Метро 2035: Питер - Шимун Врочек

Негр вскинул автомат, щелчок предохранителя. Убер замер. Иван чертыхнулся про себя. Это уже не смешно.

– Не надо меня останавливать, – сказал Мандела хрипло. – Пожалуйста. Вы мои друзья. Я не хочу в вас стрелять. – Он обвел всех взглядом, упрямый, жесткий. – Но буду.

– Ты, ублюдок черный, ты же сдохнешь сейчас! – сорвался Убер. – Надень маску, урод! Или я тебе ее в задницу затолкаю!

Короткая очередь. Грохот выстрелов. «Очень плохо, – подумал Иван. – Это настолько плохо, что лучше бы нам мотать отсюда подальше и побыстрее». Затылок разболелся не на шутку.

Убер отшатнулся. Мандела стрелял в землю перед ним.

– Мандела, мы без тебя даже дрезину не дотащим! – крикнул Кузнецов. Молодец парень!

Негр улыбнулся.

– Хороший аргумент, – сказал он, – но запоздалый. Прощайте, друзья. Увидимся в следующей жизни. Или не увидимся. И да, еще… Не ходите за мной.

Он мягко отступил, продолжая держать автомат на весу.

– Но почему? – спросил Иван, чтобы потянуть время.

– Почему? – Мандела остановился, покачал головой. – Когда мы туда ехали… на ЛАЭС… Я думал, мы найдем что-то, что станет нашей надеждой. Для нас, для человечества… Что-то… не знаю, что! Но оказалось, там сидит всего лишь чокнутый старик, разогревающий на ядерном реакторе чайник. Вам не кажется, что это просто метафора, описывающая все человечество?

– А его сын? – негромко произнес Седой.

Мандела замер. Потом встряхнул головой, словно прогоняя ненужные мысли.

– Его сын – это шанс. – Он усмехнулся. – Но не для нас, не для людей.

– А для кого?

– Для таких же тварей, как он. Понимаете?

Иван выпрямился.

– Другая экосистема, – сказал он.

– Верно. – Мандела стоял, ветер теребил его упрямые черные волосы. – Он паразит. Мы тогда не поняли, что этот так называемый «сын» – паразит. Вот к чему мы придем в итоге. Все мы станем носителями для этих тварей. А я не хочу этого видеть.

Молчание. Шум ветра.

– Но… – начал Иван, но Мандела его перебил:

– Думаете, старик трупы выкапывает, чтобы похоронить? – Негр оскалил зубы. Белый полумесяц прорезался на черном. – Как бы не так. Он ими сынка кормит. А чтобы успокоить совесть, ставит кресты над пустыми могилами.

– Ерунда, – сказал Убер. Но как-то не очень уверенно.

– Прощайте, – сказал Мандела. Иван моргнул. Прежде чем уйти, негр поднял руку и помахал им. Повернулся, пошел вдоль состава. Иван смотрел, как он проходит мимо тепловоза, словно замершего в удивлении от такого поворота. Ржавый сине-красный гигант молча возвышался на рельсах. Похоже, он видел людей впервые за последние два десятка лет. Но ничего не изменилось. Люди традиционно выясняли отношения…

– Вот идиот, – сказал Убер растерянно.

Иван резко повернулся к нему, замах… удар.

Скинхед плюхнулся на гравий. Посмотрел на Ивана снизу вверх, потер челюсть:

– Ты чего?

Иван шагнул вперед и ткнул его кулаком в грудь.

– Ты чертов фашист и отморозок, понял?! А теперь – встать! У нас до хрена работы.

* * *

– Раз, два, взяли! – скомандовал Иван.

Металл резал пальцы. Дрезина стала вдвое тяжелее…

Вдалеке раздался вопль, резанул по нервам. Потом вдруг – выстрелы, крики боли, возня.

Очередь. Еще очередь.

«Мандела!»

– Бросай! – велел Иван. Тяжеленная дрезина с грохотом опустилась на щебень. Боль в онемевших пальцах. – Быстрее!

Иван подхватил автомат с дрезины, побежал за Убером.

Когда они добрались до тепловоза, все было кончено. Побоище. Две твари лежали на насыпи, разорванные пулями. Темная, водянистая жидкость, похожая скорее на слизь, чем на кровь, вытекала из тел, покрытых странной короткой шерстью. Лапы – или ноги? – одной из тварей продолжали подергиваться…

Короткие, круглые морды. Разрез пасти громадный, словно голова открывается, как сумка на молнии. Сотни мелких коричневатых зубов.

Мандела сидел, прислонившись спиной к ножу тепловоза. Красная краска облупилась, пробитая ржавчиной насквозь; кровь негра на ней казалась черной. Мандела одной рукой держал автомат, другой зажимал живот. Между пальцев толчками пробивалась кровь.

Человек и тепловоз. Венец природы и его создание. Даже этот железный ржавый зверь – тепловоз – и то был ближе к человеку, чем то, что лежало сейчас у ног Манделы. Когда они подбежали, негр поднял взгляд… Улыбнулся…

Дыхание частое, с бульканьем и сипами.

– Не… недалеко я ушел… верно?

– Держись, брат, – велел Убер. – Сейчас мы тебя перевяжем.

Мандела с трудом поднял голову, посмотрел на скинхеда. Белки глаз, суженные от боли зрачки.

– Брат?

– Брат, – подтвердил Убер.

– Я же черный, ты забыл? – сказал Мандела, попытался подняться.

Скинхед мягко усадил его обратно.

– Да какой ты черный! – Убер с досадой махнул рукой. Достал бинт и марлю из сумки, начал вытаскивать резиновый жгут. – Никакой ты на фиг не черный…

– Правда? – удивился Мандела. – А какой же?

– Загорелый… бля. И то слегка. А так человек человеком. Уж всяко побольше веганцев.

– Вот ведь. – Мандела слабо улыбнулся. Бледное лицо на глазах теряло краски. – Неопределившийся ты элемент, Убер. Неус… – Он задохнулся. – Неустойчивый…

Глаза застыли. Голова негра медленно опустилась на грудь.

Убер в сердцах отшвырнул бинт в сторону, выругался.

Иван подошел к твари, направил автомат ей в голову. Подергивающийся комок плоти. «Что вам здесь надо? Это теперь наша планета», – словно бы говорили ее глаза.

Иван нажал на спуск. Сумерки разорвало вспышкой.

Резкий, как удар на стыке рельсов, звук выстрела. Еще один.

Иван поднял голову.

– Пойдем, – сказал он Уберу. – Надо идти.

* * *

Серый наблюдал, как исчезают вдали на странной штуковине, которая рычала и билась, четверо людей. При необходимости он легко догнал бы их… Но не сейчас, когда он ослабел после схватки с древесным человеком.

Серый поднялся на длинные вытянутые ноги. Покачнулся.

Похоже, пришло время большого зова.

* * *

Через полчаса они добрались до ЖД-станции «Университетская». Сейчас дрезина с резким металлическим стуком проезжала пустые перроны и поселки, тонущие в коричнево-серой растительности разрушенные дома, заброшенные заводы и островки погибших машин.