Королевство шипов и роз - Сара Маас

– Ты справилась со вторым заданием. Так что слезы ни к чему.

Я заревела еще отчаяннее, а Ризанд засмеялся. Я слышала, как он опустился на корточки. Я пыталась сопротивляться, но он все равно оторвал мои ладони от лица.

Стены перестали двигаться. Пространство было открытым, но темным, полным оттенков ночи. Единственный свет излучали фиолетовые глаза Ризанда. Он лениво улыбнулся, подавшись вперед.

Я отстранилась, но его руки держали, как в тисках, не давая шевельнуться. Его губы коснулись моей щеки и слизали слезинку. Его язык обжигал мне кожу. Это было настолько неожиданно, что я оторопела. Ризанд слизывал с меня всю соль, оставленную слезами. Я одновременно напряглась и обмякла. Я пылала и замерзала. И только когда его язык заплясал на мокрых кончиках моих ресниц, я резко отстранилась.

Усмехаясь, Ризанд отпустил меня. Я отползла в угол, вытерла лицо и сердито посмотрела на него. Он снова усмехнулся и сел возле стены.

– Я лишь искал способ остановить поток твоих слез.

– Это было отвратительно, – заявила я, снова вытирая лицо рукавом.

– Так ли уж отвратительно? – Кивком Ризанд указал на свою левую ладонь – на то место, где у меня красовался татуированный глаз. – Под густым слоем гордыни и упрямства я ощутил нечто совсем иное. И это нечто меня заинтересовало.

– Убирайся!

– Как всегда, твоя благодарность не знает границ.

– А ты хочешь, чтобы я целовала тебе ноги за помощь при испытании? Или добавила бы вторую неделю?

– Только в том случае, если сама почувствуешь душевный порыв, – ответил Ризанд.

Его глаза светились, как две фиолетовые звезды.

Я закрыла рот, стиснув зубы. Скверным было уже то, что уговор связал мою жизнь с этим коварным и опасным верховным правителем. Но позволить ему читать мои мысли и чувства и разговаривать со мною без слов…

– Кто бы мог подумать, что самоуверенная человеческая девчонка не умеет читать?

– И теперь ты будешь болтать об этом всем и каждому?

– Я? У меня и в мыслях такого не было. Зачем растрачивать столь драгоценные сведения на мелочные сплетни?

Будь у меня силы, я бы набросилась на Ризанда и разорвала его на куски.

– Омерзительный придурок – вот ты кто!

– Надо будет спросить у Тамлина, не такой ли лестью ты завоевала его сердце?

Ризанд пружинисто встал, издав странный звук, похожий на стон, который отозвался во всем моем теле. Наши глаза встретились. Ризанд улыбнулся. Я оскалила зубы.

– Завтра, так и быть, дам тебе передохнуть и отправлюсь в тронный зал один, – объявил он, направляясь к двери камеры. – А послезавтра надеюсь увидеть тебя в лучшем виде.

Его усмешка показывала, что вид у меня далеко не лучший.

Ризанд задержался возле двери, но не растворился в темноте.

– Я тут думал, чем тебя помучить, когда ты появишься у меня при дворе. Теперь понял. Заставлю-ка я тебя учиться читать. Если это доставляет тебе столько терзаний, я недурно развлекусь.

Он исчез раньше, чем я вскочила на ноги, готовая кинуться к двери.

Я ходила по камере, угрюмо поглядывая на татуированный глаз. Я осыпала его всеми ругательствами, какие могла вспомнить. Глаз молчал.

Только потом я поняла: Ризанд оберегал меня, не давая распасться на куски. Возможно, он это знал. А может, и нет.

Второе испытание осталось позади. Снова потянулись дни, которых я не помнила и не хотела помнить. В душе моей поселилась темнота, не желавшая уходить. Теперь я уже ждала минуты, когда Ризанд протянет мне бокал вина и хотя бы на несколько часов подарит забвение. Я больше не ломала голову над загадкой Амаранты, убедившись в невозможности ее разгадать. Особенно такой тупой, безграмотной девчонке, как я.

От мыслей о Тамлине становилось еще тошнее. Пусть я и справилась с двумя заданиями Амаранты, но чутье подсказывало: третье меня погубит. После зверской расправы Юриана над ее сестрой Амаранта ни за что не выпустит меня живой. Я не очень-то и винила ее. Постигни участь Клитии Несту или Элайну, я бы не забыла и не простила такого, сколько бы десятков и сотен лет ни прошло. Дурацкое сравнение. Какие сотни лет, если из этого подземелья мне не выйти?

Иногда просыпался здравый смысл и интересовался: о каком будущем с Тамлином я мечтаю? Даже если случится чудо и он освободится из-под власти Амаранты… что нас ждет? Я превращусь в зрелую женщину, потом начну стариться и дряхлеть, а он по-прежнему останется молодым. На сотни, если не на тысячи лет. В лучшем случае нас ждет всего несколько десятков лет совместной жизни.

Несколько десятков – за них я продолжала биться с Амарантой. Для людей – целая жизнь. Для фэйри – краткий миг, капля в океане вечности.

Неудивительно, что я уже сама тянулась к бокалу вина, дарующего временное забвение. Меня больше не волновало, кто я. Все прежние увлечения казались чем-то далеким и нереальным. Я не думала ни о красках, ни об игре света. Иногда передо мной всплывали зеленые глаза Тамлина. Когда-то мне хотелось написать его портрет, что ж… Не я первая, у кого смерть оборвет все неосуществленные мечты. Мечтай не мечтай – Амаранта не выпустит меня отсюда живой.

* * *

Служанки-тени опять вели меня одеваться. Я шла, не глядя по сторонам и ни о чем не думая. Мы приближались к месту, где коридор поворачивал почти под прямым углом. Неожиданно из его глубин донеслось шипение и хлопанье крыльев. Аттор. Служанки Ризанда замерли, но их головы не опустились, наоборот – поднялись.

К Аттору я так и не привыкла, хотя и смирилась с его зловещим присутствием. При виде оцепеневших служанок ужас, дремавший во мне, сразу пробудился. Во рту пересохло. Мы продолжали идти и приближались к повороту. Покров теней делал нас невидимыми, но мои ноги все равно налились свинцовой тяжестью. Я едва их переставляла.

В ответ на шипение Аттора послышался низкий, утробный голос и характерный звук когтей, царапающих камень. Служанки переглянулись и втолкнули меня в нишу. Ее загородила шпалера, которой еще мгновение назад не существовало. Тени вокруг нас становились все более густыми и осязаемыми. Если бы кто-то сейчас отдернул шпалеру, то не увидел бы ничего, кроме темной каменной ниши.

Одна служанка прикрыла мне рот рукой и крепко прижала к себе. Тени скользили по ее руке, перетекая в мою. От служанки пахло жасмином. Кажется, раньше никаких запахов я не чувствовала. За столько дней нашего молчаливого общения я даже не удосужилась спросить их имена.

Из-за поворота вышли Аттор и его спутник. Они продолжали разговор, но уже не так громко. Когда до меня долетели их слова, я поняла, что служанки спрятались в нише вовсе не из-за страха, а по другой причине.

– Что ж, это хорошо, – говорил Аттор. – Ей будет очень приятно узнать, что они наконец-то подготовились.