Месть фортуны. Фартовая любовь - Эльмира Нетесова

— Некуда мне линять! — созналась Задрыга. Участковый головой покачал:

— Смотри, я предупредил, — и вскоре уехал.

Капка быстро позвала сявку. Попросила его передать кентам, что будет их ожидать во второй хазе. Той, что неподалеку.

— Но и ее менты не обойдут! Весь участок протряхнут! — испугался мужик. И Капка, глянув на него, поняла, этот не предложит ей переждать проверку в своем доме, о каком недавно говорил.

Задрыга открыла подвал. Велела сявке, когда закроет крышку, постелить линолеум и поставить на это место стол или кресло. Чтобы никто из чужих не догадался. А кентам, когда вернутся— указать, где она канает.

Девчонка сразу услышала чужие, тяжелые шаги над головой. Они ходили по комнате из угла в угол:

— Смылась банда? Ну хорошо! Теперь спокойно дышать будем. Без происшествий! Надоело за них клизьму получать! — слышала Задрыга голос сверху.

— Смотри, ни одной шмотки в доме! Даже вони не осталось! Все забрали! — глянула девчонка на кучу барахла и сумки, предусмотрительно сброшенные ею в подвал.

— А где хозяин? — спросили сявку, и тот ответил, как велела Капка:

— К женщине пошел. Свидание у них. Утром воротиться обещал.

— Во, кобелище! В таком возрасте по бабам бегает! Ну и прыткий чувак! Передай ему, чтоб в старости остепенился и не сдавал дом всякой шобле! — сказал кто-то из проверяющих уходя.

Задрыга молила Бога, чтобы возвращающиеся кенты не натолкнулись, не встретились с милицией.

Через полчаса она постучала в крышку подвала, и сявка тут же выпустил ее. Время шло к полуночи.

Задрыга выскакивала из дома, прислушивалась к каждому звуку в тишине. К шепоту и шороху, к шагам и голосам. Нервы были на пределе.

Она не доверяла старому сявке. Тот мог не услышать, прозевать. Задрыга только вернулась со двора, как следом за нею открылась дверь. Капка оглянулась. На пороге стоял бледный, до неузнаваемости, Остап.

— Линяем, Капка! Шустрей!

— Общак возьму. И барахло! — кинулась Задрыга в комнату пахана. Отодвинула шкаф. Выгребла в две сумки деньги, передала Королю.

Барахло забросила в чемоданы комками. И застегнув ремни, поставила у ног Остапа.

— Живей за мной! — бросил через плечо и помчался к машине, стоявшей в темноте.

— Я не могу с вами! Я тутошний! — взмолился сявка. Король, вытащив из сумки пачку десяток, отдал ему.

— Хазу закрой, ключи Лангусту! Сам сваливай! Прощай, дед! О нас — ни звука никому! — закрыл дверцу перед лицом сявки. Тот, увидев в своих руках пачку денег, обрадовался, перекрестил вслед уходящую машину, засеменил к дому Лангуста.

Капка с Королем сидели на заднем сиденьи, впереди двое — из приезжих.

Сваливаем, кенты! В Вильнюс — прямиком! Наши уже, небось, на полпути? Пахан враз смекнул! — сказал Остап.

— Все живы? — спросила Капка Короля.

— Где там? Тундру лягавые пришили. На меня патрона не хватило. А перезарядить — я помешал, — сознался Остап тихо.

— Лишь бы трассу не успели перекрыть лягавые! Тогда успеем!

— В пределе шмонать станут. По всем хазам и притонам! Утром дороги перекроют. Теперь не допрут! — сказал кент, сидевший за рулем.

Капка спросила, сколько бензина в баке? Фартовый отмахнулся:

— До заправочной хватит!..

Капка прижалась к плечу Короля. С ним ей ничего не было страшно. Но впервые почувствовала, как вздрагивает медвежатник. Как выбивают лихую чечетку его зубы.

Она положила руку ему на плечо. Остап обнял Капку, но остался мрачным, неразговорчивым.

— Пахан как?

— В ажуре!

— Почему за мной не возник?

— Спешил. Так надо. Мы скоро нагоним их, — глянул на спидометр.

Машина уже вышла из города и мчалась по широкой, автомобильной трассе.

Когда отъехали от города с полсотни километров, водитель матюкнулся. На трассу выскочил гаишник, знаком велел остановиться.

— Иди, ты, на…! — процедил фартовый сквозь зубы и прибавил скорость.

Машина уже не шла — летела. Мелькали за боковым стеклом столбы и деревья. Редкие встречные машины освещали фарами кентов, били светом по глазам.

— Там тоже пост гаишников! Объехать надо! — предложил Король, указав на боковую дорогу.

— Нет у меня времени катать вас! Пригнитесь, чтоб тыквы не просквозили вам «маслины»! — рванул машину так, что гаишник в ужасе отскочил к кювету.

— Мать вашу суку! — ухмылялся кент за рулем, и Задрыга видела его перекошенное злобой лицо в зеркале.

— Развелось вас, как нерезанных собак! — ворчал недовольно. Но Задрыга заметила отъехавший от будки ГАИ мотоцикл. Он шел на приличной скорости и вскоре высветил сидевших в машине.

— Изобрази роды! Мамзель! Король, укрой ее! Вякни, баба рожает. К матери везешь — в Минск. Мы — братаны! Стольник дай! Иначе, колеса прострелит падла! И попухнем! — протянул руку за деньгами, приказав Капке:

— Ори во всю глотку! Ломай комедь! — а сам остановил машину.

Капка взвыла не своим голосом, она влезла на сиденье с ногами, укрылась курткой Короля.

— Почему не остановились? Почему превышаете скорость?

— У сеструхи роды начались! Преждевременные! К матери везем! — еле перекрыл вопли Задрыги кент.

— Права давай!

— Слушай! До них нам сейчас? Возьми и пожелай нам доброго пути! — вложил в руки инспектора купюру. Тот сунул ее в карман, вернулся к мотоциклу и, развернув, умчался обратно.

— Включи ближний свет! Так мы незаметнее на трассе! — попросил Остап. Машина, не снижая скорости, проскакивала города, поселки, деревни.

— В Вильнюсе будут ждать? Адресок помнишь, не поморозил? — усмехнулся из-за руля фартовый Королю одними губами и добавил:

— Десять километров осталось. Хоть бы хватило бензина!

Въехав в Вильнюс, фартовый резко сбросил скорость, запетлял по чистым, словно умытым, улицам, мимо красивых домов, обсаженных деревьями. Капка ни разу здесь не была. Удивлялась ухоженности города, хорошим, ровным дорогам.

— Вот здесь! — остановил машину кент перед красивым двухэтажным домом, обнесенным витой оградой.

Едва он вышел из машины, Капка увидела вытянувшего в окно пахана. Он туг же появился во дворе, открыл ворота, указал кенту, куда поставить машину, и пошел в дом, позвав всех за собою.

Капка шла, разглядывая диковинные цветы, украсившие лестницу. В доме было так чисто и тихо, пахло садом, солнцем и теплом. Казалось, именно в таких домах живут лесные, невидимые феи. Они спят в цветах и просыпаются вместе с солнцем.