Генерал Ермолов. Сражения и победы легендарного солдата империи - Михаил Погодин

Ваше опасение к стороне Турции не имею я до сих пор причины разделять; переговоры с Турками в Аккермане продолжаются мирно, и на Дунае нет приготовлений; впрочем, мы там готовы их принять: вам же решительно я не имею на первый случай что прислать, кроме 20-й дивизии, которой уже велено переправляться; с прибытием ее на линию вся 22-я дивизия будет у вас свободна, и вы ею себя подкрепите; к тому же времени прибудет и одна уланская дивизия. Сухум-Кале без нужды не велите оставлять; но если б и тут турки принуждали к отступлению, я надеюсь, что вы возьмете меры, чтобы все собралось заблаговременно, и назначьте ныне же место, где и куда войскам собраться. Между тем велю я адмиралу Грейгу с флотом обеспечить берега Мингрелии.

Я посылаю вам двух вам известных генералов, генерал-адъютанта Паскевича и генерал-майора Дениса Давыдова. Первый, бывший мой начальник, пользуется всею моею доверенностью; он лично может вам объяснить все, что по краткости времени и по безызвестности не могу я вам письменно приказать. Назначив его командующим под вами войсками, дал я вам отличнейшего сотрудника, который выполнит всегда все ему делаемые поручения с должным усердием и понятливостью. Я желаю, чтоб он, с вашего разрешения, сообщал мне все, что от вас поручено ему будет мне давать знать, что я прошу делать как наичаще.

Засим прощайте, Бог с вами! Ожидаю с нетерпением дальнейших известий и, с помощью Божией, успехов.

Николай».

VIII

«Алексей Петрович! С истинным прискорбием получил я донесения ваши о вторжении персиян в наши границы и о тех неблагоразумных частных распоряжениях, по коим частицы российских войск подвергались неудачам и потерям от неприятеля, доселе ими всегда презренного.

Вы увидели из прежних моих приказаний, объявленных вам начальником главного штаба моего, что твердое мое есть намерение наказать персиян в собственной их земле за наглое нарушение мира и что я, будучи уверен, что находящееся под начальством вашим многочисленное и храброе войско достаточно к достижению сего, не менее того приказал и 20-й пехотной дивизии идти на усиление оных.

Усматривая же из последнего донесения вашего намерение ограничиться оборонительными действиями до прибытия сих подкреплений, я на сие согласиться не могу и повелеваю вам действовать, по собрании возможного числа войск, непременно наступательно, сообразно обстоятельствам, по усмотренью вашему, против раздельных сил неприятельских. Уверен, что вы истребите их по частям и заставите их почитать славу российского войска и святость границ наших.

Для подробнейшего изъяснения вам намерений моих посылаю к вам генерал-адъютанта моего, Паскевича, коему, сообщив оные во всей подробности, уверен, что вы употребите с удовольствием сего храброго генерала, лично вам известного, для приведения оных в действие, препоручая ему командование войск под главным начальством вашим.

Николай.

В Москве. 11 августа 1826 г.

Верно: генерал-адъютант Паскевич».

IX

«Алексей Петрович!

На основании учреждения о большой действующей армии, в случае болезни, или отсутствия главнокомандующего, или командира отдельного корпуса, именем их управляют армиями, или корпусами, начальники их штабов. Искренно желая, чтобы случай не мог представиться в отношении к вам, я нужным, однако же, считаю, в предосторожность, для предупреждения всякого недоразумения, разрешить вам, в случае нездоровья вашего или какого другого непредвидимого препятствия, вверить начальство над корпусом генерал-адъютанту Паскевичу, как старшему после вас.

Николай.

В Москве. 11 августа 1826 г.».

X

«Москва, 16 сентября 1826 г.

Известие о первых успехах войск наших дошло до меня сего утра; вслед за тем получил я и донесение князя Меньшикова, служащее развязкой тому, что для благородных душ и для добрых соседей было доселе непонятно.

Вникнув во все, я наиболее убеждаюсь, что прежние мои к вам предписания совершенно согласны с обстоятельствами, с правотою нашего дела, с честью нашего государства. Мне остается одобрить последние, принятые вами, меры и ожидать справедливых последствий, т. е. успехов.

Обещанные подкрепления к вам следуют, резервные 6 батальонов 20-й дивизии не могут скоро последовать прочим, ибо их должно укомплектовать, что без рекрутского набора нельзя выполнить; а сию меру я скоро принять не могу по другим, гораздо важнейшим обстоятельствам. Предписано от меня выслать к вам минеров на почтовых; от вас зависеть будет их взять в Грузию или оставить на линии до сформирования остальных двух рот 8-го батальона. Уланская дивизия с конною артиллерией сего дня пошла в поход.

Стало, что можно, следует на усиление вашего корпуса. Видев отчет расхода людей, присланный вами, я заметил роты женатых; сколь ни благоразумна мера сия, но я не считаю полезным сих людей оставлять в военное время в домах своих, равно и показанные роты в штабах. Я желаю, если возможно, чтобы вы велели полкам выступить в полном числе людей, оставляя, для спокойствия земли, особый полк или часть войск, чем дробить полки в их составе.

Прошу вас также настоятельно, при первом случае, выменять наших пленных и вообще не упускать случая к избавлению сих несчастных. Вступая в бунтовавшие провинции, я желаю, чтобы, в мерах необходимой строгости, вы ограничили всякое мщение частных начальников, за что вы отвечаете; лучше прощать, чем мщением походить на подлых наших противников.

Бог с вами! Продолжайте, как начали, и тогда будьте уверены в искреннем моем уважении.

Вам доброжелательный

Николай».

XI

«Алексей Петрович! Я получил донесение ваше от 30 сентября. Оставаясь столь долгое время без всякого от вас уведомления, тогда как вы имели в виду повеление мое, объявленное вам начальником главного штаба моего, доносить мне непременно чрез каждые четыре дня, я начал опасаться, нет ли на то каких-либо неблагоприятных причин или не затруднено ли сообщение с вами чрез горы обвалами и разлитием Терека. Сие последнее обстоятельство побудило меня приказать начальнику главного штаба моего принять некоторые меры осторожности насчет следования 20-й пехотной и 2-й уланской дивизий, о которых вы должны уже быть известны из его к вам отношений.

Я очень рад, что опасения мои оказались неосновательными, но тем более должен изъявить вам мое неудовольствие за неточное исполнение воли моей и потому подтвердительно повелеваю вам доносить мне если не чрез каждые четыре дня, то непременно чрез всякие семь дней с нарочными, хотя бы в сей промежуток времени и ничего не произошло достопримечательного.

С успешным прогнанием Аббас-Мирзы за Араке я вас поздравляю и благодарю, и поручаю вам изъявить мое особенное за то благоволение генерал-адъютанту Паскевичу. Я совершенно разделяю с вами мнение ваше касательно дальнейших военных предприятий противу персиян. Я весьма согласен, что, прежде нежели перейти Араке, лучше очистить наши провинции совершенно от неприятеля, упрочить спокойствие оных и, обеспечив продовольствие войск на дальнейшее действие, внести тогда уже войну в пределы Персии и действовать решительно. Не должно, однако ж, упускать случая, если бы таковой представился, к овладению Эриваном, силою ли оружия, посредством денег или тайных сношений с эриванским сардаром. Я все сие поручаю вашему усмотрению. Начальник главного штаба моего сообщит вам подробности моих предположений.