укрепиться в ней, как это было с Гринером. Никаких словесных игр, никаких демонстраций, никаких пристрелок. Раз и в глаз. Единственное, что для этого было нужно, это его револьвер. Сколько бессонных ночей он провел за решеткой, коря себя за то, что вовремя не продырявил башку нескольким толстым ублюдкам, стоявшим во главе компании Вайля, вместо того чтобы поливать невинных людей инсектицидами с самолета. На это потребовалось бы гораздо меньше сил, уже не говоря о том, что, согласно судебной статистике, и сидеть бы ему пришлось меньше. Однако его останавливала мысль о том, что Вайль мог оказаться всего лишь шестеренкой в гораздо более сложном механизме, возглавляемом еще более крутыми ублюдками. Но нельзя же постоянно думать о том, что ты не сможешь добраться до самого главного толстого ублюдка. Поэтому надо удовлетворяться своим непосредственным ублюдочным начальством.

Обогнув мыс Безнадежности, экипаж неуверенно поднялся на ноги и сложил шезлонги. Кармоди придирчиво осмотрел палубу, чтобы она не выглядела так, словно они возвращались после очередной увеселительной прогулки. Грир вымел остатки костей и крошки крекеров и выбросил их за борт благодарным чайкам и воронам. Айк поставил свежеоткрытую бутылку виски себе в мешок на случай, если его решимость будет поколеблена.

Когда они миновали отмель и последний контрольный буек, из рубки раздался нежный женский голос: «Задача выполнена, жду дальнейших указаний».

— Как насчет того, чтобы поцеловать меня в задницу для начала? — откликнулся Кармоди, тяжело поднимаясь в рубку. Как только он исчез из вида, Грир украдкой посмотрел по сторонам и подошел к Айку.

— Поговори со мной, напарник. Что-то мне не нравится твой вид. Надеюсь, ты ничего не замышляешь? Помнишь, с какой скоростью Кларк Б. вытащил свой «узи»?

— Ничего я не замышляю, Грир. Просто жду, что будет дальше.

— Мне не нравится, старик, когда ты так пьешь. Ты начинаешь относиться ко всему слишком легкомысленно…

— А я действительно считаю, что все это ерунда, напарник.

— Это мне тоже не нравится. Может, ты сразу поедешь к трейлеру, когда мы пристанем, а собрание проведет вице-президент Эмиль?

— Как раз об этом я и подумывал, старина: рвануть сразу к трейлеру, как только пристанем.