Ганзейцы. Савонарола - Оскар Гекёр

упрочил положение Савонаролы. Почти в то же время заболел Лоренцо Медичи неизлечимой болезнью, и так как, сверх того, его сильно мучила подагра, то им овладела непреодолимая боязнь умереть без покаяния.

В мрачный зимний вечер вся семья Медичи, кроме кардинала Джованни, собралась на вилле Кареджи, близ Флоренции, в спальне больного Лоренцо, который лежал на постели, окружённой тяжёлыми штофными занавесями. Кроме Клары, Пьетро и Альфонсины тут был и Франческетто с Маддаленой, которая привела с собой двух маленьких сыновей. Все с одинаковым беспокойством следили за каждым движением учёного друга дома Медичи, Пико де Мирандолы, взявшего на себя обязанности врача; последний держал в руке плоскую чашу с лекарством, которое, по его мнению, должно было облегчить страдания больного.

Печальные, блуждающие взоры Лоренцо переходили от жены к сыну и другим членам семьи. Комната, в которой он лежал, была украшена драгоценным алтарём, где перед распятием горела неугасаемая лампада. Стены были увешаны картинами знаменитейших художников, которые отчасти были обязаны дому Медичи своевременным развитием своего таланта. В соседних комнатах были собраны не менее ценные художественные произведения древнего и нового искусства; Лоренцо знал, что его дом по великолепию обстановки не уступит ни одному из королевских дворцов. Если церкви и площади Флоренции были украшены произведениями искусства, то они были обязаны этим его щедрости, и Лоренцо мог надеяться, что слава этих бессмертных сокровищ покроет и его имя неувядаемым блеском. Но теперь, лёжа на смертном одре, он должен был сознаться перед самим собой, что далеко не достиг той цели, к которой стремился всю жизнь. С тайным ужасом он думал о том, что со временем, если восторжествует миросозерцание в духе учения Джироламо, все его стремления будут признаны делом суетного, бесовского наваждения. Хотя дом его был спасён от разорения, но он знал, что народ относится к нему не с прежней любовью, и боялся, что представители фамилии Медичи со временем будут ещё меньше пользоваться расположением флорентийцев. Таковы были плоды его честолюбивых стремлений! Господь унизил его гордыню и показал в лице бедного доминиканского монаха, что в Его власти уничтожить земной блеск и заставить людей ощутить страх Божий.

Но в то время как учёный врач и приближённые Лоренцо молча ждали действия лекарства в надежде услыхать слова утешения из уст больного, последний мысленно готовился к смерти. Покончив с земными помыслами и заботами, он остановился на решении, которое давало ему надежду на спокойную смерть и мирный переход в другой, лучший мир. Он подал знак рукой, чтобы к нему подошла Клара, так как, видимо, желал сообщить ей нечто важное. Она наклонилась к нему, и Лоренцо сказал ей на ухо несколько слов, после чего Клара попросила всех удалиться из спальни на несколько минут, добавив, что больной желает остаться с нею наедине.

Лицо Клары было бледно, и её большие глаза горели лихорадочным огнём, потому что в эту минуту она испытывала глубокие страдания при мысли о близкой смерти дорогого для неё человека. Хотя врачи ещё не потеряли надежды на выздоровление Лоренцо, но она лучше всех знала своего мужа, видела полный упадок его физических и нравственных сил и была убеждена, что ничто не может восстановить их.

Когда они остались вдвоём, Лоренцо сказал ей:

— Я желал бы приготовиться к смерти и хотел просить тебя, чтобы ты немедленно послала за духовником.

Эти слова болезненно отозвались в душе Клары, но она овладела собой и ответила, что готова исполнить его желание. Она намеревалась выйти из комнаты, чтобы отдать соответствующее приказание, но больной сделал быстрое движение и, судорожно схватив её за руку, сказал слабым, прерывающимся голосом:

— Подожди немного и выслушай меня! Ты должна знать, кого я выбрал своим духовником; помни, что это неизменное желание умирающего, которое должно быть исполнено... Я хочу исповедаться перед одним человеком, а не перед кем другим, и только из его рук желал бы принять святые дары как залог моего примирения с Богом!.. Пошли в доминиканский монастырь Сан-Марко и прикажи передать настоятелю Джироламо Савонароле, чтобы он пришёл к Лоренцо Медичи, который лежит на смертном одре и желает исповедаться у него.

Клара обомлела от ужаса. В её гордой душе происходила тяжёлая борьба разнообразных ощущений, но она не смела отказать умирающему в его последней просьбе.

В те времена люди самого непреклонного характера не решались умереть без покаяния, поэтому Клара ни в коем случае не позволила бы себе лишить дорогого ей человека возможности помириться со своей совестью в тот момент, когда он чувствовал приближение смерти.

Хотя она далеко не одобряла решение своего мужа и не предвидела добра от предстоящего свидания, но молча кивнула головой в знак согласия и, пожав руку Лоренцо, вышла из спальни, чтобы исполнить его желание.

Довольно значительное расстояние отделяло виллу Кареджи от монастыря Сан-Марко, поэтому приходилось дорожить каждой минутой, чтобы не увеличить нетерпение больного. Двое слуг по приказанию Клары немедленно сели на лошадей и отправились в монастырь, захватив с собой третью верховую лошадь для настоятеля. Затем Клара вернулась к своему мужу и молча села около его постели.

Остальные члены семьи не входили больше в комнату больного, и хотя Пьетро и Маддалена не решились бы противоречить отцу, но также отнеслись несочувственно к его странному желанию.

Один Пико де Мирандола искренно обрадовался, узнав о предстоящем свидании, так как до этого он не раз убеждал Лоренцо помириться с Савонаролой.

Клара взяла книгу и при свете лампады читала вслух молитвы. Лоренцо лежал неподвижно и мысленно готовился к исповеди.

Так прошло довольно много времени. Неожиданное приглашение застало врасплох сурового настоятеля монастыря Сан-Марко; он медлил с отъездом, потому что хотел предварительно обдумать свой способ действия. Согласно своим убеждениям, Савонарола видел и в этом событии промысел Божий и решился неуклонно следовать его указаниям.

Наконец вошёл слуга и доложил вполголоса Кларе о прибытии настоятеля Сан-Марко; она молча поднялась с своего места и с молитвенником в руке вышла в свою комнату, которая была рядом со спальней Лоренцо. Она встала на колени перед распятием в надежде, что усердная молитва обратит её мысли к Всевышнему.

Савонарола медленным шагом подошёл к постели больного Лоренцо, который устремил на него взгляд, полный томительного ожидания.

В данный момент мысли Джироламо были исключительно заняты результатами его свидания с правителем Флоренции. Но, не упуская из виду своей обязанности духовника, он хотел после короткого приветствия произнести те слова, которые, согласно догматам католической церкви, служат приготовлением к исповеди.

Но Лоренцо предупредил его.

— Вы