Додж по имени Аризона - Андрей Уланов

Повертел в руках — ну, корона как корона. Не скажу, конечно, что я так уж много подобных царских шапок в руках держал, но, на мой взгляд, ничего в ней такого особенного не было. Ну, золотая, ну, камешки в ней какие-то поблескивают. Наша, ну, Николашкина, я как-то ее на цветной картинке видел, по-моему, покрасивее будет. Да и камушков у нас побольше.

В общем, по виду непонятно, что из-за этой штуковины стоило такой огород огораживать. Единственное видимое в ней достоинство — тяжелая, зараза. Если ею кого-нибудь промеж рогов попотчевать, мигом копыта откинет. Нелегка ты, Рюрика фуражка, одним словом.

Ладно. Повертел я эту штуковину в руках, полюбовался, да и спрятал в мешок. Корона короной, а мне еще из этих подземелий как-то выбраться нужно. Причем живым и желательно невредимым.

Пошел назад. Прошел три поворота, иду, иду, а коридор все не кончается. Пощупал стенки — а-а, черт их разберет, новая она или старая. Но, похоже, заблудился. Прошел еще метров двадцать, черт, думаю, да я ведь уже не под замком должен находиться. Ну, нарыли, метростроевцы хреновы!

Развернулся и пошел обратно. Вернулся к развилке. Стою и думаю — куда бы податься. Хоть бы какой указатель приспособили, з-заразы! Хорошо богатырям из сказки — камушек на дороге нашли и ориентируйся по нему на местности. А то стоишь и гадаешь, где просто мешок с короной отнимут, а где еще и по башке вдобавок дадут.

Стоял я так, стоял и вдруг чувствую — вроде сквознячком по поперечному коридору потянуло. Словно дверь открыли. Ну, я за тем сквознячком и потянулся. Черт, уже думаю, со старой дорогой, я наружу побыстрее хочу, под небо, пусть оно даже и без солнца, на воздух. А если кто у меня на пути стать попробует, пусть пеняет на себя. Лучше разбегайтесь, твари, с дороги, зашибу-у!

Прибежал к лестнице. Наверху дверь. Здоровая, железом окованная. Хорошая такая дверца, капитальная. И закрывается, что приятно, на засов изнутри.

Я осторожно по ступенькам поднялся, прислушался — ага, кто-то там есть. Но, похоже, не сильно много. Ладно, думаю, посмотрим. Перехватил автомат поудобнее и налег на дверь плечом. Она и отворилась, с диким скрипом.

Черт! Вот это называется — попал!

За дверью этой был зал, небольшой такой, метров пятнадцать в поперечнике, а в зале этом морд тридцать с хвостиком толпилось. Орки, люди и еще всякой твари по паре и не по паре. В основном вся эта орава на другой стороне зала столпилась — к контратаке, наверно, изготовились, — а посреди зала, вокруг стола, судя по всему, командиры собрались — черные броненосцы, в черных плащах с красным подбоем. Один из них шлем в руке держал, и когда он ко мне повернулся, меня чуть на пол не вырвало. Рожа у него — ну, похоже, он как-то поутру с похмелья вместо воды в бочку с кислотой окунулся.

Вот так и стоим — орда на меня пялится, я на них, и ждем, кто первый опомнится.

Первой моя рука опомнилась. Она у меня, слава богам, натренированная, так что пока я на кислотно-щелочную морду любовался, рука гранату с пояса сняла и к зубам поднесла. Тут уж и я очухался.

— Ну, здрасте, — говорю. — Будем знакомы. Я — ваша смерть!

Закусил кольцо, швырнул «лимонку» под потолок и, пока вся орава за ее полетом зачарованно наблюдала, захлопнул за собой дверь и посыпался вниз по лестнице — чуть шею себе не переломал, ступеньки больно скользкие.

За дверью грохнуло, осколки об нее — бяннц, — но выдержала. А то я уж было опасался, что с петель слетит да мне по башке. Но повезло. Даже не покорежило.

Поднялся обратно, распахнул — в зале вой, стоны. Всю толпу, понятно, с одной гранаты не положило. Большая часть уцелевших у наружных дверей свалку устроила, пяток рыл ко мне ринулись. Я их двумя очередями скосил, бросился к тем дверям и как раз успел, чтобы увидеть, как эти кретины с воем прямо на дот несутся и, пробежав пару метров, падают.

А потом тихо стало. Только в углу какая-то тварь стонет. Я на нее даже патроны пожалел — так осколками изорвана, что непонятно, как вообще еще за жизнь цепляется.

Ну, думаю, похоже — все.

Сунулся было за дверь — хорошо еще, что осторожно. Потому что в тот же миг полоснули по мне из дота, аккурат над самой головой полоснули, все волосы каменной пылью забило.

Я, понятно, назад юркнул.

— Не стреля-ать!

А мне вместо ответа — бам, бам — две пули в дверь.

— Да вы что? — ору. — Совсем очумели? Командира не узнаете? Нихт шиссен!

Перестали.

Я для пробы ствол автомата высунул, поводил — не стреляют. Тогда уж и сам вылезти рискнул.

М-да. За то время, пока я по здешним подземельям шарахался, трупов во дворе явно прибавилось. И воронки новые появились. А над левой башней, где «Дегтярев» был, купол деревянный вниз провалился, и дым черный из-под него валит. Хорошо кто-то постарался.

Черт, думаю, да что ж они тут без меня такое устроили? Войну?

Да уж. Как это только подземелье мне на голову не обрушилось.

Прошел пару шагов, и тут дверь дота в сторону отлетает, а из него рыжая вываливается. Со «шмайссером».

— Сергей! Ты… То есть, товарищ командир, вы живы?

Да нет, давно мертв!

— Ты поосторожней выскакивай, — говорю. — А то не ровен час, затаится какая-нибудь гнида с самострелом и подпортит кашу напоследок.

— А… Виновата, товарищ командир.

Становится по стойке «смирно» и сияет, словно новенький золотой, даром что перемазалась опять в копоти хуже трубочиста.

— Остальные где?

— Все там, — на дот кивает. — А… Товарищ командир, разрешите спросить?

— Спрашивайте.

— Ты нашел Корону?

— Нашел.

— А…

— Дам, дам посмотреть, — говорю. — Даже примерить можешь, если захочешь.

Тут все остальные из дота высыпали. У меня аж от сердца отлегло. Ну, вроде обошлось. Все живы и, похоже, даже без раненых. Антин, Лемок — этот где-то секач здоровенный раздобыл, в дополнение к автомату — Илени, Роки. Точно, все.

— Ну что ж, — говорю. — С победой вас… товарищи.

О и, что тут началось! Меня чуть с ног не сбили. Рыжая на шее повисла, кто-то за одну руку тянет, кто-то за другую… Дети!

— А ну, отставить! — кричу. — Прекратить базар!

— Так ведь мы сделали это, командир, — орет Гвидо. — Мы, всемером, взяли замок Темных сил. Да об этом… О таком подвиге менестрели будут десять веков баллады распевать.

— А я сказал — оставить! Рыж… тьфу, Карален, ты что?! Поставь автомат на предохранитель!

— А… Ой.

Ничего себе «ой» Вот так взяла бы и положила всех одной очередью, на радостях.

Эх, ребята. Дойти и победить — это ведь даже не полдела. А вот живыми вернуться, после того, как мы здесь нашумели, — это задача. Это вам не кило баранок стрескать, чаем запиваючи.