Тени Богов. Искупление - Сергей Малицкий

– Да мы и не берем, – надул губы Мушом. – Мало ли кто как с ума сходит. Мы о другом думаем, как королю докладывать, что сын его погиб?

– Где Лон? – спросил Хопер.

– Да уж догоняет Хедерлига, – хмыкнул Эйк. – Думал, он ждать будет, когда ты очухаешься? Час прошел, не меньше. Я только удивляюсь, как он тебе не вмазал, когда ты за его руку ухватился. Ведь заорал, словно ты его скотским тавро клеймил. А уж когда ты с коня стал заваливаться, успел и спрыгнуть, и подхватить тебя. Ты ж заразу с его руки снял. Словно и не было у него ничего. Так что, считай, что он твой должник. Что скажешь? Путь наш окончен?

– Неужели? – прошептал Хопер, перекатывая в пальцах добытый камень и с трудом сдерживая стон. – Что-то я не вижу трех источников возле себя. И уж тем более растерзанного тела принца. Отправляемся. Тут не слишком далеко. Только мне сначала к колодцу надо. Где воду достали? Холодная. Умыться мне надо. Очень надо.

Источник скорее всего был один. Просто огромный валун скатился с ближних гор и придавил его, отчего единый водяной поток разбился на три струи и теперь журчал, пытаясь найти дорогу к затерянному в зеленой тине озерцу. Вокруг все было загажено и вытоптано. Мушом присел на первый попавшийся камень и стал раскачиваться, обхватив голову руками, а Эйк принялся рубить и подтаскивать к старому кострищу высохшие, переломанные кусты.

– Зачем? – спросил его Хопер, который все никак не мог отдышаться. Третий камень тоже погрузился в его плоть, и теперь боль не могла добраться до книжника, хотя и не уходила никуда. Вставала вокруг стеной.

– Озноб бьет, – поежился Эйк. – Согреться хочу. Ты занимайся своим делом, не обращай внимания.

– Что ты делаешь? – прошептал через час раскачивания Мушом Хоперу, который только что не ползал по перепаханной, утоптанной тысячами ног земле. – Что ты делаешь, мать твою? Не видно же ни демона!

– Кому не видно, а кому и видно, – выпрямился Хопер. – Надо все рассмотреть. Скоро вечер. Потом ночь. В темноте я вижу плохо.

– И что, разглядел уже хоть что-то? – спросил Эйк, пытаясь согреться у огня.

– Не сходится, – покачал головой Хопер. – Хотя на первый взгляд все совпадает. Вон, видишь распадок в горах? Там, где сосны забираются в горы? Это Поганое ущелье. Оно же – Проклятое. Выход от Белой башни. Вон тропа. Если отряд выбрался по ней на равнину, то приближающихся разбойников мог и не заметить.

– Торн Бренин? – усмехнулся Эйк. – Никогда не поверю.

– Поверил бы, если бы прошел по началу Поганого ущелья, – не согласился Хопер. – После него и я не сразу прихожу в себя. В любом случае, если верить девкам и моим расчетам, стычка должна была случиться здесь.

– И что же? – не понял Эйк.

– Нет следов, – пожал плечами Хопер. – Насколько я понял Торна, он не из тех, кто сдается без боя. Ни свежей крови, ни клочка плоти, ничего.

– Десять тысяч человек! – глухо пробормотал Мушом. – Десять тысяч человек, не меньше, прошли по этой земле! Что могло остаться?

– Даже если сто тысяч, – не согласился Хопер. – Должен быть след, и я бы нашел его. Но его нет.

– А может… – Эйк нахмурился. – Может жнец заколдовал их? Заколдовал и увел?

– Не думаю, – мотнул головой Хопер. – Кое-кого в отряде Торна он точно не мог заколдовать. Уходим, Эйк. И не расстраивайся раньше времени.

– Это еще почему? – не понял великан.

– Девки почему-то солгали нам о схватке, – объяснил Хопер. – Почему же тогда мы должны верить их словам, что Хода не появлялся у Белой башни? Я не знаю как, но Торн избежал схватки. Надо найти следы его отряда.

– Где ты их хочешь найти? – растерянно обернулся Эйк. – Только не говори, что ты потащишь нас в Вандилский лес.

Хопер выпрямился и оглянулся. Здесь, между предгорьями и чащей лежала полоса вытоптанной и выжженной земли, но дальше чаща тонула в лесной мгле.

– Не волнуйся, – ответил Хопер. – Я знаю в этой рощице каждую опушку.

Через день Хопер проснулся с ощущением смертельной опасности. В черной пелене боли, которая окружала его, появилась еще более черная тень, и он открыл глаза. Угли в костре уже подернулись серым пеплом, прохлада забиралась под котто, воротник которого пропитала роса, но где-то высоко в кронах не только щебетали птицы, но и сверкало свежей голубизной небо. Эйк лежал рядом с Хопером, Мушом опрокинулся навзничь за костром. Над серыми углями растопыривал пальцы сидящий на почерневшем от времени пне незнакомец.

– Не дергайся, Бланс, – узнал Хопер насмешливый голос, и в следующее мгновение двузубец, лежавший у ног Накомы, занял место у него на коленях. – Ты, конечно, не Амма, но с тобой тоже следует быть аккуратным. Да, и не беспокойся. Твои служки живы, просто спят чуть крепче обычного. Но ты меня удивил, вот ведь нашел себе телохранителей. Хотя, я было даже начал примериваться к телу этого великана. Но… надоело. И так почти месяц возвращал себе прежний облик.

«Да, – подумал Хопер. – Я, конечно, не Амма. Иначе бы уже бросился на тебя с обнаженным мечом».

– Ты дважды лишился тела, – сказал он вслух. – Первый раз в Водане, второй… чуть ближе сюда.

– Ну, конечно, – всплеснул руками Накома. – Как я мог забыть? Ведь передо мной знаменитый вестник Бланс. Слабоват, мягок, но очень проницателен. До тошноты.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Хопер.

– Гуляю, – рассмеялся Накома. – Видишь ли, тут недалеко расстался с телом Карбаф. На днях, ты должен был почувствовать. А ведь он последний из моих вестников. Трое погибли в Хмельной пади, остался только Карбаф. Как вам живется без благодати, курро?

– Даже интересно, – медленно поднялся и уселся напротив Накомы Хопер. – Интересно, что ты называешь благодатью? Ты что ли охвачен ею?

– Никто не охвачен, – вздохнул Накома и погрозил Хоперу пальцем. – Пока не охвачен. Но важна не только благодать, но и сила. Неужели тебе не хочется вновь припасть к ней?

– Ты покупаешь меня, что ли? – удивился Хопер. – Я бы еще понял, если бы это делал Дорпхал. Но какое дело тебе до меня?

– Все смешалось, Бланс, – повел подбородком Накома. – К тому же у Дорпхала осталось двое. Ты и Чирлан. Или как он себя называет теперь? Раск? Он вас еще не призвал? Может, согласится поделиться?

– Брось, Атраах, – нахмурился Хопер. – Никогда не поверю, что ты ищешь денщика. Ты же не приходишь просто так.

– Почему же? – удивился Накома. – Довольно часто. Но не к тебе. К тебе только по делу. Угомонись, Бланс. Это не твоя война.

– Угомониться потому, что она не для меня? – медленно проговорил Хопер. – Или я слишком слаб для этой войны? Или я кому-то могу помешать?

– Все сразу, я полагаю, – улыбнулся Накома, и в лучах рассвета Хопер наконец разглядел его лицо. Из-за того, что оно не было вылеплено до конца, лицо поражало едва различимым уродством.