Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар - Игнат Скриптор

гостиной. Вася разжег камин, и веселый огонь прогнал, напавшую было на ребят, тоску.

Они играли на биллиарде — за несколько месяцев парни неплохо научились этому, но все равно уступали Юре в мастерстве.

— Так вот! — он ударил по шару и тот, отскочив от борта, отправил последние два шара в лузы и сам медленно подкатившись, свалился в сетку, — Партия! — улыбнувшись и, видя, как скривились ребята, засмеялся, — Я ж спец! Начал играть, как с табуретки стал до стола дотягиваться. Раньше мы с отцом,… — он вдруг осекся и замолчал, опустив глаза.

— Еще? — Вася взял треугольник и стал собирать в него шары.

Юра опустился в кресло и, глядя на пляшущий огонь молча покачал головой. Саша махнул друзьям, чтобы они ушли и сел в соседнее кресло напротив камина. Рядом с опустевшей вазой на маленьком столике высилась гора мандариновых корок. Несколько минут в гостиной была полная тишина.

— Так и не виделись? — Саша посмотрел на Юру, который лишь отрицательно покачал головой, — Может, все-таки съездишь?

— Камин, елка, запах мандаринов,… — Юра, не мигая смотрел в огонь, — …И простых колобков. Они всегда получались у нее корявенькие и неровные, но очень вкусные. Когда в доме пахло колобками, я знал, что мама рядом, что все будет хорошо. Я обидел её сильно,… и не извинился. Не успел, — на его ресницах задрожали капли. — Мы повздорили из-за какой-то ерунды, но я так обиделся на нее, что наговорил страшных гадостей и ушел к себе в комнату. Уже через пять минут я сожалел о своих словах, но не смог пойти извиниться. Я просидел на подоконнике до ночи, да там и заснул. А утром её не стало,… — Юра поспешно стер слезы со щек.

Саша не решался нарушить молчание. В тишине гостиной только потрескивали дрова в камине. Юра вновь резко заморгал и отер щеки:

— Я так злюсь на себя, что не пошел к ней в тот вечер и не извинился…

— Сколько тебе было?

— Почти двенадцать.

— Конечно, она тебя простила, — Саша подбросил в камин полено, потревожив угли, и вверх взметнулись сотни искр, — Кроме отца больше нет никого? Бабушки, дедушки?

— Мамины родители погибли за год до её смерти, — покачал головой Юра, — Есть еще родители отца в какой-то деревне, но он с ними не общается, и мне никогда не разрешал.

— То есть, у тебя есть бабушка и дедушка? — Саша, облокотившись на валик, резко повернулся, — Так чего ты в школе-то остался?

— Да я даже не знаю, где они живут,… да и живы ли…

— Юрка, это же твои родные старики! Если сможешь найти адрес — езжай не задумываясь. Ну не примут — другой вопрос. Развернешься и обратно приедешь.

— Не знаю,… Савельич, наш садовник, из их деревни вроде…

Утром, без четверти девять в комнату ребят заглянул Юра. Он был в куртке и ботинках, а в руке держал шапку:

— Ладно, мужики поеду я, все-таки,… с наступающим вас! Дашке привет и поздравления…

— Молодец! — Саша с улыбкой пожал ему руку, — Удачи! И с наступающим!

— Денег-то хватит? — Антон хлопнул Юру по спине. Тот неопределенно пожал плечами.

— Подожди, — Вася достал золотой рубль, — Держи, вдруг пригодятся.

— Да не надо, вам тоже нужны…

— Бери, бери, отдашь, как сможешь, — Вася взял Юрину руку и припечатал монету к ладони, — С новым годом!

— Спасибо мужики! Все, побежал, а то опоздаю на почту. С новым годом!

Ребята напились чаю, — Дашка еще с вечера притащила большой пакет всевозможной выпечки от Зинаиды Васильевны, — и решили сходить в Круглозерск. Мороз заметно смягчился, теперь термометр за узорчатым стеклом показывал всего минус восемнадцать.

Деревья, в морозном безветрии одевшись в пушистый иней, искрились на солнце тысячами бликов. Воздух был прозрачен, и лишь над городком висела тонкая пелена от дыма десятков печных труб, столбами поднимающегося над заснеженными крышами.

Друзья попали в настоящий водоворот веселья, бойкой торговли, музыки, и невероятно аппетитных ароматов. Новогодняя ярмарка поражала размахом. В суете и гомоне Вася вновь заметил странного торговца украшениями. Незаметно для Даши он купил ящерку с зелеными глазками, так понравившуюся ей в прошлый раз. Когда Вася возвращался к друзьям, он столкнулся с пожилой женщиной. Вернее та налетела на него спиной, отходя от прилавка:

— С наступающим! Хорошей торговли в Новом году! — кивнула она крупному мужику с густыми усами, стоящему за прилавком. Рядом с весами громоздились коробки с крыльями летучих мышей, длинными волосатыми гусеницами и прочей подобной жутью, — Ой, — она повернулась, держа в руках раскрытый пакет с чем-то шевелящимся, и посмотрела на Васю, — Прости милый, бабку-то старую.

— Ничего, — Вася присел на корточки и поднял оброненную от удара ящерку. В этот момент бумажный пакет в руках бабки оказался на уровне его лица, и он с ужасом увидел, что в нем. Из пакета торчала кисть чьей-то руки и шевелила длинными пальцами и с уродливыми ногтями, а посреди ладони крутил огромным зрачком выпученный глаз. — Ничего с-с-страшного, — сглотнув, отпрянул он.

Странная старуха долго смотрела Васе в след, пока он не скрылся за соседними рядами прилавков.

Ребята зашли в магазин к Ипатову, и Саша купил сестре новейший гоночный СОМ последней модификации и комплект профессиональной защиты, правда пришлось оформить в рассрочку — все-таки пять пятьдесят золотом.

Набродившись вдоволь по ярмарке, друзья завалились к Романову. Сладко-пряное тепло после морозной улицы разжигало щеки, когда ребята, раздевшись, подошли к прилавку. Вася звякнул колокольчиком. С кухни выглянул Алексей Николаевич и, увидев ребят, прикрикнул, глядя назад:

— Филя, отсаживай! Я к гостям! — повернувшись к ребятам, он приветственно раскинул руки. — Ну, наконец-то! — в его окладистой бороде показалась широкая улыбка, — С наступающим Новым годом, господа студенты!

— И вас, Алексей Николаевич, с наступающим! — улыбнулась Даша и тут же уставилась на витрину с пирожными, — Чем сегодня угостите?

— А возьмите-ка вот эти, — пожав ребятам руки, кондитер указал на аккуратные сугробы, на которых стояли улыбающиеся снеговики и приветственно размахивали сахарными варежками, — Делаем их только на новый год, вам понравится. Если не возражаете, я бы вам компанию составил за чаем. Утоптался сегодня совсем.

Ребята были не против, и спустя десять минут на столе уже появились чашки и огромный чайник с ароматным и терпким чаем.

— Слышал про историю на пиру, — Алексей Николаевич отхлебнул из большой чашки и улыбнулся, качая головой, — Ну и шустры, вы ребята оказались, как я погляжу. Втихую Белый вар изготовить — это вам не чайку попить! Молодцы, что скажешь!

— Об этом, что уже весь город знает? — удивился Антон.

— Ну, я — не весь город.