Метро 2035: Питер - Шимун Врочек

Федор поднял голову, с каким-то новым чувством оглядел скинхэда.

– Верно, – сказал он наконец. – У вас есть чувство поэзии, Убер…

– Андрей, – сказал Уберфюрер.

* * *

Пришло время объяснить, ради чего они устроили этот безумный поход.

– Моя станция гибнет, – сказал Иван. – Ее блокировали, перекрыли подачу электричества. Мы пришли сюда, чтобы дать «Василеостровской» свет. Вы можете это сделать?

Федор помолчал, разглядывая Ивана из-под густых бровей.

– Вы действительно думаете, что я могу включить свет на вашей станции? – спросил он наконец. – Отсюда?

Иван помедлил. «Да, именно так я и думал».

– Это возможно?

– Значит, Энигма вам не все рассказал? – удивился Федор. – Понятно. Нельзя включить электроснабжение отсюда, Иван. ЛАЭС – просто источник. Это как батарейку в фонаре назвать выключателем. То есть выключить свет я могу, а вот включить…

Это было крушение.

Вернее, это было больше, чем крушение.

– А распределительный щит, рубильник, грубо говоря, находится… где, вы думаете?

Иван сжал зубы. «Значит, еще не все?»

– В метро? – сказал он глухо.

– Именно.

– Значит, это конец, – подвел он итог. «Пора домой. Здесь нам больше нечего делать».

– Почему сразу конец? – Федор поднял брови. – Еще тогда, после звонка Энигмы, я думал над этим вопросом. И просмотрел документы. Есть один вариант.

– Какой? – спросил Иван без особой надежды. Хватит заниматься ерундой, пора на «Василеостровскую». Прав Мемов. Иван горько усмехнулся. История делается не на атомных станциях, не в фантастических проектах – она делается в туннелях метро.

– Вы меня слушаете, Иван?

– Да, конечно.

– Грубо говоря, вам придется дернуть за рубильник.

Иван несколько мгновений смотрел на Федора в упор. Он что – так шутит?

– То есть?

– Система резервного электроснабжения создавалась не за один день. Под Петербургом множество военных и правительственных объектов – и система была заложена задолго до начала Катастрофы. Но в явном ее предчувствии, разумеется…

– А покороче? – попросил Иван.

– Включить подачу электричества можно на месте.

– Что-что?

– В самом метро. Смотрите. Вы знаете про мое… хобби…

«Хоронить людей по-человечески? Конечно, знаю».

– Так вот. Сначала я похоронил тех, кто умер на самой ЛАЭС. Слушайте, Иван! Это важно. На станцию за несколько дней до Катастрофы приехала комиссия… несколько важных чиновников, фээсбэшники, военные, эмчеэсовцы. Как понимаю, уже тогда стоял вопрос о возможном снабжении подземных сооружений электроэнергией. Именно это они и приехали проверять. Среди них был человек без определенного звания. Называли его инспектором. Когда я его хоронил, обнаружил вот это.

Он протянул диггеру красную книжечку. Удостоверение сотрудника.

С фото на Ивана смотрел строгий человек в военной форме в фуражке с высокой тульей.

– Макаров Вячеслав Игоревич, ГУСП РФ, – прочитал Иван. Поднял взгляд. – Подземные войска?

– Главное управление специальных программ Президента России. Я так понимаю, они занималисься строительством и охраной секретных подземных сооружений. При нем было вот это. – Федор протянул Ивану небольшую пластиковую карточку. Бесполезная вещь, вроде открытки. Совсем простая, без рисунка. Темно-серая, в правом углу металлический квадратик. И ряд черных цифр. Все.

– Что это?

Федор помолчал.

– Думаю, это ваш пропуск на секретный объект. На тот самый объект, на который пытался попасть Энигма… и не смог.

– Пункт управления метро?

– Думаю, да.

Иван взял карточку. Она была легкой. Очень легкой. Вот, значит, сколько весит жизнь одной станции?

* * *

Иван открыл дверь и шагнул в коридор.

«Утро – вот какое оно бывает», подумал диггер. Черт. По словам Федора, несколько дней будет пасмурно, поэтому Иван решился. Но даже несмотря на темные очки, ему казалось, что квадрат окна сияет нестерпимо ярким светом. Больно. Словно приставили к глазным яблокам два ножа и начали вскрывать наживую. Щелк. Щелк. Под веками пылало. Иван, прикрываясь рукой, вслепую добрался до окна, уткнулся лицом в стену – пластмассово щелкнули очки. Диггер постоял так, слезы лились потоком.

Иван пальцами залез под очки, понажимал на белки, чтобы убедиться, что глаза еще на месте. С трудом разлепил веки.

Свет.

Поморгал – ресницы склеились и мешали смотреть.

Наконец Иван начал хоть что-то видеть. Длинный коридор, идущий вдоль внешней стены здания, ряды окон; справа пыльный диван, картина на стене – зеленое пятно, рядом засохшее деревце в огромной пластмассовой кадке. Сияние солнца дало странный эффект – все кажется черно-белым. В воздухе кружились пылинки, сверкая. Ивану казалось, что коридор наполнен светом до краев, свет осязаем, его можно трогать и глотать, как воду. Прекрасно.

Но долго здесь находиться нельзя. Иван развернулся обратно, перебежал, захлопнул дверь за собой. Постоял в блаженном полумраке.

Да уж, подумал Иван.

Перед глазами все еще таял световой отпечаток окна.

Услышав приближающиеся шаги, диггер насторожился. Сюда кто-то бежал. Иван плавно скользнул в коридор, увидел мелькнувшую тень, из рук которой что-то упало. Федор? Почему бегом-то?

Иван мягко шагнул в коридор, встал около стены. Это был коридор в центре здания – здесь диггер мог не опасаться яркого солнца. Посмотрел вслед бегущему. Темная сгорбленная спина. Федор бежал и что-то нес.

Интересно, что?

Иван огляделся, потом шагнул вперед и опустился на колено.

На полу лежала упаковка бинта – еще нераспакованная, в целлофане. Иван поднял ее и усмехнулся. «Так, значит».

Седой был прав. Старик кого-то скрывает.

* * *

За желтой фанерной дверью неразборчиво звучали голоса.

Старик был не один. И этот другой был болен или ранен – не зря же Федор тащил с собой груду перевязочного материала.

Иван подошел к двери. Постоял, прислушиваясь. Склонил голову на плечо. Второй голос звучал ниже и тише. В нем было нечто странное – Иван пока не мог понять, что. Второй голос говорил быстро – бубнил так, что слов было не разобрать, но явно жаловался. Иногда начинал подвывать, словно от сильной боли.

Понятно, этот второй был на улице, столкнулся с тварью. Но почему старик скрывает его от диггеров?

Что ж… пришло время все выяснить.