«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

ей войти во владение капиталом и имуществом покойного.

П и н ь ч у к (по знаку Кроля). Вуй. Я. Йес…

Л а н ц е т. У меня вопрос, ваша честь.

П и н ц е т. У меня тоже.

Ш п р и ц. Задавайте.

Л а н ц е т. Сударыня! Вы коммунистка?

П и н ь ч у к. Я?.. Нон. Я беспартийная.

П и н ц е т. Комсомолка?

П и н ь ч у к. Ха!.. Вы мне льстите…

П и н ц е т. В прошлом — я имею в виду.

П и н ь ч у к. А-а… Нон. Я несоюзная молодежь… в прошлом.

Ш п р и ц. Это хорошо, сударыня. Это хорошо, что вы несоюзная… Однако все вы там, в вашем СССР, заражены коммунизмом. Не верите в бога, не признаете частной собственности… Поэтому я просто не понимаю, зачем вам какое бы то ни было наследство: деньги, ценные бумаги, имущество? Как это может быть совмещено с вашими принципами?!

П и н ь ч у к. Гм… Господин судья, во-первых, я вот, пожалуйста… (Крестится сначала слева направо, потом, вспомнив, справа налево.) А во-вторых, я признаю частную собственность. Даже в нашем СССР я сумела ее отстоять.

Ш п р и ц. Что вы сумели отстоять? Частную собственность?! Какую именно? Что у вас там?

П и н ь ч у к. Декоративные животные. Кошки, господин судья.

Ш п р и ц. Что-о?!

П и н ь ч у к. Кошки, говорю. Которые мяу-мяу! Двадцать одна.

Ш п р и ц (с изумлением). Двадцать одна кошка?!

П и н ь ч у к. Вуй, я, йес, двадцать одна.

К р о л ь (тут как тут). Не знаю, как вы, ваша честь, а наша фирма впервые слышит о такой фундаментальной частной коллекции этих животных.

Ш п р и ц (что-то соображает). А скажите, госпожа Алевтина, в Советском Союзе у вас остался кто-нибудь из родных или близких?

П и н ь ч у к (со вздохом). Нет, господин судья. Никого. У меня их просто нет. Я хотела усыновить мальчика или девочку, но… Десять лет стояла в очереди и зря — не дали.

Л а н ц е т. В какой очереди?

П и н ь ч у к. Я же сказала: за мальчиком или девочкой.

П и н ц е т. Чего вам не дали?

П и н ь ч у к. Ни мальчика, ни девочки.

Ш п р и ц. А кто вы и что вы? Чем занимаетесь?

П и н ь ч у к. Я… это самое… Я — в кино…

Ш п р и ц. Актриса?! Снимаетесь в фильмах?!

П и н ь ч у к. Гм!.. Пока нет, господин судья, пока не снималась. Только смотрела, присматривалась, как это делается… Каждый вечер, по три-четыре сеанса подряд. Если что-нибудь стоящее, конечно.

Ш п р и ц. А что именно?

П и н ь ч у к. Ну как вам сказать… Вообще про хорошую, красивую жизнь!

Ш п р и ц. Вам нравится хорошая, красивая, то есть обеспеченная, жизнь?

П и н ь ч у к. Вуй, я, йес…

Ш п р и ц (что-то решив). Так… Госпожа Алевтина Пенькевич-Пеньковская-Пинько-Пиньчук! Слушайте меня внимательно. Мы удовлетворим вашу просьбу и введем вас в наследство, но с одним условием: вы ничего не должны вывозить из нашей страны — ни денег, ни ценных бумаг, ничего.

П и н ь ч у к. Ха!.. Выходит, вы мне отказываете? Говорите, что удовлетворите, а на самом деле…

Ш п р и ц. Нет, не отказываем. Получайте и пользуйтесь, но только здесь, у нас.

П и н ь ч у к (растерянно). Но как же это?.. Почему вдруг такое условие?.. Как же я могу?..

Ш п р и ц. Только так.

П и н ь ч у к. Гм… А что… что я получаю, господин судья?

Ш п р и ц. Согласно завещанию вашего покойного супруга сто тысяч и три доходных дома.

П и н ь ч у к (даже задохнулась от волнения). Сто тысяч?!

Ш п р и ц. Да. И три доходных дома.

Пауза.

П и н ь ч у к. А это самое… в вашей стране, по вашим законам, я могу… держать декоративных животных?

Ш п р и ц. О! Каких угодно и сколько угодно. Если там, в Советском Союзе, у вас была двадцать одна кошка, то здесь, у нас, я вам официально разрешаю сто двадцать одну, тысячу сто двадцать одну!

Снова пауза.

К р о л ь. Соглашайтесь, сударыня, быстрее. А то ведь сорвется все наше дело!..

П и н ь ч у к. Но как же?.. Как же я могу? Я все-таки…

К р о л ь. Что вы все-таки?

П и н ь ч у к. Я же все-таки не какая-нибудь, а… советская!

К р о л ь (с досадой). Фу-ты!.. А пережитки в сознании, а родимые пятна капитализма? Их у вас совсем не осталось, что ли?!

П и н ь ч у к. Гм… Верно. Про пережитки и пятна я как-то забыла, совсем из головы вон.

К р о л ь. Соглашайтесь, сударыня, без колебаний. Фирма «Кроль, Брасс и Компания» к вашим дальнейшим услугам. Мы можем взять на себя управление вашими домами, консультации по финансовым и другим вопросам, выполнение ваших поручений… гм… вплоть до самых деликатных.

Ш п р и ц. Ну?!

П и н ь ч у к (растерянно, взволнованно и даже со страхом). Вуй, я, йес… Я… Я согласна, господин судья.

Ш п р и ц (трижды ударяет молотком по доске). Поздравляю с наследством, госпожа Алевтина!

Свет гаснет.

ЭПИЗОД ТРЕТИЙ

Причуды капиталистки

Номер в отеле. Стол с батареей бутылок. Диваны и кресла, заваленные картонками, пакетами и свертками. Над всем этим нечто, задрапированное простыней. На сцене  П и н ь ч у к, Л а н ц е т, П и н ц е т  и  К р о л ь.

П и н ь ч у к (что называется, «вся в мехах» — демонстрирует гостям свои туалеты). Ну, господа судейские, что скажете?

Л а н ц е т. Великолепно!

П и н ц е т. Потрясающе!

П и н ь ч у к. То-то!..

К р о л ь. Помимо всего прочего, сударыня, у вас бездна вкуса.

П и н ь ч у к. А вы как думали… (Отдувается.) Однако жарко. Я лучше вам сейчас что-нибудь другое продемонстрирую. Сейчас… (Уходит.)

К р о л ь. Видели, господа? Можете передать судье Шприцу: госпожа Алевтина в надежных руках. С помощью фирмы «Кроль, Брасс и Компания» она уже оцепила преимущества нашего образа жизни и, если можно так выразиться, вошла во вкус, приобрела аппетит. Как у настоящей капиталистки, у нее даже появились капризы и причуды. Третьего дня, например, она купила у мороженщика весь его товар вместе с тележкой, вчера наняла себе преподавателей современных бальных танцев, сегодня по ее заказу с национальной выставки живописи и скульптуры ей доставили вот эту штуку… (Показывает на нечто под простыней.) Хотите посмотреть? (Дергает за край простыни. Под нею оказывается шест с перекладиной, на них какие-то шестерни, консервная банка, кусок рогожи и павлинье перо.)

Л а н ц е т. Что за чертовщина?!

П и н ц е т. Огородное пугало, что ли?!

К р о л ь. Это скульптура «Влюбленный юноша». Ни много ни мало — пять тысяч.

Л а н ц е т. Гм… Здорово сделано.

П и н ц е т. Ценная вещь.

К р о л ь. Сейчас госпожу Алевтину занимает одно: что еще она может за ее деньги в наших условиях?! А о России она даже не вспоминает.

Из-за кулис доносятся мяуканье, фырканье и вой.

Л а н ц е т. Что это?

П и н ц е т. Зверинец здесь поблизости, что ли?

К р о л ь (с досадой). Это единственное прежнее, господа, от чего нам не удалось пока ее отвлечь. Кошки! За неделю сорок шесть штук! Из всех ближайших подворотен. Косые, хромые, бесхвостые. Тощие, прожорливые и злые, как тигры!

Л а н ц е т. И не отвлекайте, Кроль. Пусть…

П и н ц е т. Судья Шприц ей разрешил. (Вертит пальцем у виска.) Это у нее пунктик. Понимаете?

К р о л ь. Возможно. Тихо! Она…

Входит и останавливается в позе манекенщицы  П и н ь ч у к. Она во всем белом, с таким же зонтиком в руках и такой же сумочкой. У нее модные, зеленого цвета волосы, сверхмодная, дыбом, прическа, подведенные глаза, во рту сигарета.

Л а н ц е т. О сударыня!..