Манускрипт - Анастасия Андрианова

– Дочка. – Азалия крепче сжала ладонь Алиды. – Скажи, у тебя какие-то проблемы? Ты… состоишь в секте? У тебя проблемы с законом? Расскажи мне, и я все решу. Леарт весьма влиятельный человек, конечно, у него нет власти над Магистратом, но в определенных кругах…

– Мама! – прервала ее Алида. – У меня все нормально. Я правда спешу. Спасибо, что вовремя разбудила. Меня ждут.

– Всевышний, пару часов назад у тебя на глазах убили твоего отца, а ты боишься куда-то опоздать? Тебе что-то угрожает?

– Нет, – заупрямилась Алида. – Мама, я не могу сейчас всего тебе рассказать, но я правда должна идти. – Алида замолчала, до боли закусив губу, чтобы слезы снова не полились из глаз. С Азалией она виделась еще реже, чем с Эрнестом, и чувствовала, что доверие между ними давно потерялось, несмотря на то, что Азалия сейчас пыталась показать себя заботливой матерью.

– Ладно, если ты не хочешь рассказывать, я не настаиваю. Того сапожника арестовали, я ездила в Квартал. Тело Эрнеста увезли в лазарет, мы с Леартом договоримся о… о погребении. С его женой поговорят жандармы, надеюсь, они проявят должный такт. Если хочешь, я попрошу нашего извозчика отвезти тебя куда нужно. – Азалия сделала паузу, всматриваясь в лицо дочери. Алида продолжала молчать и кусать губу, разглядывая узор на ковре под ногами.

– Доченька, пожалуйста, будь благоразумна. Ты помнишь, что ты не можешь жить с мужчиной без официального обручения? Это чревато штрафами и…

– Да не живу я с мужчиной! – вспылила Алида. – Точнее, живу, даже не с одним, а с тремя, двое из которых – отец и сын, но так необходимо! Это вовсе не то, о чем ты думаешь! Просто сейчас не может быть иначе, пойми!

Она выкрикнула это с таким отчаянием, что Азалия, шумно вздохнув, обняла ее. В комнату вошла служанка, подававшая чай, и взволнованно сказала:

– Госпожа Азалия, там в коридоре незнакомый господин. Он назвался Теодором и… и он хочет видеть вашу дочь.

Алида растерялась, а Азалия, напрягшись, произнесла:

– Что ж, если хочет, пусть заходит. Позови господина Теодора.

Служанка кивнула и убежала в коридор. Через несколько мгновений, как Алида того и ожидала, в гостиную вошел Вольфзунд. Он с насмешкой осмотрел обстановку и наряд Азалии и остановил взгляд на лице Алиды.

Мужчина в черном камзоле, расшитом серебряной нитью, и темно-сером плаще выглядел в светлом бежевом интерьере как инородное пятно, словно его вырезали из одной картинки и вклеили в другую, не слишком позаботившись о достоверности. Алида нахмурилась, но Вольфзунд, напротив, расплылся в улыбке.

– Как хорошо, что я быстро тебя нашел, моя милая. Госпожа Азалия, извините за вторжение. – Он галантно поклонился, положив ладонь себе на грудь. – Признаюсь, я был немало обеспокоен твоим внезапным исчезновением, Алида. Обещай, что больше не заставишь меня беспокоиться.

– Господин Теодор, – прервала его Азалия. – Я не знаю, какие отношения связывают вас с моей дочерью, но я не хочу, чтобы вы ввязывали ее во что-то опасное и противозаконное. Мой муж – видный человек, и у вас могут быть неприятности, если…

– Нет-нет, ваши опасения совершенно беспочвенны. – Вольфзунд взмахнул рукой и подошел ближе к дивану, не переставая улыбаться Азалии. Алида подумала, что матери он, наверное, кажется весьма привлекательным: дорогая изысканная одежда, хорошая обувь, элегантная прическа и пронзительный взгляд всегда были тем набором, который действовал на Азалию примерно так же, как на ее дочь – хороший кусок шоколадного торта.

– Просто у нас с Алидой есть кое-какие общие дела. Никаких заговоров, запрещенной торговли, ограблений и – упаси Первый Волшебник – конечно, мы не сожительствуем как мужчина и женщина.

Азалия закусила губу точно так же, как до этого делала Алида, и недоверчиво посмотрела на гостя. Алида сидела, затаив дыхание, и не решалась произнести ни звука. Весь этот день казался сущим безумием: смерть отца, встреча с матерью в уличной карете, появление в этом доме Вольфзунда… Руки снова начали мелко дрожать, и от цепкого взгляда Альюда это не скрылось. Он подсел к ней и накрыл ее пальцы свой прохладной ладонью.

– Что же ты снова наделала, Алида? – спросил он почти сочувствующе. – Нет, не говори ничего. Мы побеседуем чуть позже, если ты этого захочешь. Поехали домой. Твой друг заждался.

Алида подняла на него покрасневшие глаза, боясь увидеть на лице Альюда насмешливую улыбку. Но Вольфзунд выглядел вполне доброжелательным, конечно, настолько, насколько это возможно при его резких чертах лица и холодном взгляде.

– Хорошо, – прошептала Алида. Вольфзунд улыбнулся и помог ей встать с дивана.

– Будь осторожна! И пиши мне, если что-то случится! – крикнула им вслед Азалия.

– Хорошо, – так же шепотом повторила Алида, и они вместе с Вольфзундом вышли на улицу. В свете фонарей она разглядела уже знакомую карету, запряженную тройкой вороных лошадей.

Целых два дня Алиду старались поменьше беспокоить, уважая ее горе. Она лежала на кровати в обнимку с Мурмяузом и безучастно взирала на птиц, которые стайками кружили у окна. Их щебет был едва слышен через стекло, но отчего-то ей казалось, будто пернатые жители сада утешают ее. Иногда она готова была поклясться, что понимает, о чем они говорят.

Еду приносили в комнату, но на третий день она решила спуститься в столовую и отобедать вместе со всеми. Алида рассудила, что чем больше она будет грустить в одиночестве, тем сильнее тоска завладеет ею. Нужно постепенно входить в привычный ритм жизни, ведь даже гибель отца не является достаточной причиной для того, чтобы отказаться от сделки с альюдами.

Едва она вышла из своей комнаты, как сразу заметила перемены, произошедшие с замком. Когда замок вновь появился в мире, он казался мрачным, полузаброшенным, необжитым и холодным. Потом, впитав остатки силы, он стал величественным и прекрасным. Сейчас же, когда волшебство утекало, здание снова становилось обветшалым, будто готовилось вот-вот рассыпаться в руины.

С потолка свешивались толстые хлопья штукатурки, похожие на уснувших вниз головой летучих мышей, на стенах кое-где выступили пятна непонятного происхождения, обои и настенные панели начали отслаиваться, а в углах башен поселилась белесая плесень.

Кошки, которые в последние дни не прекращали скрести на душе Алиды, с новой силой заработали когтями. Конечно, даже Вольфзунд понимал, что смерть отца – уважительная причина для бездействия, но теперь Алида с затаенным ужасом осознала, как быстро утекает время. Медлить больше нельзя, иначе скоро Магистрат дождется, когда остатки магии покинут альюдов, замок превратится в руины, и старики без особого труда завладеют оставшимися страницами. Кто тогда расколдует наставников? Можно ли будет их вообще расколдовать? Что-то ей подсказывало, что Магистры, которые ненавидят альюдов и их колдовство, вряд ли помогут превратить птиц обратно в людей. Но, с другой стороны, хранители страниц – потомки семей, в прошлом приближенных к Магистрату. Значит ли это для стариков хоть что-то?