Хлеб по водам - Ирвин Шоу

— Да, конечно. Тем более что я все равно этого не знаю. Постараюсь быть сегодня на ленче и выйти на занятия во второй половине дня.

— Вот и замечательно. — В голосе мистера Бэбкока звучало неподдельное облегчение. — Я всегда знал, что могу положиться на вас. А если вдруг вам позвонят газетчики и начнут задавать вопросы, то лучшим ответом будет: «Без комментариев».

— Я и не собирался произносить речей.

— Простите, что так надоедаю, — сказал Бэбкок. — Но у меня от всего этого просто голова идет кругом. Да, кстати, одна приятная новость все же есть: вы не увидите Хитца ни в столовой, ни на занятиях. Вчера вечером звонил его папаша и заявил, что желает, чтобы его сын вылетел первым же самолетом в Вашингтон. Сказал, что хочет показать его настоящему врачу. Он именно так и выразился — настоящему. Ну, мы и отправили его, еще перед завтраком.

— Смилостивился Господь.

— Так, значит, увидимся за ленчем?

— Увидимся, — ответил Стрэнд.

В середине последнего урока в класс вошла секретарша мистера Бэбкока и передала Стрэнду записку. Тот сообщал, что в его кабинете Стрэнда дожидаются два джентльмена. Не будет ли он столь любезен заглянуть к нему в кабинет сразу после занятий? Стрэнд сунул записку в карман и продолжил рассказывать ученикам об экспансионистской политике президента Теодора Рузвельта.

Ни во время ленча, ни на занятиях ничего страшного вопреки его опасениям не произошло. Мальчики поглядывали на него с любопытством, а преподаватели, с которыми довелось столкнуться, невнятно выражали свои сожаления о случившемся. Стрэнд был уверен: их предупредили, чтобы не докучали ему и не обсуждали произошедшее. Стрэнд даже уловил в их бормотании нечто вроде симпатии и сочувствия. Пусть определенная группа учеников и преподавателей косо смотрела на Ромеро, но уж Хитца, насколько он знал, дружно ненавидели все. Тренер по футболу Джонсон, встретившись с ним на дорожке, шепотом заметил:

— Жаль, что Ромеро не пырнул его глубже.

В четыре занятия кончились, и Стрэнд медленно побрел по пожелтевшей лужайке. Промозглый ноябрьский ветер сдувал с деревьев последние листья. Два джентльмена, думал он. ФБР, должно быть, просто огромная организация, раз посылают двоих вооруженных сотрудников допросить пятидесятилетнего учителя истории, который в жизни своей даже ни разу не был оштрафован за неправильную парковку.

— Они в кабинете, с мистером Бэбкоком, — сказала секретарша, когда он вошел в приемную. — Так что входите, мистер Стрэнд.

Он переступил порог, и все трое мужчин поднялись ему навстречу. Джентльмены из ФБР оказались довольно молодыми людьми. Один блондин, другой темноволосый, оба аккуратно подстрижены и выбриты и одеты в темные неброские костюмы. Наверное, подумал Стрэнд, у обоих у них юридическое образование, в частной практике они не преуспели. И само собой, оба принадлежат к разряду мужчин, которые любят носить при себе револьверы. Бэбкок пробормотал их имена, которых Стрэнд, разумеется, не запомнил, затем фэбээровцы обменялись с ним сдержанными рукопожатиями.

— Эти джентльмены, — начал Бэбкок, когда все уселись, — только что обсуждали со мной рост правонарушений в молодежной среде. — Голос его звучал нервно. — Получается, что в последние годы, по мнению ФБР, преступность, фигурально выражаясь, изрядно помолодела. Иными словами, юноши в возрасте до восемнадцати лет совершают самые разнообразные правонарушения и преступления. И эта волна преступности катится по всем штатам, не считаясь с границами, а потому правонарушители подпадают под их юрисдикцию.

— Сегодня утром мы читали газеты, — заметил блондинистый молодой человек с улыбкой, которую Стрэнд расценил как успокаивающую, — и знаем о деле Ромеро. Разумеется, — снова ледяная вежливая улыбочка, — этот… э-э… проступок вряд ли можно расценивать как серьезное преступление. Или происшествие, способное повлечь за собой угрозу национальной безопасности. Ожидая, пока вы освободитесь, мы отвечали на вопросы господина директора. Но должен заявить сразу: мы здесь совсем по другому вопросу. — Оба агента одновременно взглянули на Бэбкока, и Стрэнд подумал, что они напоминают двух марионеток, которых одновременно дернули за веревочки.

Бэбкок поднялся из-за стола.

— Надеюсь, вы извините меня, джентльмены, — сказал он и взглянул на часы, — но у меня конференция в научном департаменте, и я уже опаздываю. Скажу секретарше, чтобы вас никто не беспокоил.

— Спасибо, сэр, — сказал блондин.

Бэбкок вышел, и темноволосый агент извлек из кармана пачку сигарет и предложил Стрэнду. Стрэнд покачал головой:

— Благодарю, но я не курю.

— Не возражаете, если я закурю?

— Ничуть.

Темноволосый щелкнул зажигалкой.

— Прежде всего хотел бы сказать, чтобы вы не волновались, — начал блондин. — Нам нужна кое-какая информация, которую вы можете нам дать, а может, и нет. Насколько нам известно, вы знакомы с мистером Расселом Хейзеном…

— Да, он мой друг.

— И время от времени вы гостите у него в доме, в Ист-Хэмптоне, а также видитесь иногда в Нью-Йорке, так?

— Верно.

— И в третью субботу сентября он приезжал к вам, в Данбери, вместе с вашей женой, дочерью и одним из своих секретарей?

— Он приезжал посмотреть футбольный матч.

— А потом вы все вместе отправились в школьную столовую на ленч, так?

— Я сидел за столом со своими мальчиками. Он сидел за столом для гостей.

— С миссис Стрэнд и вашей дочерью?

— Да.

— И дамы сидели по обе стороны от него?

— Я не помню.

— Но на футбольном матче вы сидели рядом с ним, и еще с вами была дочь, так?

— Да. — Должно быть, первое, чему учат агентов ФБР, — это задавать бессмысленные вопросы, подумал Стрэнд. Он постарался не обнаружить перед молодыми людьми своего раздражения.

Теперь за дело взялся темноволосый агент. Если закрыть глаза, то одного голоса от другого просто невозможно отличить — так, но всяком случае, показалось Стрэнду.

— Вы видели, как он беседовал с мистером Хитцем из Вашингтона?

— Да.

— Где?

— За столиком для гостей.

— Вы знали, что это мистер Хитц?

— Узнал позже. Его сын, как вам, наверное, уже известно, живет в одном доме со мной. И после игры отец ненадолго подошел ко мне, представился и стал спрашивать, как успевает его мальчик.

— Вы слышали, о чем беседовали мистер Хитц и мистер Хейзен за ленчем?

— Они находились ярдах в двадцати от меня, к тому же в зале было довольно шумно. — Теперь уже раздражение выплеснулось наружу. — Что я мог слышать?..

— В таком случае миссис Стрэнд должна была слышать, о чем говорили эти двое, верно?