Белая гардения - Белинда Александра

— Так он кого-то спас? — спросила я. — Дмитрий спас незнакомую девушку?

Дэн кивнул.

— Аня, когда я видел его в больнице, Дмитрий большую часть времени вел себя как невменяемый. Когда я спросил его, что случилось той ночью, он, похоже, был уверен, что девушка, которую ему удалось спасти, — это ты.

Я почувствовала острую боль в животе. Казалось, во мне пробуждалось нечто такое, что уже много лет пребывало в спячке. Я провела руками по лицу, но не почувствовала ни пальцев, ни щек.

Дэн с тревогой смотрел на меня. Что означал его напряженный взгляд, мне было непонятно. Я вообще утратила способность понимать что-либо.

— У Дмитрия были и моменты просветления, — сказал Дэн. — И в такие моменты он начинал рассказывать мне о девушке, которую когда-то любил. О молодой женщине, которая танцевала с ним болеро. Иногда казалось, что он понимал, кто я такой и что меня привели к нему мысли о тебе. «Передай ей, — умолял он меня, — обязательно передай, что я никогда о ней не забывал. Я сбежал, потому что испугался, а не потому, что не любил ее». «А сможет ли она понять это? — спрашивал я его. — Как мне убедить Аню, если ты бросил ее на верную смерть?» Дмитрий долго не отвечал. Он опустил голову на подушку, глаза у него закатились. Я уже подумал, что он снова впал в кому, но вдруг его глаза открылись, он посмотрел на меня и сказал: «Как только я добрался до Америки, я понял, каким дураком был. Та женщина? Думаешь, она меня любила? Да она бросила меня на следующий же день. Когда я спросил ее, в чем причина, она ответила, что все это было ради того, чтобы насолить Ане. Я не могу объяснить, как она добилась такой власти надо мной, как ей удалось пробудить все плохое, что было во мне. А ведь Аня видела во мне столько хорошего! Наверное, в душе у меня все-таки оказалось больше черного, иначе почему победила Амелия?» Потом пришла медсестра и стала его осматривать, — продолжил Дэн, запуская в свои рыжие волосы пальцы. — Она измерила у него пульс, проверила капельницу и сказала мне, что я и так уже задал ему слишком много вопросов и что мне пора уходить, потому что раненому нужен отдых. Перед тем как выйти из палаты, я обернулся, но Дмитрий уже спал. В коридоре меня ждал священник.

«Дмитрий обратился в МОБ в тот же день, когда приехал в Лос-Анджелес, — рассказал он мне. — Но там никаких записей об Ане Любенской не нашлось, и тогда он попросил проверить имя Аня Козлова. Узнав, что она вернула себе девичью фамилию, мужчина сказал, что теперь он знает, что с ней все будет хорошо, она сумеет выжить».

Я спросил священника, когда Дмитрий рассказал ему об этом, и он ответил, что утром, во время исповеди.

На следующий день я снова отправился к Дмитрию. Его состояние ухудшилось, он был очень слаб. Всю предыдущую ночь я не мог заснуть, такое сильное впечатление произвело на меня общение с ним. «Но ты ведь не вернулся к ней, не так ли? — говорил я ему. — Ты даже не попытался ей хоть как-то помочь». Дмитрий посмотрел на меня печальными глазами. «Я ее слишком сильно любил, чтобы снова заставлять мучиться», — сказал он.

У меня на глаза навернулись слезы. Пока Дэн говорил, в моей душе уже созрело решение: я поеду к Дмитрию, спасу его. Своим поступком он доказал, что не был чудовищем. Он спас семнадцатилетнюю девушку, рискуя жизнью, и спас ее потому, что она напомнила ему меня.

— Как быстро мы сможем добраться до Америки? — спросила я у Дэна. — Когда я его увижу?

Слезы выступили у него на глазах. Мне показалось, что он старел на глазах. Наступил решающий момент. Мы какое-то время смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова. Потом он достал из кармана пиджака коричневый пакет и передал его мне. Я взяла пакет дрожащими руками и повертела его, Из него что-то выскользнуло и со звоном упало на стол. Ключ, Я не видела его уже несколько лет, но узнала сразу. Это был ключ от нашей квартиры в Шанхае.

Чтобы никогда не расставаться.

— Он умер? — собрав последние силы, спросила я Дэна, и у меня по щекам потекли слезы.

Дэн протянул ко мне руки и крепко сжал мои ладони, словно боялся, что я упаду.

Ресторан уже наполнялся людьми. Обеденный наплыв посетителей. Вокруг — улыбающиеся лица. Постоянные посетители рассматривали меню, наливали в бокалы вино, чокались, целовали друг друга. Официант вдруг преобразился; он так быстро бегал от столика к столику, что и не уследишь. Мы с Дэном сидели, взявшись за руки. Дмитрий умер. Я почувствовала, как осознание этого факта медленно проникает в меня, входит в сердце. Парадокс заключался в том, что Дмитрий бежал в Америку за богатством, а нашел там боль и смерть. Я стала беженкой, но никогда по-настоящему не голодала. Все эти годы я пыталась заставить себя ненавидеть Дмитрия, а он думал обо мне каждую секунду.

Я сжала ключ в кулаке.

Чтобы никогда не расставаться.

Позже, намного позже, когда я въехала в новую квартиру на Бонди-Бич и нашла в себе силы достать ключ из коробки, куда спрятала его, получив из рук Дэна, я заказала замок, который бы отпирался этим ключом. Другого способа разделить с Дмитрием жизнь и счастье я не нашла.

Чтобы никогда не расставаться.

После новогодних праздников 1956 года прошло несколько дней. Я сидела в своей квартире на Кэмпбэлл-перейд и смотрела в окно, наблюдая за тем, как пляж постепенно заполнялся разноцветной толпой, похожей на ворох ярких одежд в ящике на благотворительной распродаже. В первый день января по морю гуляли волны высотой до пятнадцати футов. Спасатели не знали покоя, оттаскивая от моря горе-серфингистов, желающих покататься на волнах. Они чудом успели спасти двух мальчиков, выброшенных на прибрежные скалы. Но сегодня море успокоилось, на его поверхности лениво покачивались стайки чаек. Стояла ужасная жара, и я открыла все окна. Было слышно, как дети играют на песке, а спасатели дуют в свистки, предупреждая людей, чтобы те не заплывали за флажки. Поверхность океана была спокойна, но под ней скрывались коварные быстрины и водовороты.

Я работала над статьей для женского раздела газеты, куда в прошлом году меня назначили редактором рубрики, посвященной моде. Энн Уайт, отдавшая все силы на описание костюмов, в которых проходила коронация и монарший визит королевы в Австралию, вышла замуж за одного из представителей семейства Дэнисонов. Нюх Энн на последние тенденции в мире моды для семейства потомственных владельцев универсальных магазинов значил больше, чем ее приданое, поэтому ее назначили главным закупщиком готовой одежды в их сиднейский магазин. Мы встречались на различных светских мероприятий и даже пару раз вместе обедали. Ирония заключалась в том, что после не совсем гладких отношений вначале теперь мы нуждались в помощи друг друга.

Для своей статьи я попросила трех ведущих австралийский модельеров предложить собственные варианты свадебного платья для Грейс Келли, которая выходила замуж за принца Монако Ренье. Из всех трех вариантов платье, созданное Джудит было самым красивым (узкое облегающее платье из органзы цвета слоновой кости с лифом из тафты и лебедиными перьями на вороте), но и наряды, предложенные остальными модельерами, тоже были достойны того, чтобы назвать их haute соuture. Одно было в русалочьем стиле — с волнообразными швами и подолом, напоминающим рыбий хвост. Автор другой модели использовал переливающийся шелк, парчу и оторочку соболем. Это платье было представлено русским модельером Алиной, которая, до того как попасть в Австралию, жила в Париже. Подписывая ее имя на обратной стороне фотографий, которые должны были пойти в статью, я задумалась, вспомнив о матери.