Истерли Холл - Маргарет Грэм

– Что такое, Сай?

– Да это ж чистая шутка, и больше ничего. Мы минируем полосу, потом закапываемся в траншеи. Стреляем в них, они стреляют в нас. И зачем все это?

Смех прекратился. Джонни из Бербишира бросил через плечо:

– Как ты не знаешь, Сай. Мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы – здесь. Наше дело: умри, но сделай. – Он помолчал. Потом запел, и весь взвод подхватил:

«Наше дело: умри, но сделай».

Джек оскалился, глядя на Саймона, который смеялся уже нормальным смехом.

– Ну что, хватит с тебя, парень?

– Ага, но я бы лучше, как капитан, дома, с женушкой под боком. С другой стороны, было бы чуток лучше, если не просто дома, но и с яйцами на месте. Эви в последнем письме говорила, что леди Вероника поехала за ним и что Грейс видела его в Ле Турке.

Он похлопал по нагрудному карману. Джек тяжело вздохнул. Грейс. Прелестная Грейс. Но тут раздались звуки падающих снарядов, и взвод залег в придорожную канаву. Джек почувствовал во рту грязь, мерзкую, отвратительную, напичканную заразой грязь. Вода в канаве была ледяная.

– К черту все, – выдавил Дуг. Он был новичок, завербовался, чтобы быть вместе со своим марра, Крисом. Честный парень, он без всяких просьб помог им, когда надо было перетащить Томми.

– Пойдешь в начало колонны, найдешь Криса, когда эти уроды перестанут швыряться снарядами, – приказал Джек. – Человек должен быть рядом со своим марра.

Артобстрел затихал. Люди карабкались по скользким стенкам и выбирались из канавы. Воспоминание о горячем душе накануне вечером смылось солоноватой ледяной водой. Они построились и пошли туда, откуда доносился грохот орудий, всполохи света от разрывов снарядов и тошнотворный запах крови, дерьма и грязи.

Джек снова поскользнулся на булыжнике. Винтовка звякнула о флягу с водой. Впереди он увидел Брамптона. Тот, согнувшись, бежал к нему и кричал:

– Сержант, займитесь патронами. – Он указал на вываленные на дорогу боеприпасы. Двоих подвозчиков уносили на носилках, рядом лежали мертвые мулы.

– Да, сэр! – проорал Джек.

Дуг и Саймон потащили ленту с тысячью патронов для автоматов, а Джек, Джонни и все остальные взяли винтовки и распределили между собой остальные боеприпасы.

– Какая приятная вечерняя прогулка, ребята, – сказал, отдуваясь, капрал Стивен Мейс. На шее у него висела винтовка.

Они брели в жидкой грязи, скользя и спотыкаясь о булыжники, миновали окоп групповой поддержки и направились, не останавливаясь, к передовой. Всполохи оружейного огня озаряли небо, они становились все ярче по мере приближения, и все громче доносились крики и взрывы. Впереди уже показались контуры траншеи.

«Ну, пора, черт побери», – подумал Джек, махая своим людям. Все прыгнули в траншею, и за ними соскользнул вниз и он. Ледяная грязь доходила им до колена, настилов не было. Они с трудом пробирались вперед, грязь налипала им на сапоги. Скоро ледяная жижа польется внутрь. Бруствер укрепили мешками с глиной. Они прошли наблюдательный пост.

– Гансы мощнее контратакуют! – крикнули с наблюдательного поста, когда Джек проходил мимо. – Счастливые времена, а, сержант?

Они свернули в анфиладу, длинный коридор в земле, и попытались идти быстрее, чтобы добраться до тех, кого они должны подкреплять.

В анфиладах человек виден лучше. Если враг бросится в атаку и хлынет в траншеи, в анфиладах некуда спрятаться, потому что в них не предусмотрены зигзаги.

Капитан Ньютон, согнувшись пополам, приближался к ним. Брамптон шел сзади, а за ним виднелся Роджер с физиономией белой, как луна. До сих пор ни единая пуля не коснулась денщика, но, чтобы до него добраться, ей пришлось бы виться вьюном, чтобы залететь в очередную нору, где он прятался. Джек с ненавистью уставился на бывшего камердинера. Ненависть, похоже, стала его, сержанта Форбса, постоянной спутницей. Если он переставал ненавидеть одного человека, ненависть переходила на другого, и он уже просто не мог жить, никого не ненавидя.

Ньютон крикнул:

– Сержант Форбс, ручные гранаты бесполезны, потому что запалить шнуры нечем. Лейтенант Брамптон говорит, что вы шахтер. Вы знаете, как готовят заряды?

Джек кивнул и, перекрикивая шквальный огонь, доложил:

– Я был забойщиком, сэр, а мой отец крепильщиком. Я научился у него.

– Отлично. Будете отражать их удары. Действуйте.

И двинулся дальше вдоль траншеи.

Удар. Они пригнули головы, сверху на них посыпалась земля и глина из взорванных мешков. Джек крикнул Брамптону:

– Где они?

Брамптон провел его к Дугу. Саймон было двинулся за ним, но Джек заорал:

– Не ты, Сай, ты не поймешь!

Они шли, оступаясь в мерзкой вонючей жиже, вслед за Брамптоном и вошли в пустую траншею бомбометчиков. Никого не было. Мертвы или ранены? Черт его знает.

Брамптон сказал:

– Эта траншея выступает вперед, она своего рода клин. Ну, как дома Фроггетта, а, Джек? – Наверно, он улыбался, но его лицо было таким осунувшимся и изможденным, полностью покрытым грязью, что трудно было сказать.

– Немцы в пределах броска гранаты. Когда-то я неплохо играл в шары, но нужен чертов шар. Можете запалить фитиль?

В прежние времена Джек бы ответил:

– Это, черт побери, не игра.

Теперь он знал, что так нужно, чтобы не сойти с ума.

Они с Дугом порылись в карманах в поисках спичек. У него должны были остаться, это точно. Ну-ка, еще раз пороемся в кармане. Ага, вот они.

Удар. Бац! Они пригнулись. У Дуга тоже нашлись спички. Брамптон присел на стрелковой ступеньке, держа в руках гранату. Он сказал:

– Их смастерил капрал, они надежные, только нам нужно направить их точно в цель, Джек. Ньютон сейчас сказал мне, что нам дадут пять дней отпуска на Рождество. Мы выберемся отсюда на целых пять дней. Мы…

Удар. Пробило заграждения. Земля посыпалась вниз. Дуг охнул – шрапнель располосовала ему руку. Он уронил спички и нагнулся, чтобы схватить их, пока они не промокли в жидкой грязи.

– Стой! – одновременно рявкнули Брамптон и Джек. Дуг замер. Джек прислонил винтовку к стене траншеи и достал спичку из коробка.

– Не суй раненую руку в грязь, парень. Делай что угодно, только бы грязь не попала в рану. Ты ведь не хочешь получить газовую гангрену? Где твой перевязочный пакет?

Черт, какие грязные у него самого пальцы. Он обтер их о куртку.

Дуг качнул головой, вытаскивая белый носовой платок.

– Я отдал их тому бедолаге, которого мы отнесли на перевязочный пункт, сержант.

– Брось свой платок тоже, если, конечно, не хочешь сдаться. С белым платком ты отличная мишень. Заведи себе платок хаки, когда будешь в этом проклятом Париже, черт тебя побери. У меня тоже нет бинтов, а у вас, сэр?