Мэр - Павел Астахов

– Артем Андреевич, вы, конечно же, как вы выражаетесь, могли нырнуть. Но вынырнуть было бы сложно!

– Это в каком смысле, коллега?! – поднял брови Павлов.

– Да эта прокурорша, простите, стерва приличная.

– Маша! – укоризненно фыркнул Павлов. – У вас что-то личное?

– Не-е-ет, – Маша густо покраснела. – Она… ну… знаете, стерва не в смысле злобная. А в смысле… сексуальная!

Павлов на мгновение опешил:

– Bay! И ты молчала! Да как ты могла скрыть от старшего партнера, отца-основателя нашей компании, такой важный юридический факт?!

– Простите, Артем Андреевич, – насупилась Маша. – Я не знала, что в обязанности младшего партнера адвокатской фирмы входит докладывать интимные особенности и подробности. Даже если речь идет о следователях.

Ей определенно была неприятна эта тема. Павлов глянул на часы и решил потратить еще шесть-семь минут, чтобы закрыть этот вопрос по-своему.

– Итак, Мария! Адвокат должен не только уметь видеть все те особенности натуры нашего процессуального оппонента, которые вы столь блестяще заметили и пересказали сейчас нам. Отнюдь! Вы должны обязательно поделиться с коллегами вашими наблюдениями. Во всех подробностях. Невзирая на половую принадлежность. А что делать? Профессия, которую мы выбрали, цинична! – Он развел руками: – Не менее цинична, чем у врача. И не менее важна! Если от вас зависит судьба подзащитного, вы должны использовать все возможности! Как вы сказали? Сексуальная стерва?

Маша замотала головой, но Павлов не дал ей сказать ни слова и тут же поднял руку:

– Пусть так! А вспомните историю про следователя прокуратуры и бандита-рецидивиста, которого она полюбила во время следствия. А потом помогла бежать, думая лишь об одном! О чем?

– М-м-м. Может, он обещал ей денег? – встрял Ваня.

– Ничего подобного! – с ходу отверг версию Павлов. – Друг мой, Ваня! Какие деньги?! Круче! Гораздо круче! Она думала лишь о сексе с ним! И все «Кресты» проспали их роман!

Маша и Ваня переглянулись. Они еще не понимали, к чему клонит шеф.

– Ну, и скажите мне, коллеги, верила эта девушка, что они будут вместе? Она ведь была не зеленая стажерка, а целый советник юстиции! Как думаете?

– Я думаю, верила. Заблуждалась. Но, скорее всего, осознанно! – попытался продемонстрировать свои познания в оперативной психологии Ваня, а Маша задумалась и медленно, тихо ответила:

– А я думаю, она понимала, что он ее бросит. Но шла умышленно на эту жертву. Она принесла себя в жертву. В жертву ему, любви, системе. Она понимала и то, что она ему нужна лишь для побега, и то, что с ней будет за такой поступок. Ведь это же преступление. Организация побега! Но она выбрала его! Она выбрала любовь! Я ее понимаю…

Павлов слегка опешил – Маша заглянула на удивление глубоко – и тут же кивнул.

– Молодец, Мария! Совершенно в точку!

На этой ноте завершать дискуссию было намного правильнее.

– А теперь, Маша, срочно свяжись с ней и переговори. Держи меня в курсе. Если бумага выйдет сегодня, забирай и посылай кого-нибудь ко мне в суд. Я сегодня весь день в горсуде у судьи Данильченко. Пометь себе, зал двести тридцатый. Помни! Я очень, очень жду эти бумаги. Если что, пришли эсэмэску. Я звук в телефоне выключу, но прочитать и ответить смогу.

Он повернулся к Ване:

– А ты, Ваня, подстрахуй Машу. Но к следовательнице не лезь! Ты мне еще должен по имуществу последние документы подвезти. Помнишь? Историю родительской квартиры, справки по доходам Лущенко. Да, кстати, уточни, что там с нотариусами! Когда появится эта территориальная дама?

– Артем Андреевич, я все запросы направил. Но пока глухо! Нет ответов. У них там, сами знаете, завал полный. Нотариус никуда не торопится. Уже все сроки прошли! И управы на них нет! А эта, Надежда Петровна, вообще в больнице. Даже не знаю, в какой. Узнаю – поеду сам. Побеседую. Я помню, Артем Андреевич. Работаю.

– Все, ребятки, за работу! Всем удачи!

Собственно, участие Брагина в убийстве Алены Сабуровой стало очевидным, как только следователь установил, что Пол-Ален – это Василий Сабуров.

Именно от брата Алены и протянулась вся цепочка – сначала к П. В. Козину, а затем и к самому подполковнику Брагину. Установить истину Знаменцеву отчасти помогла старая запись переговоров Брагина и Козина, но большей частью – огромный, посмертно переданный Свириным в ФСО служебный архив. Теперь выходило так, что канувший в безвестность, скорее всего убитый Безрукий – исполнитель убийства, Брагин – либо пособник, либо укрыватель преступления, ну, а Козин – заказчик, то есть главный виновный. Не вполне ясной была только роль Пол-Алена, но Знаменцев намеревался внести ясность в этот вопрос в самое ближайшее время.

– Начинаем, – кивнул он упакованным в бронежилеты ребятам и первым шагнул в ворота шикарного коттеджа подполковника Брагина. А едва, тихо обезвредив охрану, Знаменцев через окно ворвался в брагинский кабинет, прогремел выстрел.

– Брагин! – заорал Пал Палыч и рванулся через дым. – Не надо! Сдайтесь, Брагин!

И тут же увидел распростертое на полу недвижное тело. Пал Палыч осел на колени и, приглядевшись, пощупал под горлом пульс. Перед ним был Брагин, и oн был мертв.

– Что ж ты наделал?

Они говорили об этом не раз – еще там, на войне, и оба приходили к одному и тому же выводу: человек не имеет права убить себя сам – уже в силу того, что не он себя рожал, не он себя выкармливал грудью и не он себя растил и воспитывал. Брагина к тому же по меньшей мере дважды прикрывали собой подчиненные…

– Что ж ты наделал?…

Не каждый процесс вызывает такое внимание общественности, как дела, где люди бьются за презренный металл. При всей политизированности процесса Ходорковского большинству было, прежде всего, интересно: сохранит ли МБХ свои миллиарды? А когда прокатилась сплетня, быстро превратившаяся в реальность, о разводе Абрамовича, то всех интересовало, сколько кому денег достанется. Дела о наследстве Ива Монтана, Фрэнка Синатры, Марлона Брандо, Анны Николь Смит прочно приковывали к себе внимание всего мира.

Вчера никому не известные судьи и адвокаты становились звездами телеэкранов, ньюсмейкерами и популярными людьми.

Законы раскрутки и создания общественного мнения были хорошо знакомы и Павлову, и Кротову. Они одинаково часто показывались на экранах. К ним одинаково обращались за комментариями, приглашали на диспуты, круглые столы, ток-шоу. У них брали интервью и автографы. Отличались они лишь взглядами на жизнь, профессию, деньги, славу, достоинство, честь. Мечтой Павлова было убедить Толю, да и всех коллег, что адвокатский талант и положение нужно использовать для укрепления адвокатуры, создания истинно правового государства, правового просвещения и пропаганды законопослушания. Мечтой Кротова, помимо сугубо личных интересов, была громкая публичная победа над Павловым, вместе со всеми его мечтами и принципами. Он ждал и боялся этого дня. Он мечтал о нем. Он сотни раз видел эту победу во сне и боялся проснуться.