Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

всё мартышечья болтовня. Мартышечьи обещания! Они сгноят нас в резервациях, если не решатся на расстрел. Никто не собирался нас выпускать!

«Крупнейшие корпорации Атлантиса и Австралии не берут на себя ответственность за вывоз искусственнорождённых за Периметр,» — прочитал Гедимин. «Требования, предъявленные Советом безопасности к условиям для вывоза искусственнорождённых рабочих за пределы резерваций, слишком обременительны, — заявил представитель корпорации „Вестингауз“…»

— Ну ещё бы, — хмыкнул Константин. — Совет хочет, чтобы вывезенным сарматам построили отдельный посёлок при каждом заводе и нагнали туда по четыре охранника на каждого рабочего. Тут даже «Вирму» проще нанять людей и платить им чуть-чуть больше — но ничего не строить.

Гедимин молчал. «Не нравится мне всё это,» — думал он. «Но посмотрим, что будет через год. Может, люди ещё боятся нас. Основания-то есть…»

— Закон рано или поздно смягчится, — сказал Хольгер. — Корпорации продавят новые поправки. Им же выгодно с нами работать. Если нас не перестреляли сразу после войны…

— Просто боезапас кончился, — скривился Линкен. — А вот это ты как объяснишь⁈

Он ткнул в следующий заголовок.

— «Совет безопасности настаивает на временном закрытии клонариев на всех сарматских территориях», — проговорил вслух Константин. — «Неконтролируемый рост численности искусственнорождённых может привести к недовольствам среди населения территорий. Неоднократные сообщения о нелегальных клонариях и незарегистрированных поселенцах…» М-да, кажется, с размножением Маркус перестарался.

Линкен грохнул кулаком по столу. Гедимин, отодвинув от него Хольгера, приподнял ладонь с полусогнутыми пальцами, — если генератор защитного поля мог понадобиться, лучше было держать его наготове.

— Скоро они пойдут в рейды, — Линкен, болезненно щурясь, смотрел на погасший экран — он задел что-то при ударе, и голограмма отключилась. — Будут отстреливать нас, как диких зверей…

— С чего ты взял? — не выдержал Гедимин. — Люди раньше так не делали…

Взрывник развернулся всем телом и впился взглядом в глаза растерянного сармата.

— Что ты знаешь, вчерашний клон⁈ Ты хотя бы видел, как…

Дверь тихо открылась, впустив в «кабинет» Ассархаддона и его охранников.

— Прошу прощения, что заставил так долго ждать, — куратор обвёл слегка удивлённым взглядом всех сарматов. — Обсудить новости мы уже не успеем. Вы хотя бы ознакомились с ними?

Константин, переглянувшись с Линкеном, кивнул.

— Да, это было познавательно. Значит, макаки всё же заметили, что нас подозрительно много…

— Если найдут лишних сарматов, их убьют? — спросил Гедимин. Линкен криво ухмыльнулся, пробормотав что-то про Энцелад.

— Вполне вероятно, Гедимин, вполне вероятно, — ответил Ассархаддон. — Численность так или иначе будут приводить к норме. За счёт неучтённых сарматов-филков или за счёт более… ресурсоёмких… старого образца… вопрос спорный.

— Зря Саргон жалел этих мартышек, — пробормотал Линкен, глядя в стену. — Надо было не подчинять их, а уничтожить! Хоть бы Маркус так не промахнулся…

Он замолчал и не говорил больше ничего, пока сарматы не разошлись по комнатам в жилом блоке. Гедимин всё это время вполглаза присматривал за ним — даже когда ел или обсуждал с Константином и Хольгером предполагаемые свойства ирренция. Линкен ничего необычного не делал, и сармат немного успокоился. «На Земле он таким нервным не был,» — думал Гедимин, возвращаясь в жилой блок. «Его тут как нарочно доводят. Не нравится мне это…»

30 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Траектории перегрузочных машин проходили под галереей; когда шла выгрузка облучённого материала, их накрывали вытянутыми куполами защитного поля, плотного до непрозрачности, и всё, что мог видеть Гедимин, если не сверялся с передатчиком, — это зелёные сполохи по пути следования вынутых стержней.

— Полтора центнера с каждой установки, — с затаённой гордостью сказала Хильда. — Твои реакторы тут не испортили, верно, атомщик?

Гедимин с усмешкой кивнул.

— Всё работает. Мне это нравится.

Он повернулся к дальнему концу галереи. Во время выгрузки все переходные люки закрывались, отрезая реакторные отсеки друг от друга, но Гедимин помнил, что там, за последним «старым» залом — ещё два, там идут последние испытания механизмов реакторов и их обвязки, и завтра начнётся сборка активных зон.

— Плутоний привезли? — спросил он, кивнув на дальний люк.

— Для старых — уже на месте, для новых — будет завтра к вечеру, — ответила Хильда, не сверяясь с передатчиком — движение плутония отслеживали не первый день, вчера Гедимин даже связывался с Ассархаддоном, напоминая о новых реакторах.

Сармат повернулся к перерабатывающим агрегатам. О том, что они там, под смыкающимися куполами непрозрачного защитного поля, мог сказать только план отсека, — наружу не высовывалось ничего, и облучённый плутоний, довезённый до дробильных агрегатов — первой линии переработки — уже не оставлял даже светящихся следов на куполе — агрегаты были защищены новыми флиевыми экранами.

— Дозиметристы проверяют флию? — спросил Гедимин. — Там много серебра. Может начаться синтез.

Хильда кивнула.

— Как ирренций делает себя из всего подряд? Никакой другой металл так не умеет, — растерянно хмыкнула она. — Из тех, что я знаю. И хорошо, иначе было бы много путаницы. Всё проверяют, атомщик. Нам тут тоже жить не надоело.

Защитное поле над вскрытыми реакторами снова зажглось зеленью — выгрузка продолжалась, сборки переносили осторожно, по одной, медленно и плавно, чтобы не разрушить хрупкие от облучения стержни. Гедимин покосился на дозиметр.

— Сигма зашкаливает, — заметил он. — На кого-нибудь уже подействовало? Есть пострадавшие?

Хильда пожала плечами.

— Я не знаю, что она делает. Пока все живы и здоровы… и вроде бы в своём уме. Ну, насколько это возможно. Кто в своём уме пойдёт работать с ирренцием⁈

01 апреля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

«Вниз не пускают. Работать не дают. Зачем звали⁈» — Гедимин с тяжёлым вздохом посмотрел на свои руки, непривычно пустые, и перевёл взгляд вниз, на реактор, прикрытый непрозрачным защитными куполом. Что под ним происходит, можно было угадать только по зелёным сполохам на