Меч ненависти - Джеймс Салливан

«Для меня всегда совсем темно», — сердито подумала Хальгарда, которой захотелось, чтобы мать прекратила свои бесконечные монологи.

И, словно услышав ее мысли, та действительно замолчала. Негромко зашуршали вещи. Теперь мать рассортирует их на небольшие стопки, положит сверху камни и примется за работу. Мысли Хальгарды унеслись к тем чудесным дням, когда они не вставали каждый день до света… когда отец еще был с ними. Весной прошлого года он отправился с ярлом в поход и не вернулся. С тех пор в доме поселился голод.

Хальгарда часто думала об отце. Его голос всегда звучал немного глухо. Его большие костлявые руки часто гладили ее по волосам. И она мурлыкала, как маленький котенок.

Вечерами, когда девочка не могла уснуть, она прислушивалась к шагам. И все еще надеялась услышать знакомую поступь. Отец был таким высоким и сильным. Кто же мог его убить? Он просто потерялся! Конечно, однажды он вернется. Кто-то должен верить в это! Мать не верила. Она была ужасно упрямой! Хальгарда сама слышала, как ярл Альфадас предложил ее матери заботиться о ней. Но та отказалась. Вместо этого она брала вещи Аслы и каждое утро стирала их во фьорде. Стирала она и другим женщинам, за что получала хлеб и сыр, иногда даже немного мяса. Матери не нравилось, когда другие женщины смотрели, как она стирает. Она делала вид, будто ничего не изменилось с тех пор, как отец пропал. И при этом все в деревне знали, какую работу выполняет мать.

— Опять размечталась? — проворчала мать.

А потом раздался ненавистный звук. Сочное шлепанье мокрой ткани, упавшей перед ней на стиральный камень. Хальгарда с отвращением потянулась к работе. Судя по размеру и весу, это, должно быть, рубашка. Холод кусал руки. Девочка попыталась выжать мокрое полотно, насколько это вообще возможно, пока мать окунала следующую вещь во фьорд и терла о шершавый камень.

После каждого такого утра руки Хальгарды не могли согреться даже над огнем. Девочка застонала. Всю свою ярость обрушивала она на белье. Она выкручивала его, чувствуя, как ледяная вода течет по пальцам. Холод глубоко въелся ей в плоть. Лучше всего было бы отправиться далеко-далеко. Мысленно уйти в такую даль, чтобы ничего не чувствовать.

Асла была милой. Иногда жена ярла совала девочке медовый пирог, когда мать выносила белье. Однако это должно было происходить втайне, поскольку мать не принимала ничего, кроме оговоренной платы. Она была чертовски упрямой!

Когда не нужно было помогать матери, Хальгарда часто играла с Ульриком. Это было немного скучно, потому что он все время хотел играть в одно и то же. Она была прекрасной принцессой, похищенной чудовищем, которое хотело съесть ее на завтрак с сыром и хлебом. А он был героем, который освобождал ее и убивал чудовище. Затем Асла давала поесть по-настоящему. Ради этого стоило снова сыграть в глупую игру.

Вчера Ульрик разрешил Хальгарде прикоснуться к своему волшебному мечу. Он получил его в подарок от эльфийского принца. Наверное, того самого эльфа, что говорил с ней на Январском утесе. Хальгарде почему-то казалось, что он вот-вот запоет. У него был очень странный голос. А волосы были чудесными на ощупь. Мягкие, словно кошачья шерсть, только длиннее. И пахло от него хорошо. Не потом, не луком или метом, как от других мужчин, которые иногда брали ее на руки.

Девочка очнулась от мыслей. Чего-то не хватало. Уже довольно долго! Звука, с которым мать терла белье о камень.

— Мама?

— Тихо! — прошипела мать рядом с ней.

Голос ее был исполнен страха. Хальгарда прислушалась. Она слышала лучше, чем любой человек в деревне. Девочка задержала дыхание. Вот постоянный шепот волн, касающихся прибрежной гальки и снова отступающих. Шум ветра, пролетающего над фьордом и касающегося ветвей деревьев на берегу. Слышала она и стук своего сердца, тихий шум крови. И… Да, было и еще что-то! Деревянный треск, сопровождавшийся равномерными всплесками. На воде была лодка. Но она была довольно далеко. Если туман еще держится, то мать вряд ли увидит ее.

— Это лодка? — тихо спросила Хальгарда.

— Нет, это… — Мамины платья зашуршали. — Вставай! Беги! Оно нас увидело! Оно идет! — Мать схватила ее и подняла. — Беги!

Споткнувшись, Хальгарда поднялась на ноги. Она не может бежать! Мама же знает. Когда она бежит, то теряет ориентацию. И постоянно спотыкается!

— Дорога перед тобой. Прямо! — Мать тяжело дышала. — Вдоль берега. Нам нужно к священнослужителю! Только он может помочь нам. Быстро! На дороге ничего нет! Давай же!

Они были на глинистой тропе. Шаги снова чавкали. Однако на этот раз казалось, что глина пытается удержать девочку. Глина была ужасно скользкой. Хальгарда скользила и едва удерживала равновесие, раскидывая руки в стороны. За ними не слышалось ни звука! Ничто не может двигаться настолько бесшумно!

— От чего мы бежим?

— Животное. Давай быстрее. Пожалуйста, Хальгарда, не останавливайся! Оно пришло из воды. Его зубы… Беги! Ради всех богов, беги!

Хальгарда старалась как могла. Мать описывала ей дорогу. Она держалась прямо за дочерью, несмотря на то что легко могла обогнать ее.

Хальгарда наткнулась на камень. На этот раз она не смогла удержаться и во весь рост растянулась на мягкой дороге. Холодная грязь брызнула в лицо. Девочка расплакалась. Она ведь не может бежать!

— Вставай! Ну вставай же, маленькая моя голубка! Хальгарду подняли. Затем она почувствовала на своем лице дыхание матери.

— Сейчас ты побежишь к Гундару и приведешь его сюда. Я задержу зверя. До хижины осталось совсем немного.

— Что это такое? — всхлипнув, спросила девочка.

— Оно размером с лошадь. А зубы у него, как у волка. А еще оно похоже на туман. А теперь иди! Быстро! Держись прямо, пока не почувствуешь тень верб. Затем налево. Дорогу ты знаешь! От верб всего двадцать шагов.

— Почему я не слышу его?

— Потому что оно как туман! — В голосе матери сквозили с трудом сдерживаемые слезы. — Не спрашивай больше. А теперь беги. Пожалуйста! Оно сейчас будет здесь.

Хальгарда пошла так быстро, как только могла. Ветер с фьорда трепал ее мокрые платья. Она дрожала всем телом. Девочка испуганно прислушивалась к каждому звуку. Дойдя до верб, она услышала тихий вскрик.

— Мама?

Хальгарда не могла видеть деревья, но чувствовала их близость. Казалось, в окружавшей ее темноте появились еще более темные тени. И она слышала, как тонкие ветки бьются друг о друга на лету.

Теперь она повернула налево. Внезапно грязь закончилась. Она потеряла дорогу. Поспешно повернулась и прошла немного назад, но не сумела отыскать. Если бы хоть солнце было! Свет на лице помог бы ей сориентироваться.

Ветер стих. Теперь не слышно было даже веток вербы. Она должна быть недалеко от дома Гундара. Хальгарда позвала его по имени. Надо надеяться, что он уже проснулся. Девочка знала, что старик спит долго.

На миг задумалась, идти ли дальше. Но тогда она запутается окончательно. А если она отойдет дальше от дома священнослужителя, то он не услышит ее. Лучше просто стоять на месте и кричать!