Город греха - Джеймс Эллрой

Дэнни сорвал ковер в холле, выбросил все из шкафа в спальне, переворошил постель и вытряхнул аптечку в ванной. Перевернул всю мебель в гостиной, заглянул под диванные подушки, перетряхнул кухонные шкафы и ящики, усыпав весь пол столовыми приборами и битыми тарелками. Увидел возле приемника початую бутылку виски, откупорил ее, но горло перехватил спазм, и он отшвырнул бутылку, сорвав с окна жалюзи. Подошел к окну и увидел внизу под фонарем Дадли Смита.

И он знает. Он знает. А завтра знать будут все.

Шантаж.

Его имя будет связываться с извращенным сексом.

Он нем станут судачить в «Шато Мармон».

Машину не обманешь.

Препараты не дадут солгать.

Перья полиграфа будут делать скачки всякий раз, когда прозвучит вопрос, почему его так увлекало изнурительное выслеживание гомосексуалистов.

Отсрочки исполнения казни не будет.

Дэнни вытащил свой револьвер и сунул его в рот. Вкус ружейного масла вызвал тошноту, и он представил, как будут ржать нашедшие его копы, отпуская шутки, почему он сделал именно так. Он положил револьвер и пошел на кухню.

Оружия там сколько хочешь.

Дэнни выбрал зазубренный нож для разделки мяса. Взвесил в руке, проверил его остроту и нашел ее подходящей. Попрощался с Малом, Джеком и доком. Извинился за машины, которые он угонял, повинился перед парнями, которых избивал, потому что они просто попадались под руку, когда ему хотелось кого-то ударить. Подумал о своем убийце, который убивал, потому что его сделали таким; поднял нож и простил его. Приставил лезвие к горлу и одним рывком полоснул себя от уха до уха.

Всего неделя прошла с того дня, как полицейские округа зарыли тело парня в землю, а Базз приходит на его могилу уже в четвертый раз. Место отвели на дешевом участке Восточного кладбища Лос-Анджелеса. Простой надгробный камень:

Дэниел Томас Апшо 1922-1950

Никакого—«Любимому… от любящих…».

Никакого—«Дорогому сыну от скорбящих…».

Никакого креста на камне, нет даже обычного «Мир праху твоему». Ничего, что бы привлекло внимание прохожего, вроде «Убил полицейского» или «Без пяти минут начальник отдела прокуратуры». Из коротенькой заметки в газетах о внезапной смерти парня тоже ничего не узнаешь: то ли стул под ним подвернулся, то ли упал лицом на подставку для кухонных ножей.

Козел отпущения.

Базз наклонился и выдернул пробившийся сорняк, почувствовав, как надавила ему в бок рукоятка револьвера, из которого он убил Найлза. Он выпрямился и пнул надгробную плиту. Подумал, что совсем неплохо выглядела бы надпись: «Счастливчик», «Богач» или «Везет дуракам» с эпитафией последним дням жизни помощника шерифа Дэнни Апшо, какие с мельчайшими подробностями вырубаются на камне-небоскребе какого-нибудь черножопого сутенера, поклонника вуду. Неспроста помшерифа Дэнни Апшо очаровал его, натыкав магических булавок в подушечку-куклу по имени толстячок Микс Базз.

О трагедии рассказал позвонивший ему Мал. Дождь вымыл тело Найлза. Городские заподозрили и схватили Дэнни, учинили ему допрос с пристрастием и отпустили, приказав явиться на следующий день для проверки на детекторе лжи с уколом пентотала натрия. Когда парень не явился, «быки» вломились в его квартиру и нашли его мертвым на полу гостиной с перерезанным горлом, а в доме все было перевернуто вверх дном. Потрясенный Норт Лейман делал вскрытие. У него сама рука просилась написать 187 — убийство; но никак не выходило: отпечатки пальцев на ноже и угол рассечения говорили о том, что смерть «аутогенная». Дело закрыли. Рану док назвал «поразительной» — никаких признаков колебаний: Дэнни Апшо решил уйти из жизни враз и бесповоротно.

Управление шерифа мигом организовало место на кладбище. Хоронили вчетвером: Лейман, Мал, окружной коп Джек Шортелл и он. Расследование убийств гомосексуалистов сразу прикрыли. Шортелл взял отпуск и уехал в глушь Монтаны. Городская полиция сдала дело Найлза в архив: самоубийство Апшо сделало ненужным поиск виновных и отправку кого-то в газовую камеру. Отношения между полицией города и округом никогда добрыми не были, а он попытался спасти задницы обоих управлений, пошел по тонкому льду. Провалился. И ничем теперь ему не поможешь.

Счастливчик.

Больше всего в последнее время у Базза болела голова о том, как прикрыть кражу Одри. Пити Скурас выплатил Микки все, что слямзила его львица. Микки был великодушен и отпустил его после небольшой взбучки: Джонни Стомп заехал ему пару раз дубинкой по печени. После этого Пити подался в Фриско, хотя Микки под впечатлением его раскаяния решил оставить его у себя на службе. Бегство Пити сыграло ему на руку: экспансивный Микки взял и увеличил ему оклад, как главному телохранителю на переговорах между ним и Драгной, до тысячи. Сказал еще, что «мировой парень» — лейтенант Дадли Смит тоже будет присутствовать на переговорах в качестве телохранителя. В его карман прибавка, а Дэнни Апшо вместо него — в могилу.

Везет дуракам.

Для Мала это был тяжелый удар. Он два дня беспробудно пил, а протрезвев, перешел в решительное наступление на красных. Один из радикалов под нажимом признался Дадли Смиту, что Клэр де Хейвен разоблачила Теда Кругмана. Мал пришел в ярость, немного успокоившись, только когда на собрании следственной группы было заявлено, что теперь у них достаточно информации, чтобы свалить УАЕС и без агентурных данных Апшо. Думали, когда выносить дело на рассмотрение суда. Решили, что если все пойдет как надо, большое жюри соберется через две недели. Мал пустился во все тяжкие, стараясь набрать побольше очков для своего суда. Он вывернул наизнанку весь дневник Натана Айслера, завербовав в доносчики четверых людей, участвовавших в создании профсоюза Клэр де Хейвен. Его конура в мотеле «Шангри Лодж» теперь походила на гостиную Лоу: диаграммы, планы, схемы перекрестных допросов — реквием по Дэнни Апшо, — из которого, однако, вытекало, что треп с комми обещает быть долгим. А что делать со всей этой болтовней большому жюри — ума не хватит: они не поймут, что эти жалкие, ничтожные болваны только то и умеют, что трепаться. Сделать что-нибудь еще у них кишка тонка.

Базз еще раз пнул могильный камень. Капитан Мал Консидайн просто убедил себя, что УАЕС — это бог знает какая страшная угроза внутренней безопасности Америки, что ему надо верить в это, и тогда он вернет своего сына и станет героем. Шансы на то, что голливудские комми своими сопливыми фильмами, митингами и прочими фокусами подорвут безопасность страны, можно предсказать с уверенностью: тридцать триллионов против одного — все равно, что опасаться скорой высадки марсиан. А всю эту муру затеяли только для отвода глаз. Просто студиям жалко денег, а Эллис Лоу хочет стать окружным прокурором и губернатором Калифорнии.

Казначей мафии.

Деловар.

После того звонка Мала он плюнул на работу. Эллис поручил ему проверить прошлое людей из дневника Айслера. Он позвонил в архив, записал основные данные — и дело с концом. Мал велел обзвонить всех уаесовских стукачей на востоке и снять сних показания. Базз обзвонил треть списка, задал половину из полагавшихся вопросов и сократил их ответы до двух страниц, чем порадовал свою секретаршу-машинистку. У него оставалась главная забота — отыскать доктора Сола Лезника, главного доносчика большого жюри. На остальное он просто махнул рукой и старался слинять куда подальше. А тянуло его только в одном направлении — к Дэнни Апшо.