Между молотом и наковальней - Николай Лузан

— Действительно, может, отложить поездку? Пусть дадут железные гарантии вашей безопасности, — поддержал Артур Миквабиа.

— Да, надо все как следует взвесить, — присоединился к ним Александр Анкваб.

Сергей Багапш слушал доводы соратников и оценивал все «за» и «против» поездки в Москву. Его и Станислава Лакобы неожиданная для многих не только в России, а и в Абхазии победа, видимо, смешала кем-то старательно выстроенную схему президентских выборов. Судя по тому, как в Москве налоговики принялись прессовать сына, а у дочери на ровном месте возникли проблемы, президент Сергей Багапш явно не вписывался в нее. Вопрос заключался только в том, насколько далеко противники готовы зайти, чтобы помешать.

«Насколько?! — размышлял он. — Через детей уже не достанут! Слава богу, Зурик и Лика здесь. Черт с ними — с работой и карьерой! Молодые еще, свое наверстают.

Марина?! — и здесь сердце кольнула острая боль. — Сколько же тебе досталось! Эта омерзительная грязь! Эти трусливые анонимные звонки!

Мерзавцы! Неужели у вас нет ничего святого? Кто позволил вам судить, у кого больше права любить Абхазию — у абхазки, мингрелки или армянки? Мы все дети своей земли!

Может, бросить эту проклятую власть? Пусть подавятся! Что хорошего она мне дала?.. Ничего! В восемьдесят девятом, когда мхедрионовцы брали Очамчыру, и то было легче. Тогда одного меня трепали, а сейчас достается всем. За что?! Может, плюнуть на все и уйти на «фазенду»?

Уйти?.. Легко сказать. Права Марина, я уже не принадлежу и не буду принадлежать только ей и детям. Все мы: Станислав, Сократ, Артур, Анкваб, Лакербая теперь принадлежим им, тем, кто 3 октября сделал свой выбор, и тем, кто пока ослеплен обидой. Уйти сейчас, когда горячие головы готовы схватиться за оружие?! И что дальше? Нет и еще раз нет! Люди этого не простят и потом проклянут меня и детей.

Время выбрало нас! Станислав прав, многое, но не все решается в Москве! Третье октября показало — наш народ не послушное голодное стадо!

Значит, надо ехать! А там будь что будет. Ведь в Москве сидят не круглые идиоты! Ладно, просчитались, с кем не бывает, в конце концов поймут, что ни я, ни Станислав — тоже мне нашли друзей Саакашвили, — ни Анкваб, никто другой не собирается уводить Абхазию в Грузию.

Это же надо до такого додуматься?! Да стоит об этом только заикнуться, как народ в тот же миг вместе с креслом выкинет!

Все, решено! Надо лететь и там лицом к лицу разговаривать.

А если это случится?! Случится?.. Останутся Станислав, Анкваб, Артур, Лакербая, а за ними тысячи, и их уже ничем не свернешь…»

В тот же день в четырнадцать часов сорок минут из сочинского аэропорта обычным рейсом Сергей Багапш вылетел на встречу в Москву.

В зале вылета аэропорта «Сочи» и потом в толпе пассажиров он и его телохранители, только-только начинающие познавать азы искусства охраны, вряд ли обратили внимание на худощавую, близоруко щурившуюся девушку с переброшенным через плечо потертым футляром от скрипки, неброского и живого, как ртуть, парня в длиннополом плаще, который буграми топорщился на мощной груди, и седовласого, судя по выправке, военного. Все они, то ли случайно, то ли по чьей-то воле, оказались в одном салоне с ним. Видимо, в Москве не все были согласны с избирательным пасьянсом, что с таким оглушительным треском рассыпался 3 октября, и старались незримым щитом оградить будущего президента.

Через несколько минут турбины пронзительно взвыли, и самолет, набирая скорость, промчался по взлетной полосе и взмыл в воздух. Слева в иллюминаторах промелькнули коричневая лента разлившейся после половодья реки Псоу и вздыбившаяся горами Абхазия.

К исходу дня 6 октября команда Рауля Хаджимбы безнадежно шла ко дну под грузом цифр, что водопадом обрушились на нее из избирательных штабов Сергея Багапша и других кандидатов в президенты. О них теперь говорили вовсю не только на «сухумской брехаловке» — у знаменитой «Кофейни Акопа», но и на каждом углу. Они были известны даже в высокогорном селе Псху полуглухому Тамелу, не говоря уже о независимой прессе. Она откровенно издевалась над неуклюжими попытками проигравшей власти всеми правдами и неправдами протащить своего ставленника во второй тур выборов. Первые полосы газет «Чегемская правда», «Нужная газета» и «Амцахара» пестрели убийственными заголовками: «Будем выбирать, пока не выберем Хаджимбу?!», «Привет, Аджария!..», «День победы как личный праздник Рауля Джумковича», «ЦИК или Пшик».

Растерянный и жалкий глава Центральной избирательной комиссии Сергей Смыр, загнанный в угол не столько требовательными звонками из самых высоких и не только сухумских кабинетов, сколько собственной беспринципностью, уже ничем не мог помочь несостоявшемуся кандидату в президенты от партии власти. Его жалкий лепет на пресс-конференции, на которой он чувствовал себя как на эшафоте, о якобы имевшей место фальсификации сторонниками Сергея Багапша результатов выборов на 33, 34 и 35-м избирательных участках в Гальском районе вряд ли кого мог убедить.

Смятые в дрожащей руке «протоколы» участковых избирательных комиссий, что за ночь наспех сляпали сценаристы спектакля под названием «Рауль — наш президент» и которые Смыр упорно подсовывал под объективы телекамер, но почему-то отказывался передать в руки представителям Сергея Багапша, вызывали у публики лишь ироничный смех и язвительные вопросы.

В этой ситуации избирательному штабу Рауля Хаджимбы, чтобы как-то потянуть время и попытаться развернуть ситуацию в свою пользу, ничего другого не оставалось, как идти и сутяжиться в Верховный суд республики. Но там сидели не слепые, безгласные цифры говорили сами за себя, а негодовавшие под окнами люди, требовавшие от них правды и справедливости, не оставляли сомнений в конечном вердикте судей. В самой ЦИК большинство ее членов уже не боялось говорить во всеуслышание об абсолютной победе Сергея Багапша и Станислава Лакобы и том беспрецедентном давлении, которое оказывалось на них из известного в Сухуме красного кирпичного особняка, а также господами в черном, скрывавшимися в главном корпусе военного санатория.

Дальше просто сидеть и спокойно наблюдать за происходящим президент Владислав Ардзинба уже не мог — ситуация выходила из-под контроля — и со свойственной ему решимостью решил перехватить инициативу. Своим указом он 6 октября освободил Рауля Хаджимбу от обязанностей премьер-министра Республики Абхазия и назначил на этот пост экс-мэра Сухума Нодара Хашбу, последние годы проживавшего в Москве и работавшего в МЧС России.

И уже вечером «лучший друг» российского министра по чрезвычайным ситуациям Сергея Шойгу и якобы лично известный самому Владимиру Путину как снег на голову свалился в республику. Тут же по городу поползли слухи, что Нодар приехал не столько для того, чтобы «развести», а затем «загасить» обоих кандидатов, сколько с дальним прицелом — занять президентское кресло. До этого, четыре месяца назад, он уже предпринимал первую, но неудачную попытку заявиться на президентскую гонку. Сияя белозубой улыбкой из приоткрытого окошка бронированного БМВ, Нодар Хашба в окружении вооруженных до зубов то ли телохранителей, то ли головорезов вихрем промчался по Абхазии, будто по минному полю, и, оставив после себя неприятный душок, исчез, как фантом, в лабиринте загадочных московских властных коридоров.