Конец мира – это только начало - Питер Зейхан

и сейчас производится больше сельскохозяйственных культур, чем когда-либо в истории человечества. Это примерно 10 процентов мирового ВВП, что является самым большим показателем среди всех секторов экономики. Большее количество продуктов питания, более одной трети по стоимости, является предметом международной торговли, чем когда-либо в истории человечества. И большая часть оставшихся продуктов не потребляется на местном уровне (сколько апельсинов могут съесть жители Флориды?).

Если цель - эффективность и повышение уровня жизни, то все это имеет смысл. Но для того, чтобы разрушить эту взаимосвязанную систему, не требуется особых изменений в механизме мировой торговли. Если география доступа сокращается, то то, что имеет "наибольший смысл", кардинально меняется.

Производство, энергетика и финансы - это круто и все такое. Они в совокупности привели все человечество в современную эпоху. Но сельское хозяйство? Это первый шаг на пути от туманных ужасов прошлого к миру, который мы знаем. Если современное сельское хозяйство свернуть, это будет означать массовое сокращение объемов, сортов, доступности и надежности продуктов питания. Это будет означать, что целые страны, которые использовали современные сельскохозяйственные технологии и рынки для выхода из доиндустриальной эпохи, теперь откатятся назад в доиндустриальное прошлое. При доиндустриальном уровне населения.

Геополитика уязвимости

Давайте еще раз рассмотрим всё, что было разобрано в этой книге до сих пор, но уже с точки зрения сельского хозяйства.

Начнем с производства.

Упор Порядка на эффективность, экономию от масштаба и расширение сферы применения промышленных технологий определяет не только то, где выращиваются определенные культуры, но и как они выращиваются. Наибольшее значение имеют пропашные культуры - продукты, которые можно выращивать промышленным способом с использованием тяжелой техники для посадки, удобрения, прополки и сбора урожая.

Самыми крупными из пропашных культур по объему производства являются пшеница, соя, кукуруза, картофель, рапс, фасоль, горох, гречиха, сахарная свекла, лен, подсолнечник и сафлор. Поскольку эксплуатация тяжелой техники на склонах или вблизи болот приводит к дорогостоящим несчастным случаям на производстве, сочетание такой техники и пропашных культур действительно работает только в равнинных и больших сельскохозяйственных зонах, что делает такую технику абсолютно необходимой в Канаде, США, Бразилии, Аргентине, Австралии, Южной Африке, Нидерландах, Польше, Румынии, Болгарии, Беларуси, Украине и России, а также делает ее регионально важной в Великобритании, Франции, Германии, Испании, Бельгии, Алжире, Боливии, Мексике, Китае и Новой Зеландии. В совокупности на долю этих пропашных культур в этих странах приходится около четверти всего мирового производства продовольствия по массе. Более крупные фермы означают более крупное, более специализированное оборудование. Специализированное оборудование означает специализированные производственные цепочки поставок. А специализированные цепочки поставок крайне уязвимы для сбоев.

Для производителей массовых пропашных культур список потенциальных поставщиков оборудования чрезвычайно короток.

В период поздней глобализации существует всего четыре места, которые производят соответствующее оборудование для массового пропашного земледелия в большом количестве и высокого качества.

Производственные мощности Европы являются межнациональными и зависят от слаженности (или ее отсутствия) Европейского союза. Китайское оборудование имеет небольшие размеры. Средний размер китайского пшеничного или кукурузного поля обычно составляет около одного акра, что менее 1/350 от размера американских аналогов. Производственные мощности Северной Америки не пострадали, но в значительной степени зависят от Восточной Азии в производстве вычислительных компонентов. Бразильцы имеют ограниченные производственные мощности, в основном для собственного рынка, но с небольшими объемами экспорта в Южную Азию и Африку к югу от Сахары.

В деглобализованном мире европейские цепочки поставок сталкиваются с серьезными ограничениями. Сельскохозяйственное оборудование немецкого производства требует таких же связей в цепочке поставок по всей Центральной Европе, как и немецкие автомобили, а также глобальных рынков сбыта. Ни то, ни другое невозможно в будущем. Французские мощности по производству оборудования, скорее всего, успешно пройдут через игольное ушко, благодаря как полному захвату своего внутреннего рынка, так и менее сложному доступу к Северной Америке. Китайское производство и экспорт сельскохозяйственного оборудования - это просто пустой звук, как с точки зрения производства, так и с точки зрения экспорта. Лучше смотрите на Бразилию, которая возьмет часть слабины на себя.

Для всех сельскохозяйственных производителей вопрос будет заключаться в том, смогут ли они привязать себя к одному из оставшихся поставщиков оборудования. К счастью, список крупных производителей пропашных культур, оторванных от производственных центров, невелик. Будет удивительно, если региональная геополитика ополчится против Алжира и Болгарии, Польши и Румынии, Испании и Великобритании, но еще удивительнее будет, если она не ополчится ни против кого из них. Австралия, Новая Зеландия и Южная Африка находятся совсем не близко к источникам своего оборудования, но и маршруты снабжения у них не такие узкие.

За исключением больших мегамашин типа Cadillac, необходимых для возделывания пропашных культур, Южная и Юго-Восточная Азия используют более мелкое оборудование для своих небольших полей. С выходом Китая из числа поставщиков не существует чистой замены. Индия действительно производит много небольших рабочих грузовиков и тракторов, но ее цепочка поставок охватывает весь мир (и включает Китай). Все, кто занимается в основном внутренними цепочками поставок и производит комплекты соответствующего размера - на ум приходят Бразилия и Италия - находятся очень далеко. Вероятно, Таиланду и Малайзии лучше перепрофилировать часть своего автомобильного сектора, чтобы заполнить намечающиеся пробелы. Это не произойдет, да и не может произойти в одночасье.

Наихудшие последствия будут ощущаться в бывших советских республиках - России, Украине, Казахстане и Беларуси. Конечно, как и в случае с производством тяжелого оборудования, большая часть продукции производится недалеко от дома. Но все шутки, которые вы когда-либо слышали о российских тракторах, скорее факт, чем вымысел. Падение России было настолько тяжелым, что в постсоветскую эпоху мало кто из фермеров смог приобрести новую технику. То, что они эксплуатируют, - старое. И насколько бывшее советское пространство известно производством некачественного оборудования, настолько же оно известно тем, что вставляет иностранные детали в местное оборудование, чтобы оно работало. Что еще хуже, самые успешные и продуктивные фермы в бывшем Советском Союзе - это крупные фермы. ... которые импортируют свое оборудование из других стран (забеспокоился, погуглил, в интернетах пишут, что за последние 10 лет ситация изменилась, теперь у нас есть хорошая своя с/х техника, которой достаточно и которая даже экспортируется, но это не точно, прим.пер.). Будь то потому, что старое оборудование окончательно выходит из строя или новое становится недоступным, сельское хозяйство в этом уголке мира будет в отчаянном положении. В период позднего Порядка на эти страны приходится около 40 процентов мирового экспорта пшеницы.

Картина значительно ухудшается, если взглянуть на мир транспорта.

Объемный характер большинства сельскохозяйственной продукции требует гигантских судов для перевозки насыпных грузов. Специализированная природа крупного сельскохозяйственного оборудования требует специализированных систем транспортировки (невозможно запихнуть огромный комбайн в маленький контейнер). Склонность Порядка к максимальному