Природа зла. Сырье и государство - Александр Эткинд

Так как правители ресурсного государства не обеспечивают в своей стране права собственности, они не могут полагаться на свои капиталы, держать их в стране и передать их детям. Вместе со своими подданными правители страдают от недостатка публичных благ, например справедливого суда или чистого воздуха. Женам этих лидеров нужны частные блага, которые в состоянии изготовить только трудозависимое государство; это не только текстиль или девайсы, которые можно импортировать, но и безопасные парки или чистые курорты, которые завезти нельзя. Дети нуждаются в образовании, которое доступно только по другую сторону границы. Родителям нужны хорошие врачи и больницы. Так происходит следующий шаг: элита ресурсозависимого государства хранит депозиты в трудозависимом государстве. Просачиваясь вниз, эти деньги даже помогают бедным и больным, только они делают это не по месту своего происхождения, а по месту своего нахождения. Там же элита решает свои конфликты, покупает дома, держит семьи. Парадоксальным, но понятным способом за рубежом эта элита инвестирует в те самые институты, которые она игнорирует или даже разрушает у себя дома: справедливые суды, хорошие университеты, чистые парки.

Эта многосложная динамика отлично описана в клипе «Я люблю нефть», созданном Мариной Кравец (из Comedy Club) и DJs Smash & Vengerov. Русская девушка живет в Италии и расплачивается за покупки нефтью, которую добывает ее мужчина в России. Расплачивается буквально, выливая нефть из своей неистощимой сумочки в руки благодарным кассирам; так, тоже буквально, материализуется понятие реификации, созданное когда-то мыслителями Франкфуртской школы. «Пока в России есть нефть, в Милане есть я», – поет девушка. Мы видим ее окружение, которое плавает в нефти и пьет ее, ворует и охраняет. «Я люблю нефть, я люблю Россию», – поет девушка. «Я – это нефть, я – это газ», – отвечает ее мужчина. И все же этим нефтелюдям нужны разные продукты труда – дома, машины, одежда, драгоценности, – которые они предпочитают потреблять в Италии. Клип заканчивается классической, но в данном случае и футуристической фигурой паупера – городского нищего, поливающего свою голову нефтью, больше уже ни на что не нужной.

В отличие от историков, которые думают десятилетиями, геологи считают миллионами лет. В недавних дебатах геологи согласились назвать нынешнюю эпоху антропоценом: человек изменил природу так, что ее нельзя исследовать вне этого влияния. Решающий скачок произошел с Промышленной революцией: благодаря углю и пару производство освободилось от своей вековой зависимости от пространства – от места в природной среде, дававшей сырье и энергию. Это привело к неслыханному росту промышленности и торговли, потреблению ресурсов и загрязнению среды. Мы видели, что даже паровые машины долго зависели от водной энергии; первую фабричную машину, не нуждавшуюся в водном колесе, изобрел Иван Ползунов на Алтае в 1764 году – с него и надо отсчитывать эпоху антропоцена.

Но добыча никогда не освободится от своей зависимости от пространства – от случайностей географии, геологии и экологии тех особенных мест, где природные ресурсы встречаются с человеческим трудом. Масштабное влияние человека на природу началось с лесных пожаров, которые многие тысячи лет меняют климат и ландшафт планеты. Огневые методы земледелия привели к первому глобальному потеплению; в XVII веке вымирание туземных народов Америки приостановило сжигание лесов, что стало одной из причин, приведших к Малому ледниковому периоду в Европе. Человеческий мир знал несколько энергетических переходов – от сжигания растений и использования животных к энергии воды и ветра, потом к ископаемому горючему и от него вновь к воде, ветру и солнцу. Последний переход будет самым трудным.

При нынешних масштабах сельского хозяйства и транспорта их покрытие возобновляемыми источниками энергии невозмож- но. Миру нужно радикально сократить потребление энергии, а это требует изменения образа жизни миллиардов людей. Отказ от ядерной энергии и биотоплива, сокращение количества гидростанций еще обостряют этот дефицит. Нет способа уменьшить эмиссии, которые происходят при создании рутинных материалов – цемента, чугуна, аммония и тем более пластика и алюминия. Но переход к ветряным мельницам и солнечным батареям многократно увеличит потребность в старых и новых видах сырья. Несмотря на все разговоры, рост возобновляемой энергии в XXI веке идет медленнее, чем шло приращение паровых машин в XIX. Четвертый энергетический переход реален, но он будет долгим и очень трудным делом. Поддерживая энтузиазм, «зеленые» политики недооценивают эти трудности; ученые знают их и должны разделять свое знание с публикой.

Гипотеза Геи

В 1960 году британский врач и климатолог Джеймс Лавлок сформулировал «гипотезу Геи», согласно которой Земля сама представляет собой живой организм, состоящий из людей и других организмов, а также океана, атмосферы и земной коры. Названная в честь античной богини Геи, эта живая планета меняется и развивается, следуя за изменениями своих элементов. Но как у любого организма, способность Геи к саморегуляции ограничена; одни травмы заживают, другие могут развиться в злокачественный процесс. Делая следующий шаг, Лавлок утверждает, что специализация наук о Земле бессмысленна, потому что природа создана жизнью в той же мере, в какой живая природа зависит от косной материи. Почти весь кислород на планете создан фотосинтезом; почти весь углерод был химически поглощен одними организмами и освобожден другими. Дарвиновская эволюция происходила не в статической, внешней для жизни «среде»; в течение миллиардов лет любой организм живет в окружении других организмов, и они меняются вместе с самой планетой. В понимании Лавлока, человечество – часть этого саморегулирующегося организма. Потревоженная людьми, Гея восстановит свой баланс, но на другом уровне температур и, возможно, пожертвовав человечеством, если так распорядится планетарный иммунитет.

Французский философ Бруно Латур радикализовал идеи Лавлока, приписав Гее целостность и субъектность, которые включают человека и противостоят ему. Согласно античному мифу, Гея была супругой Урана; эта она подговорила их сына, Кроноса, кастрировать отца и мужа. Брызги семени разлетелись по миру, рождая титанов. Во Флоренции, в ее Старом дворце, есть знаменитое изображение этого акта, выполненное Вазари: Гея направляет руку Кроноса, наносящую смертельный удар создателю Вселенной. Философ сделал могучую, страшную Гею символом природы, восставшей против человека. Латур настаивает на единстве и даже телесности Геи, но отрицает наличие у нее антропоморфной души. Состоя из людей и природы, Гея есть целое, противостоящее своим частям. Она мать кормящая и кастрирующая, она бывала и привлекательна и страшна, но сегодня она повернулась к нам своей ужасной стороной.

Грядущая катастрофа планетного масштаба – это не война всех против всех, людей против людей, но совместная борьба за существование многих природных, в том числе и человеческих, сил. Такая борьба не может быть остановлена местными левиафанами, какими бы страшными они ни были; они ничтожны перед глобальной Геей. Новый образ власти женский, а не мужской; экологический, а не политический; универсальный, а не национальный – но по-прежнему композитный, ужасный и прекрасный. Чудовищная Гея, мать самого времени, грозящая кастрацией обезумевшему миру, – таково назидание философа нашей эпохе.