Харбин - Алексей Воронков

В этом доме в последнее время все чаще стал появляться Борис Карсавин. Тот любил компании, где быстро становился своим человеком. Он умел развлечь публику. Рассказывая о своих диковинных приключениях, он создавал иллюзию этакого бывалого человека, который много путешествовал, много повидал на этом свете и изрядно хватил лиха. Теперь вот и Гридасовы его стали привечать. Болохов узнал об этом от Шатурова, который как и многие штабисты, находился на казарменном положении, но порой ему все же удавалось вырваться в город, где общался с Борисом.

«Проклятый лис! – с ненавистью думает о Карсавине Болохов. – Всего-то без году неделя в городе, а у него уже куча знакомых. Интересно, а что ему от Гридасовых-то нужно?..» – Его вдруг охватила тревога. А что, если он решил действовать через Лизу? Вот возьмет и выложит ей всю правду о женихе. Хорошо, если она ему не поверит, а если поверит, что тогда?.. Но нет, Борис не такой дурак, чтобы пойти на это. Иначе она и его может принять за шпиона. Ведь только человек посвященный имеет доступ к чужой тайне.

Но Болохов ошибался. После того, как Центр обвинил Карсавина в бездействии – а как иначе, если он никак не может заставить Болохова вернуться в Москву? – он был готов даже пойти на крайние меры, но ему сказали, что Болохов нужен им живым. Только после этого Карсавин понял, в чем тут дело. Москва хочет устроить показательный суд над Болоховым, что станет хорошим уроком для тех, кто вдруг решит последовать его примеру. Чем этот суд закончится – и ежу, как говорится, понятно. Высшая мера наказания – вот что ждало Болохова.

Но и Александр уже, кажется, обо всем догадался. Нет, не случайно Карсавин так настойчиво уговаривал его вернуться на родину. Наклепал, сволочь, на своего боевого товарища, а теперь хочет отдать его в руки палачей. Но у него ничего не выйдет, потому как с мозгами у Болохова пока что все в порядке.

Как же все-таки жестоко устроен мир! Еще вчера он жил светлыми надеждами, а тут вдруг встал перед выбором – возвращаться на родину, где его, скорее всего, пристрелят как собаку, или же бесславно закончить свои дни на далекой чужбине…

Ну а Карсавин… Тот конечно же не отстанет от него до тех пор, пока не выполнит задание Центра. Он бы и сейчас стоял над его душой, но, слава богу, в штаб ему дорога заказана. Сюда вообще сейчас никого не пускают, кроме тех, у кого есть специальный пропуск. Даже Лизу не пустили, когда она однажды решила повидать Болохова. Не положено – и все тут. Но ее хотя бы знают здесь, а вот если вдруг Карсавин начнет крутиться возле дверей штаба, его люди Шульженко быстро возьмут в оборот. И тогда ему даже его приятель Шатуров вряд ли поможет. Сочтут за шпиона и расстреляют, предварительно переломав ему все кости. Он это, скорее всего, понимает и не сует сюда свой нос.

А тут вдруг Болохов сам захотел увидеть Карсавина. Это случилось после того, как, вернувшись из японской военной миссии, генерал Хорват собрал своих подчиненных и объявил им о том, что в ближайшее время Китай намерен разорвать дипломатические отношения с СССР.

– Это означает войну? – не выдержал и спросил его кто-то из офицеров.

– Думаю, да, – подтвердил тот. – Осталось согласовать с союзниками план наших совместных действий и назначить точную дату наступления. – Он вдруг усмехнулся. – А Советы-то боятся войны. Ведь они к ней совершенно не готовы. Оттого и зачастили их эмиссары в Пекин – все пытаются мирным путем урегулировать конфликт. Я имею в виду ситуацию, сложившуюся вокруг КВЖД. Но дорога для нас и наших союзников только повод. Наша главная цель – освободить Россию от большевиков. В этом нам помогут все ведущие страны Запада, не говоря уж о Японии. Нам ясно сказали: вы начинайте, а мы вас поддержим… Увы, Советы тоже не дремлют. От своего человека в Москве мы получили сообщение, что Реввоенсоветом СССР готовится приказ о создании Особой Дальневосточной армии, в состав которой войдут пять стрелковых дивизий, две кавалерийские бригады и отдельный Бурят-Монгольский кавдивизион. Со временем же эта армия пополнится переброшенными из центральных районов страны еще двумя стрелковыми дивизиями, а также ротой танков МС-1 и пятью самолетами. Также в состав армии будет включена и Амурская военная флотилия. Так что, господа, надо спешить, пока Советы не укрепили свои дальневосточные границы.

Офицеров так взволновали эти слова, что они потянулись за сигаретами, и скоро кабинет наполнился едкими клубами табачного дыма. Хорват, чувствуя состояние подчиненных, не стал выговаривать им за табачок и вместо этого сам закурил.

– А ваш источник, Дмитрий Леонидович, вызывает у вас доверие? – неожиданно спросил генерала кто-то из присутствующих. – Может, Советы просто блефуют? В конце концов откуда им знать о наших намерениях?

– Слухами земля полнится, – с усмешкой произнес седой полковник, сидевший в конце длинного стола, предназначенного для гостей кабинета.

– Просто так ничего не бывает, – заметил кто-то.

И тут началось.

– Вы намекаете на то, что среди нас может находиться шпион?

– А почему бы и нет?..

– Ерунда! Люди здесь все проверенные…

– А все ли?

– Господа, неужели война?

– А вы разве этого не хотели?

– Война – это наше спасение, господа!

– Это уж как дело пойдет.

– Ну вот, уже пораженческие настроения появились!

Хорват взял в руки карандаш и постучал им по столу.

– Тише, господа, тише! Я вас не для того позвал, чтобы вы устраивали митинг. – Он сделал паузу и вдруг заявил: – Здесь кто-то усомнился в надежности нашего источника в Москве… Так вот я вам скажу, что это большой профессионал и преданный нашему делу человек. В Гражданскую он служил в контрразведке адмирала Колчака, выполнял исключительно секретные задания. Сейчас живет под чужой фамилией. Больше по известным причинам я ничего сказать вам о нем не могу… Ну а что касается советских шпионов… Я думаю, Шульженко со своими архаровцами не даст им проникнуть в наши ряды. У него такой собачий нюх на них. Правильно я говорю, господин штабс-капитан? – отыскав глазами начальника контрразведки, спросил он. Тот в ответ лишь коротко прикрыл глаза.

«Надо срочно передать всю эту информацию в Центр!» – подумал Болохов, которого тоже обязали явиться в кабинет Верховного. Но вот вопрос: как выбраться из здания? Может, через окно? Но еще третьего дня генерал приказал забить гвоздями все рамы на первом этаже, так что этот вариант отпадал. Осталось обратиться за помощью к Шатурову. У того голова хорошо работает, для него нет ничего невозможного. Сам говорил, что прибыл в Маньчжурию с одним лишь дырявым вещмешком, а теперь он богатый человек.

– Серж, мне обязательно нужно выйти в город, – улучив момент, когда ротмистр остался один в канцелярии, сказал он ему.

– Это исключено! – воскликнул Шатуров.

– Но ты же все можешь!.. Сделай же что-нибудь! – взмолился Александр. Он выглядел таким потерянным, что ротмистру стало жалко его.

– Что, по Лизе соскучился? – усмехнувшись, спросил он.