Гибель Высоцкого. Правда и домыслы - Борис Кудрявов

б) По свидетельству участкового Николаева, утром 25 июля 1980 года в квартире Высоцкого УЖЕ находилась спец. бригада КГБ. По свидетельству полковника, эти люди ПЕРВЫМИ оказались в квартире. После сообщения о смерти Высоцкого.

У меня возникает логический вопрос: почему на сообщение о смерти от инфаркта рядового артиста, не имевшего званий, не состоявшего в СП СССР, первыми откликаются комитетчики, а не милиция, не какие бы то ни было другие государственные структуры? Ответ на этот вопрос очень простой. Люди из КГБ знали, что происходило в квартире. И спешили зачистить все следы преступления. К их приходу уже были вынесены из дома кейсы с документами, рукописями, книгами иностранных издательств, перепиской Высоцкого. И вынесены были не кем-нибудь, но именно теми «новыми друзьями», которые находились с Высоцким этой ночью рядом. Теми, кому по статусу не полагается ни к чему из вещей притрагиваться, — врачами Высоцкого. Но об этом подробно — ниже.

в) Следователь Николаев решил открыть уголовное дело об убийстве Высоцкого после того, как не получил положенные в таком случае по протоколу подробные результаты суд. мед. экспертизы.

Материалы о медицинском состоянии Высоцкого были практически изъяты из медицинских учреждений, куда по протоколу должен был обратиться следователь.

Никто из окружения Высоцкого не ответил милиционеру прямо на вопрос: «Была ли это естественная смерть? Подозреваете ли вы кого-нибудь?»

Мать Высоцкого сообщила Николаеву по телефону: «Капитан — все вопросы к КГБ. Возьмите протоколы их допросов». Возможно, она о чем-то могла догадываться.

И этот факт дал основания Николаеву начать расследование.

г) После начала расследования милиционер Николаев получил все-таки от суд. мед. экспертов и свидетелей, которых удалось опросить, ответ на один вопрос: Высоцкого в его последнюю ночь держали связанным в течение 4-х часов. При этом медицинское заключение свидетельствовало о слабых сосудах больного. Сопоставив два этих факта, Николаев пришел к выводу, что речь идет об убийстве, потому что по правилам, которые используются непосредственно в милиции, нельзя связывать человека с больным сердцем и сосудами более чем на полчаса. Это может привести само по себе к летальному исходу.

д) Положенного по протоколу вскрытия не последовало. Объяснено это было якобы нежеланием родных, чтобы на свет вышла правда о наркотиках. У меня другое объяснение этому факту. Вскрытие могло показать — что на самом деле вкололи Высоцком в ночь с 24-го на 25-е июля.

е) Милиционер Николаев, основываясь на допросах свидетелей, близких Высоцкому, привел факт, говорящий о том, что в последний период жизни Высоцкого в его близком окружении были люди из КГБ.

По его словам, после одного из разговоров в этом узком доверительном кругу, где Высоцкий высказал мысль о том, что напишет конкретную песню о власть предержащих, его вызвали в КГБ и сказали, что этого делать не надо. Это совпадает с тем, что по моей версии, те доктора, которые находились с Высоцким в последнюю ночь, работали на КГБ.

Адвокат Червоненко: «Ирина логично заметила на сей счет в передаче: „…То, что в близком окружении Высоцкого, состоящем из 3 человек, находился человек от КГБ, который докладывал обо всех событиях в жизни Высоцкого в комитет, указывает на высокую вероятность убийства. Ведь в случае естественной смерти документы ниоткуда не изымают. Ровно наоборот — их обнародуют…“»

В связи с дополнительными, открывшимися в российской передаче деталями, можно воссоздать алгоритм происходившего в последние 3 дня жизни Высоцкого, как будто мы перед судом или на следствии. И четко понять, что этот алгоритм событий расходится с общепринятой версией о смерти Высоцкого в результате болезни и плохого состояния.

Якобы агонизирующий по общепринятой версии Высоцкий, кроме клубники ничего якобы не употребляющий в пищу, 22 июля едет в кассы «Аэрофлота» за билетами во Францию. Покупает билет на 29 июля.

Иван Бортник (актер Театра на Таганке):

«Я уехал… Дома сразу же лег спать. Дальше я знаю со слов Татьяны (жены Бортника).

— Володя приехал в половине шестого — абсолютно трезвый, в светлом джинсовом костюме… Постоял над тобой… „Ну как же так?“ Вытащил ключи от машины и уехал…»

(Агонизирующие люди обычно следят, разумеется, за своей одеждой, ездят за авиабилетами на машине и хотят улететь во Францию.)

Вечером Высоцкий встречает в ресторане, где ужинает, музыканта Бальчева, аранжировщика его песен. И с ним беседует. В его руках — пачки денег. (Свидетельства из книги журналиста Валерия Перевозчикова, написавшего и издавшего книгу о последних месяцах жизни Высоцкого.)

Вопрос: все это может ли проделать человек, находящийся в предсмертной агонии?

23 июля вечером — звонок Марине Влади.

(Свидетельство Марины Влади — в книге «Прерванный полет».) Высоцкий сообщает ей о том, что завязал, что у него билет на 29 июля во Францию, что он прилетает.

И снова возникает вопрос: может ли все это произносить и планировать человек, который понимает и чувствует, что умирает? Находящийся в предсмертной агонии?

Свидетельство близкого друга Высоцкого — Всеволода Абдулова.

В передаче РТР прозвучало одно очень важное свидетельство. Свидетельство Ольги Свиридовой, гражданской жены близкого и преданного Высоцкому друга — Всеволода Абдулова.

— Сева сказал мне тогда: «24-го июля я приехал к нему. НИЧЕГО БЕДЫ НЕ ПРЕДВЕЩАЛО. ВСЕ БЫЛО НОРМАЛЬНО. Уехал я от него вечером. Все было хорошо. Утром 25-го мне позвонили и сообщили о смерти Володи. Я собрался и поехал туда…Считаю, что речь идет только об убийстве. Люди из окружения. Он умер не своей смертью. Ему помогли…»

Сева Абдулов — преданнейший друг Высоцкого. Светлый человек, ничем не запятнанный. Его ощущениям и выводам можно доверять.

Поведение предполагаемого убийцы — врача Анатолия Федотова в дни гибели Высоцкого.

Теперь одна из главных деталей — отказ Анатолия Федотова 23-го июля отдать Высоцкого реаниматологам из больницы во главе с профессором Сульповаром. Как я уже писал в первой части исследования — этот отказ очень подозрителен. Хотя реаниматологи предложили провести процедуру очистки крови. Чтобы кардинально улучшить состояние больного. «Я его вам не отдам», — решительно заявил Федотов.

А дальше показания расходятся. В традиционных официальных версиях речь ведется о том, что Федотов аргументировал свой отказ отсутствием разрешения от родителей Высоцкого.

В передаче же этот момент прозвучал страшно и убедительно. Реаниматолог Станислав Щербаков, присутствовавший вместе с Сульповаром в этот вечер у Высоцкого, сообщает в своем свидетельстве о более чем странном поведении Федотова. Агрессивном. Вначале Федотов сказал, что не может отдать Высоцкого без разрешения родителей. Позвонили Нине Максимовне Высоцкой. Та ответила: «Забирайте, если можно помочь. Конечно».

И вот тогда Анатолий Федотов произнес фразу, которая прямо указывает на его причастность к смерти Высоцкого: