Гражданин Ватикана (вторая книга казанской трилогии) - V.S.

— Говорю же тебе, я ночевал в соседнем садоводстве. Мы тут с сотрудниками… Шашлыки тут делали… Меня интересует вопрос: мне какая-нибудь жилплощадь достанется? Вот смотри — у тебя есть квартира в собственности, так? У бабули есть квартира в собственности, так? Бабуля унаследовала квартиру тёти Вали, которую тут же подарила тебе! А мне?!.. Мне, мне, мне-то что-нибудь достанется?! — я играл безупречно, как будто меня действительно крайне интересовал этот вопрос.

— А ты не собираешься случайно сам заработать на квартиру? — она почти всегда говорила убедительно — признак полного отсутствия сомнений. А полное отсутствие сомнений — это признак полного отсутствия ещё кое-чего.

— А может ты за свою жизнь заработала хоть на одну квартиру?! Ты ведь просто получила её при разводе! Научи своим примером, как заработать на квартиру. Почему бы вам с бабулей не продать мне квартиру тёти Вали за тысячу рублей?! — я вперился горящим взглядом в мать.

— Нет! Я буду её сдавать! Потом продам все квартиры и куплю дом. Живи в этой сколько влезет или покупай на свои деньги!!! — я это уже слышал раньше.

— Пошла на хер! Когда тебе в старости придётся работать уборщицей или посудомойкой, то тебе неудобно будет ездить из пригорода на работу каждое утро, — всё-таки она меня жутко бесила.

— Сам будешь работать посудомойкой или полы мести в питерском метро!!!

— Чёртова идиотка, я работал посудомойкой и, если придётся, буду работать ещё!

— Сволочь, ты и будешь работать посудомойкой, — там тебе самое место, писатель хренов!!! Ничего не получишь… В твоём возрасте…

— Бл…, изыди!!!

— …в твоём возрасте дети помогают родителям, а ты…! Дима вон… Из Питера своем матери деньги посылал… Ты сам рассказывал.

— Дима-то — сын обычной смертной женщины, а я — сын королевы; так же ты о себе думаешь, после второй рюмки?! С тобой разговаривать, что Богу молиться, — бесполезно…

— За что ты так ненавидишь мать?! Гнида ты, больше ничего… — она развернулась и начала уходить, но мой иступлённый шёпот заставил её остановиться.

— Он мне говорил такие вещи, которые говорить ребёнку не имеет права ни один взрослый. Он рисовал перед моим воображение забавные перспективы, — его безумные слова были и остаются для меня реальностью. А я, дурак, всегда защищал тебя в меру своих детских сил, а ты меня всегда предавала, — слёзы злобы и отчаяния потекли из моих глаз. — Пудель, на которого плюют, чтобы не плевать на пол, вот кто я был для тебя. Мои интересы ниже всяких интересов! Я просто не понимал этого раньше; понял только потом, но до сих пор не могу поверить… Я — самая мелкая разменная монета в твоём кошельке; ни хорошо, ни плохо — твой выбор. Ты спрашиваешь: почему я тебя ненавижу?! У меня было время подумать, почему я «так отношусь к матери». На самом деле, я к тебе никак не отношусь. Кто-то рождается для бесконечных сомнений, кто-то, чтобы всегда чувствовать себя правым; ты — всегда права. Ты для меня — пустое место, утопическая идея о матери… Ты доживёшь до глубокой старости, в глупости и комфорте, у тебя будет много времени… Ты его потратишь с умом — на просмотр телепрограмм… — я задохнулся и сел на землю, прислонившись спиной к двери машины.

Мать тем временем скрылась за поворотом аллеи. Мне на всё наплевать… На всё и на всех. Я должен спасти свою жизнь, этим я сейчас и занимаюсь. А матери будет легче, если она будет меня ненавидеть. Да…

Через сорок минут я въехал в город и остановился около заправки; открыл компьютер и начал записывать; на запись последних событий ушло двадцать пять минут.

Что и говорить, воскресенье — удобный день для автомобильных перемещений по городу. До полудня оставалось ещё два с лишним часа. У меня не было острой необходимости в этой халтуре сегодня, по крайней мере, ради двенадцати тысяч рублей, которые мне неизменно платил Шамиль за перевозку; сегодня моей целью было это самое «кое-что», которое не будет передано «мамочке», а останется навсегда в моём полном и безраздельном распоряжении. Как с пользой для дела скоротать время до полудня? Припарковавшись в теньке, я снова открыл компьютер и принялся за редактирование своих заметок.

*****

— Ну, давай, Поль Палыч, не выпускай из рук телефон, — Широколицый проводил меня и свой товар теми же словами, которыми провожал меня и свой товар последние полгода.

Я почти вышел из подвала, когда Шамиль меня догнал и спросил:

— А почему Раисыч велел тебе не приезжать вчера на чеки?

— А ты ничего не знаешь? — спросил я с усмешкой.

— Нет, а в чём дело? — Шамиль, видимо, действительно не знал.

— Он обиделся на меня за то, что я трахнул его жену, — с серьёзным видом ответил я.

Шамиль расплылся в недоверчивой улыбке.

— Да уж, — продолжил я. — И дочку его, и мать, и кошку…

Шамиль рассмеялся и сказал:

— Тогда я не буду знакомить тебя со свой кошкой, — от греха подальше!.. Ха-ха-ха!..

Мы душевно засмеялись.

— Ладненько, — утирая слёзы, сказал Шамиль, жди звонка от «мамочки».

— Ага, буду ждать звонка, — ответил я.

Проезжая по набережной Казанки, я опустил стекло и выкинул сим-карту, с которой всегда звонил Широколицему, и на которую приходили звонки от «мамочек». В фильмах всегда показывают, как выкидывают в реку сотовый телефон, но зачем выкидывать телефон, когда можно выкинуть только сим-карту? Отвечу, — для эффекта. А нет, не для эффекта, — в некоторых странах телефонный аппарат покупается вместе с контрактом оператора; у нас такой проблемы нет. Вот выкинутая мною сим-карта, вообще не долетела до воды, если её подберёт какой-нибудь проходимец и захочет ею воспользоваться, — так тому и быть, мне от этого — ни горячо, ни холодно. Да уж, от выкидывания лёгкой, почти невидимой, карточки, эффекта никакого, вот если телефон, представьте: я опускаю стекло автомобиля (непременно в замедленной съёмке), изящным взмахом кисти швыряю в сторону водоёма дорогой смартфон, он (в замедленной съемке, конечно) летит, кувыркаясь, по воздуху и, в последний перед погружением в пучину момент, сверкает логотипом надкушенного яблока или надрезанного арбуза. Ладно, киношники, когда будете снимать этот эпизод, можете показать, как мой герой избавляется от трубки, но на самом деле, это была всего лишь сим-карта, которая грохнулась тут же — в пыль у заднего колеса машины.

Я набрал Аркадия и договорился с ним о встрече через полчаса в ресторанном дворике Меги.

— …А я тебе говорю, что людей нельзя уловить на иную наживку, кроме Гуманности! Я это прочитал в «Вокруг Света»!

— Давай