Стены молчания - Филип Джолович

У меня было много вариантов ответа.

— Учитывая то, что, скорее всего, меня отправят в тюрьму, мне хотелось бы добиться от вас конкретных решений, и меня не устраивает, если руководство «Клэй и Вестминстер», «Шустер Маннхайм» и «Аскари и Ко» будет окружено и разрушено.

— Шантаж, — спокойно сказал Макинтайр. — И почему-то мне казалось, что ты принципиальный человек. Это лишь упрощает все. — Он остановился на секунду. — Ну ладно, мы встретимся. Как же ты хочешь организовать все таким образом, чтобы тебя не загребли через пять секунд? Мне также вряд ли понравиться свидание в Центральном парке. Сейчас слишком жарко, и, во всяком случае, у меня слияние через два часа.

— В вашем офисе, — сказал я. — Через два часа. Сделайте для меня приглашение на имя Колина Брауна. Милое, простое имя, вы должны быть в состоянии запомнить его. Я думаю, у вас есть отдельные лифты, не так ли? Используйте их.

— Приходи в центр Рокфеллера, в здание «Дженерал Электрикс» и иди к лифтам в…

— Я знаю куда идти, — резко сказал я.

— Как тебе будет угодно. Джесс проводит тебя. — Я услышал вздох. — Бордер, ты сумасшедший. Я собираюсь запустить тебя в чертов космос.

Он повесил трубку.

У меня не было времени обдумывать разговор. Он и так уже занял слишком много времени. Мне нужны были переводы писем, если у меня были хоть какие-либо шансы остаться на этой бренной земле.

Боже, как же болело бедро. Я чувствовал, как оно пульсировало. Это было как мощное сверление, которое прорывалось наружу изнутри моего тела. А моя спина покрылась коркой, которая напоминала застывшую лаву. С меня лил пот, как с лошади.

Карманы моего пиджака были полностью забиты: в одном лежали электронные письма и расшифровки этих писем (во всяком случае, шести из семи), в другом — статуэтка Ганеша. Я решил подарить ее Макинтайру, словно это было свидетельство чего-то. Хотелось посмотреть, как он на это отреагирует.

Проходя мимо бутиков, расположенных в центре Рокфеллера, я сжимал в своей потной руке сотовый Пабло. Он неохотно согласился с тем, что одалживание телефона не повлечет за собой серьезных последствий, связанных с нарушением этических норм, даже несмотря на то, что сотовый был собственностью компании «Шустер Маннхайм».

Обойдя последний бутик, я оказался перед огромной позолоченной фигурой Прометея, которая величественно возвышалась в брызгах водопада. Вход в «Шустер Маннхайм» располагался как раз над ним. Мог ли Ганеш сравниться с ним по силам? Я уставился на экран сотового. На нем была капля пота. Я смотрел на него до тех пор, пока еще одна капля пота не сорвалась с оправы моих очков.

Надеть на меня очки предложила Пола. Их мне тоже одолжил Пабло. Они были нелепые, в массивной черной оправе, но мне казалось, что они были хорошим дополнением к моей маскировке. Тем более они отлично скрывали капли пота.

Я вытер экран телефона. Сигнал здесь был хороший. Было самое время позвонить Пабло, перед тем как войти в экстравагантно отделанное помещение, сверкающее мрамором, медью и сталью, где сигнал мог быть слабее.

Когда я уходил от Пабло, он с Полой решал основные проблемы. Имя «Намберленд» уже было использовано, а может, сервер просто не хотел воспринимать его. И оказалось, что Пола и Пабло никак не могли договориться между собой. Возможно, Пола вымещала злость на Пабло, потому что он работал на Макинтайра. А может быть, Пабло был… Я не знал, чем занимался Пабло.

Когда я уходил, они все еще продолжали спорить. Каждый утверждал, что если бы они работали по отдельности, то давно бы все сделали.

Пабло ответил на мой звонок.

— Как идут дела? — спросил я.

— Замечательно. — Мне показалось, что Пабло говорил сквозь сжатые зубы.

— Все готово?

— Почти, почти. Я чуть не попал в тупик в самом конце, но мне помогли справиться с задачей, — он сделал паузу. — Пола умная, отдаю ей должное. И она помогла. Немного.

— Ты придумал имя для сайта вместо Намберленд? — спросил я.

— Конечно.

Я ждал.

— Ну и какое оно, Пабло? Новое имя.

— А, да. Новое имя. Какаку.

— Что? — Я начал ценить то, что Пола так любила поспорить.

— Осталось не так уж много свободных имен, сам знаешь, — Пабло говорил как профессор, как будто он объяснял новичку правила игры. — «Кака» означает по-испански «дерьмо».

— Я знаю. А «ку». Что это означает?

Пабло колебался.

— Ну, «ку» это просто «ку». Это ничто, как мне кажется. Звучит неплохо: Какаку, Какаку. Здесь есть ритм.

— Как сальса.

— Точно.

— Ладно, пойдет, — сказал я. — Слушай меня. Если я сегодня не позвоню тебе до семи часов, тогда пошли по электронной почте сообщение каждому сотруднику «Клэй и Вестминстер» и «Шустер Маннхайм» или новой объединенной компании, как бы она ни стала называться к тому времени.

— Понадобятся недели, чтобы послать сообщение каждому работнику, — Пабло начал повышать голос.

— В почтовой программе есть функция «разослать всем», — объяснил я. — Это займет у тебя не больше минуты. Пола покажет тебе, как это сделать.

— А что будет в послании?

— Два адреса в Интернете: Кипджем и, — я с трудом мог заставить себя произнести это слово, — Какаку. Еще в письме будет инструкция, как открыть сайты. Потом ты разошлешь послание первым пяти сотрудникам компании и в общих чертах обрисуешь, как расшифровать код. Каждый получит по двести тысяч долларов. Напиши, что это соревнование организовывается в честь слияния. И еще укажи, что это личная инициатива Джима Макинтайра и что все будет оплачено им самим.

— Я не могу сделать этого, Фин.

М-да, я опять заставлял его нарушать этические принципы.

— Надеюсь, что все обойдется, — сказал я. — Но если нет, запомни следующее: скорее всего я буду мертв, и убьет меня либо Макинтайр, либо кто-то, связанный с ним.

— Это рискованно, Фин.

— Они пытались убить меня в Бомбее. Черт, Пабло, мы вместе прошли через это.

— Может быть, Пола нажмет на кнопку, — предложил он. — Я покажу ей, как это сделать.

Пабло был находчивым адвокатом. И если что-то было удобно для него, тогда это подходило и мне.

— Семь часов, Пабло. Ни секундой позже.

— Мне кажется, что ты собираешься сделать глупость. Еще не поздно передумать и решить проблему традиционным способом.

— Я не понимаю, о каких стандартных решениях ты говоришь. — Я повесил трубку.

Недалеко от меня рядом с газетным лотком стояли два копа. Казалось, что они с нетерпением ждали кого-то — возможно, меня. Я осторожно пошел к вращающимся дверям и вошел в вестибюль компании «Шустер и Маннхайм».