Задача – выжить - Олег Викторович Данильченко

Но в том-то и дело, что насекомые охотятся группой. Плюнул один – тут же реагируют остальные. Что называется, хрен сбежишь. Далее жуки подтягивают жертву к земле и обкапывают её. Через минуту разве что рыхлый свежий грунт укажет место трагедии. А то, что сам по себе летун не съедобен, их совсем не волнует. Жвала без проблем рвут композитную обшивку, добираясь до вполне съедобной части.

Опять же, у тварей даже какие-то зачатки мозгов имеются, так как порожние летуны подвергаются атакам реже всего. Что не скажешь о тех, которые возвращаются с промысла. Вот где еды навалом, пусть и замороженной. Сей казус, по ходу, мало смущает кошмарных созданий.

Местные животные, и тем более люди, давно заметили такую особенность, поэтому реагируют правильно. Заметил круглое пятно свежей земли (на фоне густой и ярко-зелёной травы хорошо видно) – разворачивайся и беги обратно. Причём чем быстрее будешь булками шевелить, тем лучше. Вот только в какую сторону бежать? Подземные ходы тянутся, как уже говорилось, на многие километры в разные стороны от центра. А потому не факт, что, убегая, собственно, убежишь. Можно, наоборот, вляпаться, если не угадал направление.

Кроме того, твари быстро размножаются. Поэтому когда популяция одной колонии превышает какой-то одним жукам комфортный предел, рождается следующая матка и уводит за собой лишних, образуя новую, так сказать, ячейку жучарского общества. Уходят, к слову, не сильно далеко, а ровно так, чтобы не мешать друг другу жить.

Вот и выходит: вовремя не обнаружил и не пресёк – жизни нормальной не жди. Потому что даже если б они не охотились и на промысловиков тоже, всё равно отвадили бы любую живность в округе. Им-то что? Вырытые тоннели не велика потеря. Кончилось пропитание – снялись с насиженного места и пошли туда, где жизнь пожирнее. На новом месте выроют другое гнездо, чай, не привыкать. А людям это сделать сложнее. Опорную базу, сооружение капитальное, под мышку не возьмёшь, чтобы переехать. Короче, если поблизости от базы объявилось гнездо, бей тревогу.

Всё произошло очень быстро. Хоп – и вот уже две машины пытаются вырваться из удерживающих их белёсых нитей. Но паутина продолжает выстреливать из густой травы, опутывая технику всё сильнее. Меня аж передёрнуло. Такой жуткой смерти даже врагу не пожелаешь.

Оба патрульных бота, приказав задержанным следовать дальше, бросаются на помощь бедолагам. Один плазмой лупит по паутине, второй из кинетических пушек шьёт землю, стараясь добраться до засевших под ней. И, видимо, таки попал в кого-то, а через секунду выяснилось в кого. Как говорится, попал, да не туда. Вернее, не в того. Лучше б вообще никуда не попадал.

Земля буквально вспучилась горбом, разрываемая изнутри, и наружу вылезло такое создание, что не приведи господь увидеть вживую.

– Мамочки мои!!!

Восклицание вырвалось самопроизвольно. Вот уж воистину страх господень. Это оказалась матка собственной персоной, которая по своим размерам значительно превосходит обслуживающий персонал. В общем, матрона внушающих габаритов. Я бы даже сказала, героических. Предполагаю, окажись тут сейчас часто упоминаемый мной последнее время тупой до безобразия виверн, и тот бы, скорее всего, драпанул подальше отсюда.

Почему она оказалась так близко к месту охоты, можно только гадать, и гадать долго. Кто их, жуков в смысле, разберёт? Может, только прибыли на ПМЖ и ещё не успели окопаться толком на новом месте, а тут бах – вкуснятина летит. Я была уверена, что именно моя «Пчёла», вернее запах мяса в трюме летуна послужил причиной атаки.

Королева всех кошмаров оказалась в длину метров десять, если мерить на глазок, а то и больше. Выгреблась из-под земли как чёртик из табакерки. Видимо, пацаны очень больно зацепили, и естественно, что подземная тётенька сильно расстроилась. Настолько сильно, что решила наказать обидчиков самолично.

Человеческая женщина страшна в ярости, а обиженная жучиха – вообще что-то с чем-то. Короче, её обида трансформировалась в нечто вроде длинного жала, которое выстрелило откуда-то из-под раздутого брюха. Да так удачно выстрелило, что один бот буквально снесло, швырнув на землю. Не помогли даже силовые щиты. Впрочем, скорее всего, силовая защита в момент нападения работала в режиме воздушного обтекателя и не была приведена в боевой режим.

Пилот второй боевой машины открыл по монстру беглый огонь из всего вооружения. Что хотел сделать, только он знал. Может, отвлекал внимание твари от упавшего товарища или жаждал завалить монстра. С его-то огневой мощью все шансы на успех были. Да только не преуспел. Ох и быстрая же тварюга оказалась.

Кстати, когда упал патрульный бот, один из «заарканенных» чуть ранее летунов умудрился каким-то образом освободиться. Скорее всего, орудия патруля успели перед этим сильно повредить удерживающие нити паутины: плазма есть плазма, это не жалкие пукалки, которые разрешено ставить на промысловые машины.

Так вот, освободившись, пилот летуна дунул что есть мочи подальше от места боя, бросив товарища. Даже не попытался хотя бы попробовать как-то помочь. Какое-никакое, но вооружение имеется. Хоть бы стрельнул разок по натянутым ниткам. Но нет. Дует что есть мочи на всех парах, только клочья паутины развеваются на ветру. «Дроб» также присоединился к тактическому отступлению, едва заметил, как последней оставшейся на ходу патрульной машине прилетело по сусалам.

Я же ситуацию отслеживала в фоновом режиме. Потому что, едва осознав, к чему всё идёт, бросила «Пчёлу» в гущу свалки. Думаете, рассчитывала, что смогу как-то помочь победить жучарских агрессоров? Ага! Не настолько же идиотка. Начну стрелять – скорее всего, пополню ряды погибающих. Гружёный летун что та колода: ни маневрировать быстро не способен, ни ускоряться адекватно. Нет, сделать хотела иное.

Разогнавшись, не обращая внимания на угрожающий скрежет перегруженного корпуса, отправила машину свечой вверх. Ну, насколько это вообще возможно было сделать. Когда нос задрался и импеллеры беспомощно взвыли от запредельной нагрузки, открыла аппарель, и заранее откреплённый груз сыпанулся что тот горох прямо в лапы огромного насекомого, тем самым отвлекая его внимание от терпящих бедствие боевых машин. Замороженные блоки могли ведь ещё и дополнительный вред нанести, это тоже учитывалось. Потому что каждый такой блок замороженного до каменного состояния мяса, упав с большой высоты, сам по себе превращается в неплохой снаряд.

– Жри, падла! Подавись!

Но орала я не столько от боевого азарта, сколько от животного страха, наверно. Кто знает, может, лучше было бы приятного аппетита пожелать? Снова мелькнуло жало. «Пчёлу» сильно тряхнуло, но она уже стрелой неслась вверх, освободившись наконец от своей ноши. Это и спасло. Выстрелившее стрекало зацепило