Антология шпионажа - Анатолий Вилинович

Изменения в позиции Редля были вызваны серьезными причинами. Царская разведка охотно сама предоставила ему материал против Гекайло, и Редль мог положить в карман 30 тысяч крон, якобы истраченных на расследование этого дела. Однако царские разведчики были обеспокоены арестом Венчковского и Ахта и ультимативно потребовали от Редля приложить все усилия для спасения обоих агентов. Он должен был попробовать – и убедился, что взялся за невыполнимую задачу. Тогда Редль вступил в новую сделку со своими хозяевами – те согласились пожертвовать Венчковским и Ахтом, а Редль за это выдал им австрийского майора, посланного с разведывательными целями в Варшавский военный округ.

Интересно отметить, что австрийская разведка опростоволосилась, не только тщетно пытаясь скрыть причины самоубийства Редля. При обыске в его квартире начальник разведывательного управления полковник Урбанский и военный следователь Форличек не обратили внимания на два фотоаппарата. Эти фотоаппараты вместе с другим имуществом Редля были проданы с аукциона. Ученик реального училища, которому попал один из этих фотоаппаратов, проявил находившиеся при нем пластинки. На пластинках были засняты секретные военные документы. Школьный учитель отобрал эти снимки у мальчишки и передал военным властям. Но инцидент уже получил широкую огласку в газетах, которая и похоронила разведывательную карьеру Урбанского.

В «деле Редля» осталось немало темных мест. Начиная, например, от трудно объяснимой у опытного разведчика оплошности – запоздания в получении конверта с деньгами. А предоставленная полковнику возможность покончить самоубийством до того как он дал подробные показания (их не могли заменить никакие бумаги, захваченные у него на квартире)? Число подобных вопросов можно было бы умножить. Действовал ли Редль в одиночку, без влиятельных сообщников? Вероятно, архивам еще предстоит здесь сказать свое окончательное слово.

Организация немецкой разведывательной сети в Англии страдала недостатком, который оказался роковым. Все немецкие агенты сообщались с Берлином через один и тот же «почтовый ящик».

Разгром немецкого шпионажа в Англии начался отнюдь не с началом Первой мировой войны, а со времени похорон английского короля Эдуарда VII, случившихся за четыре года до того, как вспыхнул военный пожар. На похороны короля съехались делегации от многих стран, в том числе ряд коронованных особ. Среди них, конечно, выделялся германский кайзер Вильгельм II, которого сопровождала пышная свита. Один немецкий придворный сразу же привлек внимание Особого отдела Скотланд-Ярда, ведавшего контрразведкой. Этот аристократ, барон Росток, был известен как один из организаторов немецкого шпионажа. (Росток уже попался с поличным, будучи морским атташе в одной из южноамериканских республик.)

Наблюдение за Ростком, старательно маскировавшееся, но тем более тщательное, выявило интерес гостя к Вулиджскому арсеналу и столичным казармам. Вдобавок в центре Лондона, на улице Чэринг-кросс, немецкий разведчик как бы невзначай встретился и побеседовал с человеком, которого английские власти уже давно подозревали в шпионаже. Вечером Росток и его знакомый снова встретились в кафе, после чего первый из них отправился к себе в отель. Однако трое опытных английских контрразведчиков, следившие за каждым шагом опасного гостя, решили на всякий случай проверить, не покинет ли он позднее свою гостиницу. Английские агенты разделились, установив наблюдение за всеми выходами из гостиницы.

Потянулись часы ожидания. Около полуночи немец осторожно проскользнул через черный ход из гостиницы и сразу же сел в такси. Английские агенты настигли его на одной из улиц во время затора машин. Вскоре Росток вышел из машины и зашел в маленькую парикмахерскую, которую покинул лишь через час. Эти, не совсем обычные в столь поздний час, стрижка и бритье дорого обошлись германской разведывательной службе. Пройдя несколько кварталов по длинной Календонской улице, немецкий разведчик снова сел в такси и вернулся в гостиницу.

Причины посещения высокопоставленным придворным германского кайзера в полночь маленькой уличной парикмахерской, вдали от его аристократического отеля, были слишком очевидны, чтобы оставить место сомнению. Однако немцу позволили на следующий день мирно отбыть на родину. Конечно, отчасти это было вызвано нежеланием английских властей производить арест, который неминуемо должен был вызвать крупный международный скандал. Но были и другие соображения: барон посещал какой-то центр германского шпионажа в Англии, хотя заранее нельзя было сказать, насколько важным узлом была маленькая парикмахерская в разведывательной сети, сплетенной в Англии наследниками Штибера.

После некоторых усилий была выяснена роль, которую играл хозяин этого заведения, немец, натурализовавшийся в Англии. Он формально занимался импортом оборудования для парикмахерских, и к нему на дом еженедельно приходило несколько десятков писем в служебных конвертах различных иностранных фирм. Владелец парикмахерской вскрывал эти конверты, под которыми были другие (адресованные в различные части Англии, особенно в главные гавани и места стоянок военного флота), наклеивал английские марки и опускал в почтовый ящик. Так посылались инструкции всем германским агентам в Англии.

Уяснив себе общую картину, отдел Скотланд-Ярд, конечно, не тронул хозяина парикмахерской. Однако вся направляющаяся ему корреспонденция тщательно переснималась. Английская контрразведка таким путем узнала фамилии и местожительство всех немецких шпионов в Англии. Но и после этого Скотланд-Ярд отказался от соблазна произвести аресты: ведь на месте уничтоженной разведывательной сети немцы, в условиях мирного времени, наверняка сумели бы сплести новую.

Английская контрразведка решила дожидаться войны, чтобы нанести свой давно и методично подготовлявшийся удар.

После объявления войны были произведены аресты всех германских шпионов (число этих арестов колеблется от двадцати до пятидесяти). В результате, Берлин в решающие дни совершенно лишился притока информации об английских вооруженных силах. Более того, в военное время немецкой разведке так и не удалось снова создать в Англии шпионскую сеть, подобную уничтоженной в первые дни войны. Это имело самые серьезные последствия. Конечно, немецкая разведка прилагала отчаянные усилия, чтобы снова заслать своих агентов в Англию. Она прибегала к услугам как немцев, так и граждан нейтральных стран. В редких случаях Берлину удавалось добиться успеха. Но неудачи случались у немцев значительно чаще.

Одним из непосредственных следствий того, что немецкая разведка в Англии «ослепла» в начале войны, было то, что германское командование ничего не узнало о переброске (в основном за четыре дня, с 10 по 13 августа) во Францию британского экспедиционного корпуса численностью в 90 тысяч человек. Правда, какие-то немецкие агенты все же остались неопознанными и пытались известить Берлин об отправке британских дивизий на фронт в Северную Францию и Бельгию.

В первые дни войны французская военная цензура обратила внимание Второго бюро на телеграммы, которые посылались несколько раз в день лондонской фирмой Струкера своим парижским партнерам. В этих телеграммах сообщались с большими техническими подробностями сведения о количестве угля и хлопка, доставляемого из Кардиффа и Манчестера в северные порты Франции. Начальник французской контрразведки капитан Ладу обратился за помощью к своему знакомому, занимавшемуся импортом во Францию различных товаров, и тот заявил, что телеграммы выглядят вполне правдоподобно. Навели осторожно справки о фирме Струкера в Париже, учрежденной в марте 1914 г. Однако в поведении ее трех представителей, среди которых был один голландец, не было ничего, внушавшего подозрение.