Изменить судьбу - Юлия Богатырёва

— Пожалуйста, Маринэ, давай на сегодня закончим! А то я по твоей милости сейчас расстанусь со своим обедом…

— Да, Маринэ, хватит ее мучить — вступился за меня Адам, и я расслышала в его голосе нешуточное беспокойство — Ты посмотри на нее, она же уже вся зеленая!

— Ну хорошо — смилостивилась хозяйка коня — так и быть, слезай.

— А как? — жалобно спросила я.

Девушка удивленно взглянула на меня:

— Ну как-как: спрыгни, вот и все.

— Нет, я боюсь. Он такой здоровый! Я точно упаду и что-нибудь себе сломаю — проныла я.

— Так, все — решительно сказал Адам, подходя к Али-Абаю — Оля, прыгай мне на руки. Я тебя поймаю.

Конь подозрительно покосился на Адама, неодобрительно всхрапнул, но, к счастью, остался стоять на месте, не предпринимая попыток лягнуть моего спасителя. Парень протянул ко мне руки и повелительно приказал:

— Прыгай!

Мне ничего не оставалось, как поглубже вдохнуть для храбрости и свалиться с коня, молясь Высшим Силам, чтобы друг меня поймал. А через секунду я уже была в его объятиях, и знакомая теплая энергия его ауры окутывала и укрывала меня мягким одеялом, создавая ощущение полной защищенности и гармонии. Я обняла его и уткнулась в его рубашку, чувствуя такое облегчение, что у меня ноги стали совсем ватными. А Адам в ответ сжал меня так крепко, что я сама себе показалась воздушным шариком, который вот-вот лопнет:

— Дружище, полегче — слабо пискнула я — ты меня сейчас задушишь.

Стальная хватка Адама слегка ослабла, но совсем чуть-чуть. Одновременно с этим я почувствовала, что так долго сдерживаемые им эмоции и чувства вот-вот вырвутся наружу — ведь, по сути дела, мы не подходили так близко друг к другу уже целый месяц! Мне и самой с трудом удавалось связно мыслить, когда я снова ощутила волшебство слияния наших аур — я так сильно соскучилась по этому ощущению, словами невозможно передать! Но все-таки какие-то остатки здравого смысла сохранились в моем затуманенном от любви мозге: я смутно осознавала, что рассказывать правду о наших отношениях Маринэ таким образом — жестоко и неправильно. Поэтому с трудом перестав млеть в объятиях любимого, я кое-как сконцентрировалась и шепотом попросила его:

— Адам, отпусти меня, пожалуйста.

— Не могу — так же едва слышно шепнул он в ответ, и я действительно ощутила, что внутри него разыгралась нешуточная война с самим собой не на жизнь, а насмерть.

— Только не сейчас, прошу тебя. Знаю, что это тяжело, но, пожалуйста, постарайся — чуть слышным шепотом принялась уговаривать я его, и тут услышала за спиной озабоченный голос Маринэ:

— Оль, все нормально? О чем вы там шепчетесь? Хватит вам уже обниматься, все давно закончилось. Лучше пойдемте вернем Али-Абая в его стойло и поедем в ночной клуб, а то я так к выступлению не успею подготовиться.

Однако Адам продолжал держать меня в объятиях мертвой хваткой и я что-то не чувствовала, чтобы он хоть немного прислушался ко мне или к Маринэ. Пришлось сделать еще одну попытку достучаться до его разума, пока не стало слишком поздно (кто бы знал, как мне сложно было это делать — у самой остатки осознанности уже почти совсем улетучились!):

— Прошу тебя, родной мой, отпусти, ты должен это сделать — ноль реакции. Тогда мне стало вдруг совершенно ясно, что поодиночке мы не сможем себя преодолеть, но оставался малюсенький шанс, что у нас получиться сделать это вместе. Я сонастроила себя с Адамом, стараясь дышать так же как он, и прошептала на одном дыхании — Давай попробуем отпустить друг друга вместе. На счет три: раз… два… три! — я невероятным усилием воли разжала свои руки, одновременно чувствуя, как стальное кольцо рук моего любимого тоже медленно разжимается. Это было больно! Разъединять себя с ним, преодолевая и свое и его яростное сопротивление было так невероятно мучительно, что мне (и не сомневаюсь, ему тоже) показалось, будто приходится с корнем вырывать из себя что-то жизненно важное и необходимое…И это без всякого наркоза! Ноги у меня подогнулись, и любимый рефлекторно дернулся меня подхватить, но я оттолкнула его, понимая, что не смогу найти в себе силы разорвать наше объятие второй раз. К счастью для меня, рядом стоял Али-Абай. Я положила руки на коня, незаметно оперевшись на него, и, заставляя себя потихоньку переставлять ноги, отошла подальше от Адама к морде Али. Обняв его за шею и стараясь ни на кого не смотреть, я сконцентрировала свое внимание на благородном животном, благодаря за терпеливость и доверие, которое он проявил по отношению ко мне. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, и такой невинный предлог, как выражение благодарности коню, показался мне самым подходящим для этого. Али-Абай явно почувствовал, что со мной что-то не так, до меня донеслось его недоуменное удивление, но не зная толком как выразить свои чувства понятным человеку языком, он просто участливо фыркнул мне в волосы и дружелюбно ткнулся мордой в плечо.

— Ну все, хватит разводить здесь телячьи нежности — решительно сказала Маринэ и подойдя взяла своего четвероногого друга под уздцы — Из-за вас я совсем опаздаю, и Измаил будет долго песочить меня за безалаберность. А ты, Оля, еще, между прочим, обещала рассказать мне как ты разговариваешь с животными, не забыла? Пойдем, расскажешь по дороге — и девушка уверенным шагом двинулась обратно к входу в конюшню.

Я поплелась следом, собираясь с мыслями и радуясь возможности занять свой мозг хоть чем-то, кроме навязчивой идеи наплевать на все принципы и приличия и вернуться в объятия любимого человека. Мне так ужасно этого хотелось, что тело с трудом меня слушалось, пришлось сделать несколько глубоких и медленных вдохов-выдохов, подчиняя организм своей воле.

— Итак, — начала я свой рассказ — О том, что я умею разговаривать с животными, я узнала недавно и, можно сказать, случайно. Так случилось, что однажды мы с Тимуром пошли в московский дельфинарий, и там один дельфин мысленно попросил меня о помощи, поскольку, как выяснилось впоследствии, все тамошние дельфины сильно отравились некачественным кормом и могли от этого умереть. В общем, я им помогла и попутно научилась у них телепатическому общению — увидев недоумение в глазах Маринэ, я пояснила — это когда говоришь не вслух, а мыслями. Но дельфинам не очень понятна наша обычная речь, они больше общаются ощущениями и передают друг другу образы-картинки. Вот так же и я научилась наши предложения из слов переводить в последовательность образов, похожую на кино и озвучивать его своими мыслями и ощущениями. Понимаешь? От дельфинов я тоже принимала похожее кино и переводила его для других людей в слова. Короче, работала переводчиком с дельфиньего. Хотя вообще-то, когда я общалась с дельфинами один на один, мне даже переводить не приходилось, все и так было понятно по ощущениям и картинкам. Еще во время этого общения я поняла, что разговаривать таким образом не так уж необычно. Мы все неосознанно делаем это с домашними животными, просто не обращаем внимания. А если подойти к этому вопросу осознанно, то при определенной доле старания такому может научиться каждый. Я объяснила это инструкторам дельфинария, некоторые из них тоже попробовали поговорить с дельфинами и у них получилось! И не только у них. Адам тоже, между прочим, умеет с дельфинами разговаривать.