Путешествие на Запад. Том 1 - У. Чэнъэнь

геройском

Поверг на землю князя-полководца,

И Ночжа ожидала та же участь,

И отражен был стойкий в обороне

Сошедший с неба праведник могучий,

В искусстве превращений изощренный.

Нефритовый владыка, бодисатва

И Лао-цзюнь с небесного порога,

Увидев, как войска бегут обратно,

Смутились, охватила их тревога…

Пришлось вмешаться Лао-цзы, – иначе

Был и Эрлан бы мною обесславлен.

Тогда лишь только был я войском схвачен

И с ликованьем на небо доставлен.

Там во дворце воздвигли столб позорный,

К нему узлами тело привязали,

И палачи, орудуя проворно,

Меня с утра до вечера терзали:

Мечи вонзали, пиками кололи,

По сердцу молотком стучали медным, —

Как каменный, не ощущал я боли,

И оставалось рвенье их бесследным.

Тогда они позвали духов грома,

Чтоб разом в пепел превратили тело,

Но было заклинанье мне знакомо,

И туча молний мимо пролетела.

Тогда меня в жаровню посадили,

В очаг для выплавленья эликсира.

Усердно духи Лю и Дин следили,

Чтоб в нем огонь пылал неугасимо.

Когда же наконец я обнаружил,

Что иссякает палачей терпенье,

То в злобе лютой выскочил наружу,

Чтоб разгромить небесные владенья.

Размахивая посохом от гнева,

Я взад-вперед метался там, и скоро

Все тридцать три перетревожил неба,

Не повстречав достойного отпора.

И лишь святого Будды заклинанью

Я должен был с позором подчиниться,

Он гору взял своей могучей дланью

И опустил ко мне на поясницу…

Я пять веков под нею был придавлен

И думал, что навеки там останусь,

Но, к счастью для меня, совсем недавно

Пришел святой монах из царства Танов.

Путь к Истине для нас далек и труден, —

Ведь тайна в странах Запада хранится,

Но в храм Раскатов грома мы прибудем,

Чтоб перед Буддой золотым склониться;

Кого захочешь, на Земле спроси ты,

Тебе любой немедленно ответит,

Что я волшебник самый знаменитый

Из всех, какие есть на белом свете!168

– Так ты, оказывается, тот самый конюх из небесных чертогов, который учинил дебош на небе, – ехидно сказал волшебник.

А следует вам сказать, что Сунь У-кун не выносил, когда его называли конюхом, и потому пришел в бешенство.

– Ах ты, проклятое чудовище! – заорал он. – Ты выкрал рясу и, вместо того чтобы вернуть ее, еще оскорбляешь меня! Отведай же моего посоха!

Волшебнику удалось уклониться и избежать удара. С пикой в руках он ринулся навстречу противнику, и между ними завязался отчаянный бой.

Гром битвы оглашал пещерный свод…

Они сражались в ярости великой —

Один свой посох выставил вперед,

Другой вращал над головою пикой.

Вот первый – тело изогнул дугой,

Как белый тигр, терзающий добычу,

И не жалеет сил, чтобы другой

Признал его надменное величье.

А враг, как желтый сказочный дракон,

Что кольцами клубится в злобе рьяной,

Отбросил милосердия закон —

И в голову и в грудь наносит раны! ..

Дыханье двух борцов все горячей —

Сгустилось мглой и знойным ветром веет,

И мечется слепящий сноп лучей,

Он средь паров зловеще пламенеет.

Измучились борцы, но не склонясь,

Они удары множат с дикой силой…

За что же бьются и Мудрец и Князь?

Священная одежда их прельстила!169

Они схватывались уже раз десять, и все же нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Раскаленное солнце стояло в зените, когда Черный волшебник, защищаясь копьем, крикнул:

– Монах Сунь! Сделаем передышку! Я хочу подкрепиться! А потом продолжим!

– Ах ты, скотина мерзкая! – заорал в ответ Сунь У-кун. – А еще называешься удальцом! Хорош удалец! Сейчас только полдень, а ты есть захотел. Я больше пятисот лет был придавлен горой и все это время не пил и не ел. А за пятьсот лет можно было проголодаться! Нет, увильнуть тебе не удастся! Никуда ты не уйдешь! Верни рясу, тогда я отпущу тебя!

Однако Черный волшебник, притворившись, что собирается защищаться, быстро скрылся в пещере, затворив за собой каменные ворота. Нет надобности распространяться о том, как он собрал всех подвластных ему духов, распорядился об устройстве пира и написал приглашения всем духам и демонам – властителям гор с просьбой прибыть на торжество.

Как Сунь У-кун ни осаждал ворота, никто ему не открывал. Пришлось вернуться в монастырь. Монахи уже успели похоронить наставника и находились в его келье, прислуживая Сюань-цзану. Они приготовили ему завтрак, а в полдень подали обед. И вот, когда они сменяли блюда и подносили воду, появился Сунь У-кун, опустившийся прямо с воздуха. Монахи почтительно склонились перед ним и провели его в келью.

– А, Сунь У-кун! Вернулся! – обрадовался, увидев его Сюань-цзан. – Ну, что с рясой?

– Да все как будто в порядке, – отвечал Сунь У-кун. – Зря я обидел монахов. Оказывается, украл рясу волшебник с горы Черного ветра. Я незаметно подкрался к нему: он сидел на лужайке на склоне горы и беседовал с каким-то ученым и даосом. Волшебник оказался недостаточно осторожным. Он рассказал, что послезавтра у него день рождения и он приглашает к себе всех духов. Кроме того, он сообщил, что ночью ему удалось достать одеяние Будды и в день своего рождения он устроит пир, который назовет «Пиром в честь одеяния Будды». Ну, тут я бросился на волшебника и пустил в ход свой посох. Однако волшебник превратился в ветер и скрылся. Исчез также и даос. Мне удалось только убить ученого-оборотня, который оказался белой пятнистой змеей. После этого я помчался к пещере Черного волшебника и вызвал его на бой. Он признался в том, что взял рясу. Мы бились с ним полдня, однако никто из нас не вышел победителем. Потом волшебник сказал, что проголодался, скрылся в пещере, запер каменные ворота и больше не показывался. Я вернулся лишь для того, чтобы посмотреть, как вы себя чувствуете, и сообщить обо всем. Самым главным было узнать, где находится ряса. А хочет он ее вернуть или нет, меня нисколько не беспокоит.

Монахи, кто благоговейно сложа руки и низко кланяясь, кто отбивая поклоны, в один голос причитали:

– О милостивый, святой Амитофо ! Если мы сегодня узнаем, где находится