Коварное бронзовое тщеславие - Глен Кук

Однако Барата больше тревожили Кивенс и Кип, поскольку последний так много значил для первой. Киога забыл о своем папаше. Он вылетел из комнаты, опередив меня, спеша за доктором Тэдом. Надеюсь, Тэд не отправился смотреть фейерверки, и его удастся найти.

Кивенс отрабатывала новую тактику поведения, но не могла полностью проявить себя, пока ее бабушка дрожала и издавала все более странные звуки. Похоже, девчонку ничуть не беспокоил тот факт, что мать теперь годится ей скорее в младшие сестры.

Паленая понятия не имела, что случилось с Маленькой Страфой, но догадалась, что не время Гаррету болтаться по округе, требуя ответов на тривиальные вопросы, пришедшие ему в голову. Нужно что-то сделать, и быстро. Я уже несколько раз упомянул крайние сроки Всех святых. Паленая начала толкаться. Маленькая Страфа тянула, вновь демонстрируя силу, с помощью которой подвинула Башира. Черная Орхидея пробилась вперед и расчищала нам путь.

Морли Дотса наверх не пригласили. Однако, вопреки прежним заявлениям, он не ушел. Он валял дурака на кухне, но сейчас ждал у парадной двери с собаками. Все пятеро выглядели бдительными и освежившимися. Маленькая Страфа вывела нас в сад Метательницы Теней.

– Пусть каждый возьмет по собаке.

Она схватила Помощницу и сунула Паленой. Псица немного поерзала, устраиваясь поудобней, после чего уснула.

– Давайте. Берите, – велела нам Маленькая Страфа.

Каштанка сразу далась мне в руки.

Морли схватил собаку, и Орхидия последовала его примеру, содрогнувшись, но стойко выдержав контакт.

– Вы все, повернитесь лицом ко мне. Встаньте вплотную друг к другу. Держите собаку левой рукой. Правой обнимите соседа.

Паленая с Орхидией почти в одинаковых выражениях посоветовали мне заткнуться и делать, как говорят.

Я сделал, как говорят. И ничего не сказал.

Каштанка лизнула мое лицо и закрыла глаза. Я обнял правой рукой Паленую, насколько мог опустить ладонь. Она обняла Морли. Он – Орхидию. Орхидия – меня, как только могла поднять свою цепкую ручку.

– Подождите! Подождите!

Тара Чейн выбежала из дома, словно была на сотню лет моложе, чем в действительности. Наше объятие распалось.

– Что? – спросила Орхидия.

– Я должна отправиться с вами.

Маленькая Страфа кивнула.

– Она права. – Девочка вздрогнула от холода, невзирая на пальто. Положила руку на грудь Морли, над сердцем, одарила его детской предшественницей своей всепобеждающей улыбки. – Пожалуйста? Позволь Лунной Гнили занять твое место? Я знаю, что прошу многого, но обещаю, что позабочусь о нем.

Морли посмотрел на меня, на Паленую, на крепко спящую собаку в своих руках. Даже Каштанка смогла приоткрыть лишь один глаз. Мой друг изучил трех волшебниц, размышляя.

– Гаррет?

– Я не могу высказать обоснованную точку зрения. Я не знаю, что происходит. Могу только сказать, что доверяю Страфе.

Но я не хотел, чтобы мой лучший друг думал, будто я его прогоняю.

– Время поджимает, – напомнила Орхидия.

– Ее навыки… – начала Страфа.

Морли вручил собаку Таре Чейн.

– Навыки – это я понимаю.

Лицо моего друга сказало намного больше. Если из-за его отсутствия случится нечто нехорошее, некоторым обитателям Холма придется горько пожалеть, и никакая Энма Аи им не поможет.

– Ваша жертва ценна и разумна, – сказала Орхидия.

– Все равно ты собирался уйти после нападения, – напомнил я Морли.

– У меня открылось третье дыхание.

Он отдал салют, коснувшись двумя пальцами правой брови.

Я кивнул. Как бы ни устал мой друг, он отправится в дом на Макунадо.

– Снова все в круг, – сказала Маленькая Страфа.

Она повернулась ко мне, сместившись немного вправо, и прижалась щекой к нижней половине моей груди, крепко обхватив меня, а заодно и Паленую. Я надеялся, что она не сделает какую-нибудь глупость в своем прежнем духе, что заклеймит меня как мерзкого педофила.

Но Страфа была ребенком, несмотря на все свои взрослые воспоминания. Ее мозг работал в других направлениях.

– Закройте глаза, – предупредила она.

Само собой, я этого не сделал, и когда мои ноги оторвались от садовой дорожки, увидел, как лачуга Альгард уплывает вниз, за Лунную Гниль. И увидел, как смертельно побледнела Лунная Гниль, наблюдая за чем-то уплывающим за меня.

Ей хватило ума закрыть глаза. Возможно, затем она начала молиться. Ее губы шевелились все время, пока мы летели.

Путешествие оказалось недолгим, но одно неприятное происшествие все же имело место. Маленькая Страфа пронесла нас над небольшой площадью как раз в тот момент, когда с нее дали первый залп фейерверка. Мы летели невысоко. Ракеты пронеслись мимо. И взорвались над нашими головами. Я взвизгнул. Орхидия напряглась и сдержала свою реакцию. Лунная Гниль пробормотала что-то на странном языке Иных рас и продолжила крепко зажмуриваться.

Фейерверк выдал нас собравшимся внизу людям. Большинство сочло нас частью развлечения. Несколько мрачных придурков предложили кому-нибудь прыгнуть вниз.

Идиоты! Неистощимейшие залежи тупости в Каренте.

Мы опустились на Макунадо. Две колдуньи из трех тут же заявили:

– За нами следят.

И показали в разные стороны.

– Следят за домом, – согласился я и помахал Престону Уомблу. Тот помахал в ответ, не пытаясь спрятаться. Элону Мьюриэт я не увидел. Возможно, она отправилась на берег смотреть фейерверк.

Вторая группа шпионов затаилась. Возможно, они работали на Белинду Контагью или генерала Тупа. Более профессионально, чем Уомбл, но ненамного. Они бы тоже предпочли сейчас смотреть на фейерверк.

Паленая и Страфа не обратили на них внимания. Паленая поспешила к двери и открыла ее своим ключом. Маленькая Страфа вошла в дом следом за ней. Я наступал ей на пятки, держа по-прежнему дремлющую Каштанку. Лунная Гниль и Орхидия с собаками замыкали процессию.

Пенни вышла из кабинета Паленой. В этот дом редко кто заходил самостоятельно – обычно посетителей впускали те, кто уже находился внутри. Девчонка мгновенно покраснела.

– Ты снова рылась в моих книгах! – рявкнула Паленая.

– Я читала сказку Хагейкагомей. Ей нравятся сказки. Где вы все были? Мы пропустим фейерверк.

Это был отвлекающий маневр. На самом деле ее интересовала Маленькая Страфа.

Тем временем Хагейкагомей проскользнула мимо Пенни, обошла Паленую и Маленькую Страфу и вцепилась в меня.

– Скучала по тебе! Очень сильно скучала!

Сопя носом, она крепко обняла меня одной рукой, другой погладив Каштанку. Псица лениво приоткрыла один глаз и слюняво лизнула лицо Хагейкагомей.