Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только - Павел Федорович Николаев

Свирепой шайке палачей… (5, 211)

На этом текст обрывается; но из приведённых строк ясно, что Пушкин хотел дать в этом фрагменте сцену расправы заговорщиков с царём.

В сожжёной главе говорилось о царствовании Александра I и о его борьбе с революционным движением не только в России, но и в Европе. Победа над Наполеоном чрезвычайно повысило авторитет Александра, ставшего главой Священного союза, целью которого было подавление революционных движений. Членов этой реакционной организации царь уверял:

Я всех уйму с моим народом, —

Наш царь в конгрессе говорил (5, 211).

А в это время:

Тряслися грозно Пиренеи,

Волкан Неаполя пылал,

Безрукий князь друзьям Мореи

Из Кишинёва уж мигал (5, 210).

В Испании (Пиренеи) поднял восстание полковник Риего, в Италии действовали карбонарии. Александр Ипсиланти, потерявший руку в сражении под Дрезденом (1813), начал войну за освобождение Греции от 300-летнего владычества турок. На конгрессах Священного союза в Лайбахе и Вероне были выработаны общие меры борьбы с революционным движением:

Россия присмирела снова,

И пуще царь пошёл кутить,

Но искра пламени иного

Уже издавна, может быть… (5, 211)

Здесь пушкинский текст обрывается, но из дальнейшего повествования становится ясно, что речь идёт о зарождении первых кружков декабристов:

У них свои бывали сходки,

Они за чашею вина,

Они за рюмкой русской водки…

Сначала эти заговоры

Между Лафитом и Клико

Лишь были дружеские споры,

И не входила глубоко

В сердца мятежная наука,

Всё это было только скука,

Безделье молодых умов,

Забавы взрослых шалунов (5, 212–213).

Но довольно быстро «забавы» и «шалости» переросли в создание серьёзных тайных организаций, ставивших своей целю ниспровержение самодержавия, упразднение крепостного права и преобразование страны на демократических началах:

Витийством резким знамениты,

Сбирались члены сей семьи

У беспокойного Никиты,

У осторожного Ильи.

Друг Марса, Вакха и Венеры,

Тут Лунин дерзко предлагал

Свои решительные меры

И вдохновенно бормотал.

Читал свои Ноэли Пушкин,

Меланхолический Якушкин,

Казалось, молча обнажал

Цареубийственный кинжал.

Одну Россию в мире видя,

Преследуя свой идеал,

Хромой Тургенев им внимал

И, плети рабства ненавидя,

Предвидел в сей толпе дворян

Освободителей крестьян (5, 212).

В приведённой выше строфе названы члены декабристских организаций: «Союза спасения», «Союза благоденствия» и Северного общества. Никита Муравьёв состоял во всех трёх и был одним из виднейших их деятелей. Осуждён к 20 годам каторги.

Илья Долгоруков был членом Коренной управы «Союза благоденствия», занимал в нём пост блюстителя, но после ликвидации «Союза» участия в тайных обществах не принимал. Пушкин бывал на вечеринках и у Муравьёва, и у Долгорукова; читал там свои стихотворения.

Подполковник Михаил Сергеевич Лунин был адъютантом великого князя Константина Павловича, членом Северного и Южного обществ декабристов. Перед отъездом Лунина из Петербурга в Варшаву (начало 1820 года) Пушкин взял себе на память прядь его волос. На сходках членов тайного общества Михаил Сергеевич предлагал убить царя Александра I, за что позднее получил 20 лет каторги. Пушкин говорил о нём:

— Михаил Лунин — человек поистине замечательный.

Каторга не сломила декабриста: в Сибири Лунин написал первую работу по истории революционного движения в России — «Взгляд на русское тайное общество с 1816 по 1826 год».

И. Д. Якушкин рано отошёл от тайных обществ, но на следствии по делу декабристов выяснялась его готовность к убийству царя. При обсуждении этого вопроса Александр Муравьёв предложил бросить жребий, чтобы определить исполнителя этой акции. Неожиданно для всех Якушкин запротестовал:

— На это я ему отвечал, что я решился без всякого жребия принести себя в жертву и никому не уступлю этой чести.

Якушкина приговорили к смертной казни, заменённой двадцатилетней каторгой.

Н. И. Тургенев был одним из политических учителей Пушкина. Под его влиянием поэт написал стихотворения «Деревня» и оду «Вольность». Николай Иванович являлся одним из руководителей «Союза благоденствия» и был видным членом Северного общества. Во время восстания декабристов он находился за границей и избежал наказания.

Упомянув некоторых из членов Северного общества, Пушкин перешёл к Южному, которое так характеризовалось следственной комиссией: «Действия сего тайного общества уже не ограничивались умножением членов. Они с каждым днём принимали характер решительного заговора против власти законной. И скоро на совещаниях стали обнаруживаться в часто повторяемых предложениях злодействие, страшные умыслы.

В Тульчинской Думе первенствовал полковник Пестель. Его сочленом в оной и всегда согласным был Юшневский» (5, 608).

Пушкин упоминает П. И. Пестеля, А. С. Волконского («холоднокровный генерал») и С. И. Муравьёва-Апостола, который

Полон дерзости и сил,

Минуты вспышки торопил.

Сергей Иванович — подполковник Черниговского полка. После ареста Пестеля он поднял полк на восстание. По приговору суда был повешен. Та же участь постигла и П. И. Пестеля, командира Вятского полка. Пушкин встречался с Павлом Ивановичем в Кишинёве. 9 апреля 1821 года поэт писал в дневнике: «Утро провёл с Пестелем: умный человек во всём смысле этого слова.

— Сердцем я материалист, — говорит он, — но мой разум этому противится.

Мы с ним имели разговор метафизический, политический, нравственный и проч. Он один из самых оригинальных умов, которых я знаю». (8, 17).

Холоднокровным генералом Пушкин называл С. Г. Волконского, которого отличали трезвый ум, рассудительность и рационализм. Сергей Григорьевич был одним из руководителей Южного общества, Пушкина знал с 1820 года. Внук Волконского писал о взаимоотношениях деда с поэтом: «Сергею Григорьевичу было поручено завербовать Пушкина в члены Тайного общества. Но он, увидев великий талант, предвидя славное его будущее и не желая подвергать его случайностям политической кары, воздержался от исполнения возложенного на него поручения».

Волконский был осуждён на двадцатилетнюю каторгу, которую отбывал на Николаевском винокуренном заводе, в Благодатном руднике, в Читинском остроге и на Петровском заводе. Затем последовало поселение в Уральске и Иркутске. Но эти тяжелейшие испытания не сломили Сергея Григорьевича. На исходе своей жизни он говорил:

— Избранный мною путь привёл меня в Верховный уголовный суд, в Сибирь, в каторжную работу и к тридцатилетней жизни в ссылке, и тем не менее ни от одного слова и сейчас не откажусь.

* * *

К сожалению, Пушкин не закончил X песни романа «Евгений Онегин». Да и из того, что написал, не всё удалось восстановить. Тем не менее общая направленность