Знак розы - Лейла Мичем

Джимми воскликнул:

— А мне все равно, что вы говорите, мистер Амос. Тетя Мэри спятила. Иначе и быть не может, раз она так поступила с Рэйчел. У нее не было никаких причин отдавать Сомерсет кому-либо еще и оставлять дом сборищу старых сплетников.

— Тише, Джимми. — Мать потянула его за руку, пытаясь усадить на стул. — Ничего хорошего из этого не выйдет. Что сделано, то сделано. И теперь уже ничего не изменишь.

Джимми вырвал руку и гневно уставился на мать.

— Ну что, теперь ты довольна?

— Амос, я не понимаю... — произнесла Рэйчел дрожащим голосом. — Почему она так поступила?

— В кои-то веки она прислушалась к своей совести, — ответила Элис. — Я знаю, что тебе сейчас очень больно, Рэйчел, но твоя двоюродная бабка поступила правильно. В свой смертный час она поняла, что негоже отказываться от обещания, данного твоему отцу. И ты ведь не можешь сказать, что тебя обошли вниманием, милая. С такими деньжищами ты сможешь купить столько ферм, сколько пожелаешь. — Она потянулась к Рэйчел, чтобы погладить ее по голове, но дочь раздраженно дернула плечом, отмахиваясь от нее.

— Элис, помолчи, — сказал Уильям. — Разве ты не видишь, что это совсем не то, что Рэйчел хочет услышать?

— Она вам что-нибудь объяснила? — Рэйчел по-прежнему обращалась только к поверенному, в глазах ее застыли слезы. — Наверняка она сказала вам что-нибудь...

— Я умолял ее объяснить мне мотивы, дорогая, но она сказала... что у нее нет времени. Вот почему она собиралась лететь к тебе... чтобы объяснить причины. Но Мэри заверила меня, что поступает так исключительно из любви к тебе. Ты должна верить этому. Вот ее слова: «Я знаю, ты думаешь, что я предала ее. Это не так, Амос. Я спасаю ее».

— Спасает меня? — Рэйчел пыталась понять, что это значит, отыскать хоть какие-ниточки, которые помогли бы ей объяснить это безумие. — Ага! — воскликнула она вдруг с таким видом, словно на нее снизошло озарение. — Она хотела спасти меня от тех ошибок, которые совершила сама, не так ли? Как благородно с ее стороны, но мои ошибки - мое личное дело, и они никоим образом не должны были ее беспокоить.

— Есть еще кое-что... — произнес Амос нетвердым голосом. — Мэри обмолвилась, что на землю наложено проклятие и она хочет уберечь тебя от него.

— Проклятие?— Скептицизм смешался с гневом, и слезы в сверкающих глазах Рэйчел высохли. — Она никогда не рассказывала мне о проклятии.

— Однажды Мэри обмолвилась о чем-то подобном, — вклинился в разговор Уильям, — но так и не объяснила, о чем идет речь.

— Разве я не говорил вам, что она спятила? — провозгласил Джимми. — Только помешанные рассуждают о проклятиях.

— Рэйчел, пожалуйста... — Перси наконец подал голос, словно очнувшись от глубокого сна. — Я знаю, о чем идет речь. И мне известны причины, которыми руководствовалась Мэри. Это совсем не то, о чем ты думаешь. На это уйдет много времени, но ты все поймешь сама, когда выслушаешь ее историю.

— Полагаю, причины мне уже известны, Перси. Моя мать права. Тетя Мэри хотела облегчить душу перед смертью. Это дополнение - не что иное, как раскаяние в совершенных грехах. Она продала фермы, чтобы выполнить обещание, данное моему отцу...

Элис метнула на дочь негодующий взгляд.

— И правильно сделала!

— Элис! — прошипел Уильям. — Заткнись!

— А Сомерсет она завещала вам, чтобы рассчитаться, поскольку полагала, что в долгу перед вами, Перси, — продолжала Рэйчел. — Теперь я знаю, что вы любили друг друга и могли пожениться - должны былипожениться, - если бы между вами не встала плантация. И тогда, завещав вам Сомерсет, тетя Мэри попросила у вас прощения, не думая, как это скажется на мне. В ее представлении это была алая роза.

Перси покачал головой.

— Нет, Рэйчел. Да, я понимаю, это выглядит вполне убедительно, но ты ошибаешься. Мэри сделала это для тебя, а не для меня. Она пожертвовала тем, что любила больше всего на свете, из любви к тебе.

— О, я ничуть не сомневаюсь в этом, сколь бы извращенными ни выглядели ее мотивы. Джимми задал вам вопрос. Вы продадите мне Сомерсет?

На лице Перси отразилось отчаяние.

— Я не могу сделать этого, Рэйчел. Это будет совсем не то, чего хотела Мэри. Вот почему она завещала Сомерсет мне.

— Тогда нам не о чем больше говорить. — Девушка вскочила на ноги и сунула дополнение к завещанию под мышку. Элис и Уильям быстро последовали ее примеру. Рэйчел протянула поверенному руку. — Прощайте, Амос. Я же видела, что вас что-то беспокоит. Но я рада хотя бы тому, что это никак не связано с вашим здоровьем.

Амос взял ее руку в свои.

— Я всего лишь выполнял пожелания Мэри, моя дорогая. Не могу передать тебе, как мне жаль, что ты понесла такую потерю...

— Я знаю. — Она отняла руку и повернулась, чтобы уйти.

— Рэйчел, подожди... — Перси встал у нее на пути, все такой же внушительный и величественный, несмотря на преклонный возраст. — Ты не можешь уйти вот так. Ты должна позволить мне все объяснить.

— А что здесь объяснять? Тетя Мэри вольна была поступить со своей собственностью, как пожелает. Я ни на что не претендовала. Я была всего лишь наемной работницей, которой хорошо заплатили за услуги. Здесь больше не о чем говорить.

— Напротив, мне многое нужно сказать. Поедем со мной в Уорик-холл, и я расскажу тебе ее историю. Гарантирую, что, как только ты ее выслушаешь, ты поймешь причины этого безумия.

— Откровенно говоря, ее резоны меня не интересуют. Что сделано, то сделано.

— А как же Матт?

— В данный момент я ничего не могу сказать наверняка. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что его дед унаследовал то, что, как я полагала, будет моим. А дальше будет видно.

Она шагнула в сторону, но Перси вновь загородил ей дорогу.

— Неужели ты не отдаешь себе отчета в том, что делаешь?! — вскричал он, схватив ее за локти. — Ты ставишь Сомерсет превыше собственного счастья. Мэри пыталась заставить тебя свернуть с этого пути.

— В таком случае ей не следовало поощрять меня в моем заблуждении. — Рэйчел высвободилась из хватки Перси. — Мы уходим.

Быстрым шагом она вышла из кабинета. Члены семьи поспешили за ней, мимо Матта, который сидел, заложив ногу за ногу, в приемной и читал журнал, не подозревая о том, что происходит в соседней комнате. Рэйчел не ответила, когда он окликнул ее, - просто не смогла, - а к тому времени, когда он оправился от удивления и выскочил вслед за ней на крыльцо, Джимми уже вывел лимузин с парковочной площадки.

На обратном пути в салоне автомобиля висела напряженная тишина. Джимми гнал лимузин, вцепившись в руль побелевшими от напряжения пальцами. Рядом с сыном сидел Уильям. На его лице застыло сочувствие к дочери. Элис время от времени украдкой поглядывала на Рэйчел, но благоразумно воздержалась от замечаний. Несмотря на старания сохранять непроницаемое выражение, Рэйчел видела, как уголки ее губ подрагивают в торжествующей улыбке.