Облачные дороги - Марта Уэллс

Он пересек комнату, никого не разбудив, и вышел в открытую дверь. Узкий коридор вел в небольшой лабиринт трюма. В него выходили другие двери, и Лун слышал размеренное сонное дыхание множества раксура и чьи-то негромкие голоса впереди. Люк в потолке, который вел на палубу, был распахнут, через него в трюм поступал свежий воздух, и Лун видел над собой ночное небо, полное звезд. Лестница была крутой, но узкой, так что он смог опереться о стену, взбираясь по ней. Лун добрался до палубы, почти избежав неловких и болезненных столкновений с лестницей.

Корабль безмятежно плыл в ночи, а высоко в небе светила почти полная луна. Веер паруса был сложен, и дул несильный ветер, разносивший отчетливый запах пресной воды. На палубе тоже лежали спящие тела, завернутые в одеяла, многие – в земном облике. Корзины и свертки были привязаны ко всему, что могло служить надежной опорой. Далеко впереди, на носу корабля, дежурил одинокий арбор. Подняв глаза на смотровую площадку на мачте, Лун увидел, что и там несли вахту двое окрыленных. Второй корабль шел чуть впереди них, у носа по левому борту. Лун подошел к правому борту и облокотился на него, чтобы посмотреть вниз.

Они пролетали над обширным озером, примерно в пятидесяти шагах над его поверхностью, и вода сверкала серебром в лунном свете. Из озера росли деревья с изящными, похожими на перья листьями, и некоторые были такими высокими, что касались верхушками днища корабля. Вода была настолько прозрачной, что можно было разглядеть, как в ней мелькают разноцветные рыбешки.

Лун поднял голову. Ветер трепал его волосы и халат. Вдали он видел берег с густым лесом, во тьме казавшимся неясным пятном, из которого тут и там выступали раскидистые силуэты самых высоких деревьев.

Лун услышал за спиной тихие шаги и обернулся. К нему, пересекая палубу, шел Ниран. Островитянин облокотился на борт рядом с Луном. Стараясь говорить как можно тише, он сказал:

– Тебе уже лучше? Они говорили, что тебя смертельно ранили.

– Так и было. Мы быстро исцеляемся. – Лун снова посмотрел на озеро. От остальных он слышал достаточно, чтобы понять, что они направляются в какое-то конкретное место – в старую колонию, о которой знал Утес. – Где мы?

Ему показалось, что вопрос прозвучал немного взволнованно, но Ниран, похоже, не заметил.

– Мы движемся на юго-запад. Это все, что я могу сказать. – Он покачал головой. – Моя семья никогда прежде не заходила так далеко в глубь континента, и наши карты пусты. Я лишь добавляю свои заметки по ходу.

Лун попытался вспомнить, что говорил Утес. Одиннадцать дней быстрого полета только для того, чтобы выйти за пределы речных долин?

– Значит, мы не знаем, есть ли здесь города.

Ниран пожал плечами:

– Предположительно есть. Где-нибудь.

Лун навалился на борт и поморщился, когда его рука и плечо отозвались пульсирующей болью. Он не знал, каково сейчас его положение при дворе, злятся ли они за то, что он привел к ним Сквернов, или готовы простить за то, что он нашел Стужу и ее братьев, и как ко всему этому отнесется Жемчужина. Он смутно помнил, как просил Жемчужину убить его и что она отказалась, но он точно не знал, изменилось ли что-нибудь. Лун был вполне уверен, что Нефрита не желала ему смерти, но между этим и желанием принять его в качестве своего консорта была огромная разница.

Ниран прокашлялся:

– Утес сказал, что, когда мы прибудем на место, крылатый отряд сопроводит меня обратно, чтобы я смог вернуться с обоими кораблями одновременно. – Он замолчал, задумчиво глядя на Луна. – Моя семья в долгу перед тобой, и я знаю, что дедушка будет рад снова увидеть тебя.

– Вы ничего мне не должны. – Но возможность вернуться на Золотые острова и получить больше времени, чтобы восстановиться, Лун принял с облегчением. С большим облегчением. – Но спасибо. Я… буду иметь это в виду.

Ниран вернулся на свой пост. Лун остался у борта, глядя на блики на воде и прислушиваясь к дыханию спящих.

Через некоторое время из люка, почесывая затылок, вышел Звон. Он заметил Луна у борта, подошел и взволнованно, с напором, сказал:

– Тебе нельзя выходить наверх. Если ты заболеешь…

Лун вспомнил один из вопросов, на который должен был узнать ответ:

– Ты знаешь, как погибла Тычинка?

– Ох. – Звон заколебался. Затем шагнул к борту. – Да, Бубенчик мне рассказал. – Он неуверенно замялся. – Ты не хочешь спуститься вниз?

– Нет, мы разбудим Цветику и Душу. Я хочу остаться здесь.

Они сели на корзины у наружной стены штурманской рубки, потому что там никто не спал.

Звон поведал ему, что во время нападения на колонию погибли сорок семь раксура, почти все из них солдаты, несколько окрыленных и одна учительница – Тычинка. Звон тоскливо сказал:

– Бубенчик говорит, что они были в яслях, когда внутрь ворвались дакти, и она просто кинулась на них. Она думала, что Скверны собираются убить выводки, и попыталась дать другим учителям шанс их унести. У них получилось вытащить несколько выводков из яслей, но кетели преградили путь наружу, учителя не могли перевоплотиться и так попали в плен.

Лун прислонился к стене рубки, не зная, чего испытывает больше – печали или гнева. У Тычинки не было оснований думать, что дакти не убьют выводки. И даже если бы она знала, что Скверны задумали сделать с ними, она все равно могла поступить точно так же.

– Мы знаем, почему Скверны не тронули тела? Почему они их не сожрали?

Звону, похоже, стало не по себе, когда он вспомнил об этом.

– Точно нет, но Набат сказал, что дакти-наставник разозлился из-за того, что Скверны убили стольких членов двора. Может быть, он так наказывал их, не давая прикоснуться к телам.

Ранея говорила, что Эраз хотел отправиться в колонию, даже несмотря на то, что это было небезопасно.

– Может быть, он следил за вами так долго, что решил, будто он – один из вас.

– Фу, – коротко сказал Звон.

Луну эта мысль тоже не нравилась. Он сменил тему:

– А что Елея?

Звон покачал головой:

– Она на втором корабле, сторонится всех. Думает, что все произошедшее – ее вина.

Это было смешно.

– Никакая это не ее вина. Она не в ответе за то, что с ней сотворили Скверны.

– Да, и… – подначил Звон.

Лун нахмурился, глядя на него:

– Что?

– Ты тоже не виноват. Я знаю, что ты так считаешь. Ты все твердил другим, что Скверны пришли за тобой. Ты едва говорить мог и сказал нам об этом.

Лун посмотрел за борт на медленно приближающийся берег. Ночные светящиеся букашки танцевали вокруг вершин водных деревьев, искрясь во тьме. Он рассказал им, потому что желал, чтобы они знали. Он не хотел их сочувствия, когда они должны были проклинать его.